Вот и наступил август, последний летний месяц. Погода стояла тёплая. В такую погоду хорошо было бы оказаться у реки или на лесной полянке, в тени деревьев. И совсем хорошо, если рядом будут друзья. С друзьями всегда веселей.
Однажды вечером папа предложил:
– А не поехать ли нам на выходные в деревню. И отдохнём, и бабушке по хозяйству поможем.
– Поедем, поедем, – захлопала в ладоши Оля.
– Да-да, нужно навестить бабушку, – согласилась мама.
– Ну что ж, сегодня ляжем пораньше, а завтра с утречка отправимся в путь, – папа потянулся и, потрепав Олю по голове, отправился в спальню.
Мама с озабоченным видом стала ходить по кухне, заглядывать в холодильник и что-то бормотать себе под нос.
Оля поняла, что всем не до неё: папа отдыхал после работы и смотрел футбол по телевизору, а мама стала готовить провизию в дорогу. Оля допила чай и пошла в свою комнату.
«Чем бы заняться?» – подумала она. Подошла к полке с игрушками, но играть не хотелось. Посмотрела на цветные карандаши, нет, и рисовать не хочется. Подошла к окну, уже темнело, а значит, и гулять нельзя. Она взглянула на Охушкин колокольчик, он висел неподвижно. Тогда Оля стукнула по нему пальчиком, и он запел свою песенку. Но окно было закрыто, ветерок не касался пёрышка, и колокольчик быстро замолчал. Оля загрустила.
Тут она услышала какой-то странный звук, не понятно откуда доносившийся. Прислушалась: да это же муха, как будто попала в паутину и не может выбраться. У Оли появились смутные подозрения. Она с улыбкой стала осматривать в комнате каждый уголок, надеясь понять, откуда идёт звук. Тут вдруг в носу защекотало, и Оля громко чихнула, зажмурив глаза.
– Будь здорова! – услышала она знакомый голосок.
– Маха! – обрадовалась Оля, – как я рада тебя видеть!
Оля бережно подняла домовичку, посадила её на диванную подушечку, а сама уселась рядом.
– Ну что же ты так долго не приходила ко мне? – спросила Оля.
– Вот глупая девочка, – возмутилась домовичка, – да я и не уходила никуда, я всё время здесь, рядом была.
– Но я тебя нигде не видела, – обиделась Оля.
– А помнишь, у тебя со стола конфета пропала? Это я её съела, – ответила Маха и захихикала, – ну и смешно было смотреть, как ты ищешь её.
– А я думала, что она упала на пол и мама случайно выбросила её с мусором, – удивлённо ответила Оля.
– А помнишь, как ты нарисовала собаку, а утром у неё оказалось пять ног? Это я пятую подрисовала. Ох и смешно было слушать, как ты папе доказываешь, что этой ноги не было, – Маха начинала смеяться всё громче.
– А я думала это папа так надо мной пошутил и даже немного обиделась на него, – невесело ответила Оля.
– А помнишь… – начала Маха, но Оля прервала её.
– Не помню я ничего, – обиделась она, – я думала ты мне подруга, а ты…
– А что я? – удивилась Маха, – весело же было.
Оля не отвечала. Маха перестала хохотать. Она потрогала Олю за палец и сказала:
– Неужели не смешно? Это же в шутку всё было.
Оля молчала.
– Да ладно тебе, Олюшка. Ну прости, если что не так. Давай мириться. Где тут твой мизинец?
Маха забралась на Олин мизинец, запрыгала на нём и запела:
Мирись, мирись,
И больше не дерись,
А если будешь драться,
Я буду кусаться.
А кусаться ни при чём,
Буду драться кирпичом,
А кирпич ломается,
Дружба начинается,
– пропели они хором и засмеялись.
– Олюшка, с кем ты там разговариваешь? – донёсся из кухни мамин голос.
– Я играю, мам, – ответила Оля.
– Ложись спать, – сказала мама, – а то завтра тебя не добудишься.
Оля и Маха перебрались на кровать и там долго болтали, вспоминая былые приключения.
– Олюшка, – вдруг спросила Маха, – я слышала, вы завтра в деревню едете? Одну меня хозяйничать оставляете?
– Едем, – ответила Оля, – решили бабушку навестить.
– Надолго?
– Папа сказал, на выходные.
Маха вздохнула:
– Ох, чует моё сердце, задержишься ты там намного дольше.
– Да всего на два дня, – махнула рукой Оля.
– Ну что ж, передавай привет Котьке и Охушке, – сказала домовичка.
Оля пожала плечами:
– Не знаю, увижу ли их.
– Увидишь-увидишь. Ложись спать, а я, так и быть, заплету тебе пару косичек.
Оля улеглась поудобнее и закрыла глаза, а Маха перебирала её непослушные кудри и плела косички, пока та не уснула.
– Ну что? Готовы? Ничего не забыли? – спросил папа, когда все стояли у порога.
– Да готовы-готовы. Поехали быстрее, – торопила всех Оля.
Ей не терпелось увидеть побыстрее бабушку.
– Бутерброды здесь, бутылочки с водой здесь, гостинцы для бабушки здесь. Можем ехать, – сказала мама.
– Ой, я, кажется, зарядник от телефона на столе оставил. Олюшка, принеси, пожалуйста, – опомнился папа.
– Ага, – крикнула Оля на бегу, – я быстро.
Оля вошла в комнату и сразу почувствовала чей-то взгляд. Рядом с зарядником на столе стояла Маха и сердито смотрела на неё.
– Значит, ничего не забыла? – спросила Маха, – а со мной попрощаться? А грамоту приветную для Коти взять?
– Ой, прости, пожалуйста, – извинилась Оля, – а зачем грамотка? Я и так, на словах всё передам.
– У нас так заведено. Мы людям не очень доверяем важные дела, они все рассеянные. Вечно всё перепутают или совсем забудут, – ответила Маха, – грамотка надёжнее. Держи.
Домовичка протянула Оле крохотную грамотку, запечатанную сургучовой печатью.
– Спрячь получше да смотри не потеряй, – погрозила Маха пальцем, – знаю я тебя, торопыга.
– Олюшка, ну где ты там? – позвала мама.
– Никак не найду зарядник, – откликнулась Оля.
– Он на столе лежит, Оля. Поторопись, – крикнул папа.
Оля взяла Маху на руки, поднесла её к лицу и прижала к щеке. Маха потёрлась об неё и спросила:
– Больше ничего не забыла?
– Кажется, ничего, – сказала Оля и задумалась.
Вдруг ни с того ни с сего зазвонил Охушкин колокольчик. А Маха посмотрела на Олю и ещё раз переспросила:
– Так, значит, ничего не забыла?
– Забыла, забыла. Охушкин подарок забыла. Положу его в коробочку, чтобы не испортить в дороге, и грамотку туда же, – приговаривала Оля, укладывая всё в коробку из-под конфет, – ну теперь, кажется, всё взяла.
– Олюшка, мы ждём, – донёсся из прихожей мамин голос.
– Не грусти, скоро увидимся, – Оля все прощалась с домовичкой.
Потом посадила её обратно на стол, схватила зарядник и побежала к порогу с криком:
– Нашла, нашла. Можем ехать.
Маха услышала щелчок замка и пробормотала:
– Да нет, вряд ли встреча будет скорой.
Потом подбежала к порогу, бросила на него горсть пшена со словами «Скатертью дорожка», хлопнула в ладоши и пропала. В комнатах стало тихо. Только муха жужжала где-то в уголке.
