Обложка является художественной работой автора, выполненной в приложении Canva.
ЭПИЛОГ.
Я посвящаю эту книгу всем интровертам. То, насколько мы можем быть самими собой, влияет на нашу жизнь и реализацию. Оказывается, чтобы себя полюбить – не нужно ходить далеко…
Достаточно устроиться с интересной книгой в кресле или пересмотреть понравившийся фильм. А может написать пару строк ни о чем или съесть пирожное, поспать средь бела дня…Или долго нежиться в ванной. Для всех этих вещей одиночество – лучший друг.
Нам сложно любить других, потому что наша любовь особенная. Мы ее переживаем глубоко внутри, поэтому чтобы ее увидеть, человек должен "тонко" чувствовать наши вибрации, доверять и безмерно любить в ответ.
Интроверт – это не диагноз.
Всего лишь один из способов пройти свой путь. Если раньше одиночество доставляло много проблем. То сейчас это кайф…
Итак, let's go!
1.
Мне и сейчас достаточно прикрыть глаза, и я легко могу окунуться в прошлое: вся семья сидит за столом. Мама суетится с едой, папа читает газету, хотя иногда кажется, что он просто прячется за куском бумаги от гнетущего осознания банальности своей жизни…
Брэндон вечно лезет с вопросами, так что папа все больше утыкается в новости, а мама мурчит под нос знакомую мелодию и игнорирует попытки сына привлечь к себе внимание.
А я наблюдаю за светом, разливающимся в окне, подсчитываю в голове сколько минут осталось до начала фильма о Гарри Поттере и при этом мечтаю о банановом смузи, вместо рагу…
Для меня день расписан, и я быстро заканчиваю навязанные мне дела, а потом просто растворяюсь в трех часах личного времени, которые и считаю своей настоящей жизнью.
У меня есть одна подруга. Не сказать, что я так сильно люблю ее, но она мне ближе всех родственников. Я привыкла к ее обществу, потому что мы с детства общаемся. А сейчас кто знает, подошла бы я к ней или нет. Слишком разные у нас вкусы и интересы, но слишком многое связывает. И вот это "слишком" я никак не могу отпустить. Но как показывает опыт, все происходит своевременно и нет смысла суетиться, лишая себя возможности пройти все стадии до конца. Как сказал один человек: однажды все отношения заканчиваются. Наверное, моя история именно об этом: о встречах и расставаниях, о бесконечных попытках понять себя через другого человека и затем осознание простой истины: как просто построить отношения с одним, самым важным персонажем, тогда другие покажутся лишь путниками, с которыми легче прощаться и которых легче прощать. И таким персонажем, несомненно, являемся мы сами…
Ха-ха. Школа. Место скопления гормонов и псевдокрутизны. Мы с Моной встречаемся в холле и сразу начинаем обсуждать всех, кто попадается на глаза. Это стало своеобразным ритуалом, объединяющим и не дающим заскучать.
– Ты только посмотри на Лейлу Адамс! Вот ведь шлюха!
– Ты просто завидуешь, Мона! Она всегда под руку с каким-нибудь красавчиком, а ты до сих пор не можешь отвертеться от ухаживаний Стю.
– Ох, не напоминай! Это ж повезло мне жить напротив этого ботаника!
– Зато он тебе домашку делает, заткнись!
Наш смех разливается по всему коридору и в таком задорном настроении мы заходим в класс.
Я бы все отдала за то, чтобы всеми уроками у меня в программе были литература и английский. Но кому-то же интересно препарировать лягушек или слушать про законы ньютона. Меня спасает привычка сочинять. Я могу наблюдать за Дэвидом, сидящим впереди, и представлять сюжет наших отношений. Пока звонкий голос Мисс Шердон не раздастся над моей головой, и мне не придется судорожно искать ответ на уравнение, записанное на доске.
После школы я спешу в зал к Мистеру Петерсону. Я знаю, что я его любимица и он всегда широко улыбается, как только замечает, как я разминаюсь перед пробежкой. Мона говорит, что это все обтягивающие лосины. Пусть так. Но я люблю бег. Мистер Петерсон отличный тренер. А в нашем с ним тандеме – это первые места на соревнованиях и способ отвлечься от мира, который кто-то придумал за меня…
Когда я отправляюсь на 5000 км, то отключаюсь и только иногда могу поймать комментарии тренера. В остальном – это моя медитация. Меня понимает только мой папа. Брат, заядлый футболист, смеется над моими марафонами. А мама причитает, что нужно сосредоточиться на учебе. Но при этом с гордостью рассказывает обо мне соседкам и родственникам.
У меня есть кот по кличке Маяк. Обожаю его! Вот, кто, воистину, по-настоящему, важен для меня. Мы вместе смотрим сериал "друзья", едим мороженое (он тоже предпочитает шоколадное ванильному), а из книг предпочитает детективы. На них он спит! История наречения его таким именем проста: это был подарок в момент глубочайшего плохого настроения и в итоге существенно поднявшегося после того, как мне вручили пушистый комок. Теперь я зову его так: эй, маяк моего хорошего настроения! И кот запрыгивает на мои колени, массажируя когтями мою усталость и помогает мне учить уроки. Кроме меня, Маяк никого не признает своим хозяином. Да и меня, если честно, предпочитает считать другом, нежели тем, от кого зависит его существование. Дело в том, что у кота обнаружился характер. Это стало для меня откровением, но в последующем еще больше способствовало моей любви к питомцу. Маяк мог не пускать меня на прогулку – откровенно нагадить мне в туфли. А потом выяснялось, что в этот день внезапно пошел дождь, Мона вымокла на пляже, где часто собираются компании подростков. Или вдруг Маяк мог обидеться и игнорировать мои ласки, а все потому, что я вовремя не вымыла его лоток. В общем, с котом у меня установилась особенная душевная связь. Он особо не надоедал, но был всегда рядом, когда я в нем нуждалась…
Следующим по важности в моем "кругу доверия" был папа. Во взрослую жизнь я унесла с собой его чувство юмора. Он никогда не унывал, верил в лучшее, постоянно отвлекался от рутины и спасал себя то чтением, то творчеством. Наверное, поэтому я считала его более интересным, чем свою красивую мать, которая обожала светскую жизнь и сплетни. Папа был вдумчивым, он мог дать по-настоящему важный совет. Мама же стремилась все приукрасить и "подать в выгодном ракурсе". Точно таким же получился мой брат. Мама, потеряв всякую надежду на мои выдающиеся способности, переключилась на Брэндона, а меня отправила в тень. Там я и пребывала, пока не научилась раскрашивать свою жизнь так, как считала нужным.
В то утро, прохладное от первых снежинок, я вышла пораньше и шла вдоль знакомых домов, провожавших меня молчанием зашторенных окон. Папа отправился в командировку, мама уже была при полном параде в престижном офисе, Брэндона подвозил школьный автобус. Я же куталась в новый теплый шарф и размышляла вместе с размеренностью своих шагов о том, как проведу свой день. Не знаю, могло ли это быть случайностью, но я заметила этого парня, стоящего у школы в черном прикиде, рассматривающего в сером тумане лужайку и явно наслаждавшегося своим одиночеством. О том, что это был новенький по имени Виджей, что его определили в наш класс и что он теперь делит со мной парту, я узнала спустя двадцать минут после этого растянувшегося по времени момента, когда мне показалось, что все пространство вокруг изменилось и я могу почувствовать настроение единственного человека, попавшего в поле моего зрения. Я никогда не забуду, каким я увидела его: настоящим, не прикрытым маской ложного превосходства. Может это и сыграло решающую роль в моем отношении к Виджею. Я долго не имела возможности объяснить ему, почему относилась иначе, чем те, с кем он начал общаться после того, как школьный мир поглотил его. Если бы всем выпадала возможность видеть людей свободными от ярлыков и привычек поведения, то жизнь стала бы сказкой. Увы, общество предъявляет высокие требования, и уж лучше ты потеряешь свою сущность, чем будешь страдать изгоем за то, что мыслишь иначе. Я рада, что не поддалась в тот день колючим замечаниям своих одноклассников и выскочек-старшеков. Да, Виджей подрался в первый день. Почти сразу все узнали, что он испорченный сынок богатенького папы-бизнесмена. И записали новенького кто в "близкие друзья", кто в "лютые враги".
