Дружба. Всего шесть букв, а так много фальши. Больше, чем в слове «подделка». Отвратительнее вязкого «дерьма». И только «любовь», пожалуй, выигрывает забег в лицемерии.
Дружба. Ну да, ну да. Смотрю на них: сидят, смеются. Похлопывают друг друга по рукам, обнимаются. Идеальная картинка. Щелк – и сразу в интернет выкладывай. На зависть многим – ну надо же, четыре подружки прямо со школьной скамьи, сплошное доверие и взаимопонимание. Никаких тебе разборок. Мармелад. Смотрю на них и облизываюсь – предательница, жертва, святоша и… убийца? Посмотрим, как они себя проявят, когда я вступлю в игру. Даже любопытно. Страшно ли мне? Нет, я не знаю, что такое страх. Азарт и возбуждение – вот что я испытываю, продумывая свой план. Пока мечтаю. Только пока.
Достаю фотографию из портмоне. Смотрю ей в глаза. Красивые, молодые. Влюблённые. Ей столько же, сколько и им. Ну почти. Просто она выглядит значительно свежее. Тогда никто так не размалёвывал своё лицо, никто не приклеивал ресницы и не забивал свои губы жиром. Или чем там их накачивают? Силиконом? Фу, идиотки, думают, что это красиво.
Глажу изображение пальцем. Взгляд цепляется за заусенец. Надо обрезать! Сдерживаюсь, чтобы не откусить и раздражаюсь. Перевожу внимание на неё и пытаюсь отвлечься от куска кожи, висящего на пальце у ногтя. Да. Дорогая маленькая дрянь. Где ты там сейчас? В аду? Жалеешь ли о том, что сделала? Горишь, мучаешься? Надеюсь, очень жалеешь. И мучаешься.
Убираю фотографию. Идиотка считает, что это моя сестра, с которой мы не виделись много лет. Но нет. Это моя путеводная звезда. С нее все началось. А этими дурочками – все закончится. Сегодня Новый год. А впереди – новая жизнь. У каждой. Беру бутылку шампанского и иду к ним. К этим сладеньким подружкам. Пусть пока празднуют своё лицемерие, недолго осталось. Скоро и они отправятся в ад. По одной.
Ее уже не остановить, она настолько увлеклась, что даже смотрит не на меня, а на свое отражение в стекле кухонного шкафчика. Красивая, ничего не скажешь! Возраст не трогает ее, не оставляет отметин на лице и теле. Она всегда была такой, сколько я себя помню. Неземной. Я делаю вид, что старательно слушаю, хотя больше всего мне хочется провалиться метра на три под пол и не высовываться, пока эта женщина не покинет мою квартиру. Эта женщина. Мама.
– Васён, ну ты посмотри на себя, молодая девчонка, а выглядишь чёрт-те как! Тебе бы пару килограммов сбросить и заняться, наконец, собой. Ну несложно же, правда? Я точно тебе говорю: несложно! Так и будешь сидеть одна. И Павлик никогда не женится на тебе. И дома срач развела, и сама выглядишь как баба. Тебе же всего двадцать пять! Кому такая нужна?
Я молчу и ковыряю стол. Не реагирую, потому что понимаю бесполезность любых оправданий. «Мама, ты не права»? Смешно. Мама всегда права. Это аксиома безусловной любви. Подобные речи давно не трогают меня. Во-первых, моя жизнь – исключительно мой выбор. Во-вторых, мама для меня давно не авторитет. Она перестала быть путеводной звездой. Когда? Наверное, во время ее третьего замужества по светлой и чистой. Мне стукнуло лет тринадцать, наверное, когда ее очередной официальный мужик полез своим языком в мой рот. Придурок.
Мама удачно выходила замуж целых пять раз. На шестой случился облом, но я уверена, что это временная сложность, потому что дольше месяца-двух мама одна не жила. Причем ее главный принцип – штамп в паспорте. То есть ей нужен не абы кто, а официально признанный муж. Гарантия ее долгосрочных отношений. Мне внезапно стало смешно, и я еле сдержала улыбку. Сегодня мамулю лучше не злить. Себе дороже.
Пью черный кофе: две ложки молотых зёрен, немного красного перца, немного кориандра и ванили. И ухожу в себя уже полностью.
Мама сильно прогадала, думая развлечься поеданием моего мозга. Речами про замужество и лишний вес меня не возьмёшь. Брак не входит в сферу моих интересов, а вес у меня нормальный. Абсолютно нормальный. Не палка, конечно, но и не мешок с картошкой – жить можно. Никогда не страдала комплексами, потому что понимала тщетность этого занятия. Есть девочки красивые, а есть умные. Я очень умная. А внешность у меня адекватная.
– Василиса, ты меня слушаешь? Перестань ковырять скатерть!
– Будешь кофе?
– Твою жгучую бурду? Нет уж. Павел сегодня приедет?
– А пирожное не хочешь? Конфетку?
– Нет! И тебе не советую. Павел придёт?
– У него работа. А у меня планы на сегодня.
– Опять шляться пойдёте?
– Ага, сразу на панель. К проституткам.
– Ох, Василиса, смешно тебе! Двадцать пять лет, а в голове опилки. Не заметишь, как молодость тю-тю, и останешься со своими подружками. Только они-то все красавицы, замуж выйдут. А ты будешь куковать с компьютером в обнимку.
Мама опять села на любимого ослика, морковкой которого была крепкая семья и статус замужней дамы, и отправилась в рассуждения, как мне лучше жить. Поэтому я выключила свои уши и погрузилась в размышления. Идти мне сегодня не хотелось никуда. Честно говоря, я не люблю вечеринки и клубы. Шум этот, людей толпа. Ну не мое. Если выбирать между шампанским с клубникой на веранде дорогого ресторана и семечками на кухне в обнимку с компом, я выберу второе, не раздумывая. Но день рождения подруги пропускать нельзя. Не так часто мы сейчас встречаемся, а тут такой весомый повод – праздник у Светы. Надо идти. Тем более там будут все наши.
С девчонками мы познакомились в школе, учились в одном классе. И надо сказать, не дружили, слишком мало у нас общего. Светка – девочка богатеньких родителей, белая кость, вся из себя в заколочках и лаковых туфельках. Розка – дочь школьной уборщицы, они тогда выживали с матерью, как могли. Красивая девчонка, но характер – отстой полный. Машку называли монашкой – юбка в пол, коса до пояса. Родители из тех, кто постоянно при церкви. Да и она там с ними, с детства. Тихая, кроткая. Я – Заучман. Приятно познакомиться. Мужской род, единственное число. Да. Я всегда тусовалась на той стороне улицы, где обитают мальчишки. Причём интерес проявляла только к тем, кто гулял с книгой в руках. Не люблю тупых. Вот прямо с детства терпеть не могу идиотство и часто впадаю в испанский стыд – это когда чушь творят другие, а краснею я. И ничего с собой поделать не могу.
Итак, четверо: монашка, Роза, принцесса и Заучман. Что могло объединить нас и сделать нерушимой силой? Ну конечно же любовь.
Так уж вышло, что в нашем классе появился очень красивый мальчик. Новенький. Нет. Не буду врать про его красоту, но что точно у него было красивым –это портфель, пенал с кнопками и открывающим механизмом, набитый разноцветными ручками и логарифмической линейкой, и улыбка. Это, пожалуй, все, что я о нем помню. А, да, ещё он абсолютно плевал на окружающих. Не от мира сего пацан был – точно говорю. Даже на Розину красоту и Светин шик плевал, не говоря уж про Машину короткость и мой ум. Все, что его интересовало – это вопрос, как ласточки сумели свить гнездо на школьном окне. Вот там он обычно и пропадал в конце того злосчастного учебного года – возле окна, разглядывая пищащих лысых птенцов, пока мы ломали копья в попытках завладеть его вниманием. Как же его звали? Вот убей, не вспомню. То ли Иван, то ли Саша. Какое-то простое обычное имя. Он у нас недолго проучился и исчез.
