В пустыне Тамар, занимавшей третью часть всего Ганнибала, сколько-нибудь заметные события происходили не часто. Только обычный круговорот сменявших друг друга сезонов: холодного и теплого, а в промежутках между ними однообразная каша из ветра, мокрого песка и вырванных с корнем колючек. Разгоняясь по свистящим дюнам, эти колючки сбивались в огромные шары и прыгали, как воплощения пустынных духов, наводя страх на чужаков и принося кочевникам драгоценное топливо для их очагов.
Вот и Минеху повезло. Огромный шар колючек рассыпался, не сумев одолеть высокую песчаную гору. Должно быть, он проделал большой путь и, послушный ветру, катился от самого моря, постепенно набирая силу и забирая в себя шары поменьше.
И вот теперь он лишился сил и рассыпался.
«Нельзя расти бесконечно, – думал Минех, собирая измочаленные песком колючки. – Даже самые хорошие бараны и те растут только один год, а потом начинают дряхлеть. Что толку держать барана долго, если его мясо становится жестким, а шерсть желтеет от старости? Так и с колючками – нужно сжечь их в очаге, пока они могут дать тепло, чтобы согреть воду для чая, а не ждать, когда песок превратит их в бесполезную пыль».
Минех собрал топливо и вернулся к песчаной горе. Здесь, под брезентовым навесом, он устроил свое временное пристанище. Овцы дремали чуть в стороне, сбившись в кучу. Ни ветер, ни колючий песок им не мешали – толстая шерсть надежно укрывала их от всяких невзгод.
Едва от очага потянуло дымом, прибежал пес Минеха Сиу. Он знал, что, если хозяин разводит огонь, значит, что-то перепадет и ему. И это не важно, что Сиу уже успел поймать пару песчаных крыс. Косточки со стола Минеха казались псу значительно вкуснее.
Чуть погодя приковыляли и оба змеелова. На объедки со стола Минеха они не претендовали, поскольку еды им хватало и в пустыне. Но их интересовала соль. Змееловы прилегли чуть поодаль, ожидая, когда хозяин достанет заветный узелок с солью.
Заметив внимательно наблюдающие за ним глаза-бусинки, Минех усмехнулся и достал соль.
– Хина! – крикнул он. Один из змееловов распахнул широкую пасть. Кусок соли исчез в ней, и пасть захлопнулась.
– Габин! – пришла очередь второго помощника, и тот тоже разомкнул свои челюсти.
Габину достался кусок побольше, поскольку он еще не оправился от укуса пустынной мамбы.
Это была четырехметровая змея, и Минех был уверен, что Габин отступит, но тот оказался упрямым зверем и сцепился с мамбой, зубы которой пробили шкуру змеелова.
После того как Габин перекусил мамбу пополам, он упал, и Минех думал, что змеелов погибнет. Вся его морда пузырилась кровавой пеной, извергавшейся из мест укусов, – так организм змеелова боролся со страшным ядом мамбы.
Минех знал, что, попади такой яд в кровь человека, через десять минут тот превратился бы в лужицу подтаявшего желе. А Габин выжил, и только рана на морде заживала слишком медленно: спустя почти неделю яд мамбы все еще продолжал действовать.
Получив свою соль, змееловы ушли за гору. Теперь они не появятся, пока Минех не поведет отару дальше. А вот Сиу остался рядом с пастухом. Он съел остатки хозяйского ужина и побежал к овцам, чтобы проверить, как они себя чувствуют.
Минех и сам удивлялся, как пес умел определять больных овец. Стоило одной из них захворать, как Сиу отделял ее от стада и пригонял к Минеху. Но на этом таланты Сиу не заканчивались. Он мог еще и считать. Когда, год назад, пала одна из овец, пес не находил себе места, пока не разыскал ее труп и не привел к нему хозяина.
Пастух поставил на огонь закопченный чайник и подбросил в костер колючек. Пламя взметнулось вверх и тут же распласталось понизу от нового порыва ветра.
Минех посмотрел на небо. Казалось, тучи спускались все ниже, и это означало, что ветер не утихнет даже ночью.
Пастух прислушался. К шелесту песка и свисту ветра добавился другой, посторонний шум. Он то пропадал, то появлялся снова.
Поднял голову Сиу. Он тоже услышал незнакомый звук. Заблеяли овцы, и пес побежал к ним.
«Что бы это могло быть?..» – удивился Минех. Он много лет пас овец и знал обо всех неожиданностях, которые подстерегали человека в пустыне.
Низкие тучи прорезал яркий свет, затем он погас. Шум усилился. Свет появился снова. Он был таким ярким, что Минех прикрыл глаза рукой. Луч света прошелся по овцам, вспугнул змееловов и растаял далеко в пустыне.
Внезапно низкие тучи расступились, и показался огромный корабль. Минех слышал о таких, но не очень-то верил рассказам путников. Он не понимал, как такая большая штука могла летать по воздуху и не падать вниз.
«Значит, не врали люди…» – подумал пастух, придерживая войлочную шапку. Корабль садился далеко от него, но поднятые им песчаные вихри, споря с ветром, уже достигли стоянки Минеха.
Судно опустилось на песок, и снова во все стороны полились потоки яркого света. Открылись грузовые ворота, и оттуда по опустившемуся мосту начали выходить люди.
К такому Минех не был готов. Он даже вскрикнул от удивления – люди выходили прямо из отверстия в животе этой громадной штуковины. Следом за ними выехало несколько машин, которые сразу же резво побежали по дюнам. Одна из них направилась прямо к Минеху. Она была похожа на жука-скарабея – такая же гладкая и круглая.
Пастух стоял не двигаясь, ожидая, когда неожиданные гости подъедут ближе. Машин он не боялся, поскольку часто видел их у берега моря.
Автомобиль подъехал ближе, и пастух увидел, какие у него чудные колеса. Они были очень широкими, и оттого машина почти не проваливалась на склонах зыбучих дюн.
Не доезжая до Минеха, машина остановилась, и из распахнувшейся двери на песок ступил человек в диковинной, на взгляд Минеха, одежде.
Черная куртка с широкими наплечниками, черные штаны и большая черная шапка, почти полностью закрывающая лицо. Вслед за первым пассажиром из машины вышли еще несколько. Они стали указывать руками в разные стороны, о чем-то напряженно споря.
Тот, что вышел первым, приблизился к пастуху. Он был высокого роста, и на его поясе Минех заметил оружие.
– Как дела, старик?
– Ничего дела, добрый человек. Хлеб есть, вода есть, овцы есть – все хорошо.
– Ну и отлично. Скажи-ка, старик, в какой стороне Тайхон?
– Там… – махнул рукой Минех, указывая туда, где рождался этот бесконечный, несущий песок ветер.
– Так я и думал, – кивнул незнакомец. – Стало быть, это и есть центр пустыни?
– Да, добрый человек.
– Тебе придется уйти отсюда подальше. Километров на пять… – Незнакомец посмотрел на Минеха из-под стального козырька, и пастух кивнул:
– Надо – значит, уйду.
– Молодец, старик. – И незнакомец поощрительно похлопал Минеха по плечу. Рукавица была жесткой, рука тяжелой, и все же в голосе военного Минех почувствовал легкую вину за то, что приходится сгонять пастуха с его стоянки.
