Борт на орбитальную станцию «Гелиотроп» задержали и во второй раз. Теперь на четыре часа.
Веня сплюнул с досады и уже, наверное, в сотый раз за сегодня поглядел на хронометр.
«Ну, что, – уныло подумал он. – Опять в бар? Я уже, ыптыть, булькаю! Пиво – и то не лезет!»
Следом Веня очень непоследовательно подумал, как быстро пиво, а заодно и остальные спиртные напитки, ему обрыдли. Каких-то два года – всего-то! – промелькнувшие, будто миг. И вот, пожалуйста: вместо курсанта, который в любую секунду был готов пить все способное гореть, имеется еще зеленый, но уже не скажешь что желторотый оператор систем орбитального слежения и аналитик группы тазионарного сканирования. И в вышеозначенного оператора-аналитика нынче не лезет вышеозначенное пиво. Правда, пиво вряд ли способно гореть…
Чертов шаттл опять не прошел предстартовые тесты – не из-за погоды же его задерживают! А шаттлы – не «Боинги», их на Земле раз, два – и обчелся. Несколько «Буранов-4» у русских, несколько «Джураев» у штатников, две «Мелиссы» у Европы да единственный «Дзё» у объединившихся по извечной восточной хитрости японцев-китайцев-корейцев. Говорят, заложены корабли у австралийцев, Ирака, Индии и совместный латиноамериканский под патронажем Бразилии. Впрочем, это и пять лет назад болтали, и семь, когда Веня только поступал в космоакадемию. А шаттлов, кроме вышеперечисленных русских, американцев, европейцев и восточной коалиции, все равно никто так и не построил. Да и построенные летают через пень-колоду – чего далеко ходить, тот же Веня в означенный срок улетел лишь однажды, чему сам же несказанно удивился. Недолго, впрочем, удивлялся, на орбите часов шесть чинились в ходовом режиме.
В который раз уныло выслушав голос дикторши, Веня все же решил пойти в бар. Но, во-первых, – через сортир, а во-вторых, в баре первым делом выпить не пива, а чаю. Да с какими-нибудь сосисками или на худой конец – бутербродами.
В сортире ощутимо пованивало и вдобавок не работала половина кабинок – и без того не ахти какой просторный пис-холл был поделен пополам полосатой полицейской ленточкой, заходить за которую, понятное дело, не рекомендовалось. Все эти радости Веня выяснил еще перед первой задержкой. С унынием отметив, что земная космонавтика, в общем-то, переживает упадок, Веня подхватил сумку и зашагал через зал в направлении сортира.
«А с чего бы ей переживать расцвет, земной-то космонавтике? – думал он. – Целей достойных нет. Пашем на науку, каковая сейчас мало кого всерьез интересует».
Ситуация и впрямь была довольно унылая. Космос перестал манить людей, вот в чем беда. Человечество закрутилось в делах земных, как белка в колесе, погрязло в сиюминутных колыбельных проблемах. Околоземное пространство, правда, освоили довольно густо – плюнуть некуда, чтобы не угодить на обшивку какого-нибудь спутника. Собственные аппараты на орбиту даже Камбоджа и остров Питкэрн запустили. Ибо – связь, навигация, метеонаблюдение, шпионаж, в конце концов. В этом люди видели практический смысл. А какой практический смысл, скажем, в полете на Луну? Или на Марс? Что там делать, на Луне или Марсе? Месить инопланетную пыль? Что, кроме морального удовлетворения, могло получить человечество от высадки на безжизненные планеты, рядом с которыми даже знаменитая Долина Дьявола выглядит райским уголком? Ну, кое-какие научные данные, бесспорно, пополнились бы. Но от этого у программиста из Кентукки или садовода из Коктебеля разве денег прибавится? Или срок жизни удлинится?
Жители Земли становились все более и более приземленными и практичными. Особенно по мере того, как принялась загибаться природа и перестало хватать ресурсов. Каким образом на скудненькие космические исследования и подобные им программы изыскивались средства, Веня даже не представлял.
Погруженный во все те же философские, с оттенком грусти, мысли Веня вошел в бар. Почти одновременно с объявлением дикторши о посадке борта «Ниппон» – «Холодный» – «Омега-двенадцать» – «Канаверал».
«Хоть у кого-то проблем нет, – подумал Веня. – Впрочем, откуда я знаю – по расписанию этот борт сел или как обычно? Вряд ли как обычно…»
Он успел заказать чаю с сосисками и просмотреть первую полосу позавчерашней газеты, валяющейся на столе. А потом поднял взгляд на входные двери. Скорее всего, реагируя на чей-то пьяный возглас, диссонансом разорвавший тишину сонного бара на почти пустом космодроме.
«Севшие, что ли, надрались в полете?» – подумал Веня с неудовольствием. Сейчас любая мысль о полете вызывала у него неудовольствие.
А потом Веня встал и заорал сам:
– Зоран!!! Твою мать!!!
Надо же! Зоран Радманица!! Мало того, что однокашник, так еще и сосед по комнате в академической общаге!!
– Веня!! – Зоран с трудом сфокусировал взгляд, но приятеля все же узнал. – Чего это ты тут торчишь?
– Борта жду! – Веня подбежал к оч-чень не слабо поддавшему Зорану – на ногах тот держался еле-еле. Но Радманица всегда отличался тем, что, даже когда на ногах держался нетвердо, неизменно сохранял ясность мышления.
– Дался тебе этот борт… – фыркнул Зоран. – Бросай космос ко всем чертям. Поехали ко мне, в Струмицу! К маме! Виноград убирать!
– Я бы с радостью, – вполне искренне вздохнул Веня. – Но сам же знаешь – работа, будь она неладна…
– Уже не знаю, – заявил Зоран и рухнул на стул. – Меня уволили.
Веня уселся на свое место и тут же подавил желание вновь вскочить.
– Как уволили?
– А вот так. Вышвырнули. Без выходного пособия. Ты что это тут пьешь? Чай? Рехнулся, да? Официант, водки!
– Погоди, погоди, – затараторил Веня. – Расскажи толком. В чем дело? И чем ты вообще занимался? Или подписка?
– Была подписка. Понимаешь – БЫЛА. Теперь нету. Вольный птах.
Официант за стойкой неторопливо загружал поднос. Графинчик, рюмки, сок, фужеры. Салфетки.
– Где работал? – не унимался Веня.
– Станция «Омега-двенадцать».
– Это оборонка какая-нибудь?
– Ну, можно сказать и так.
– А за что вышибли?
– За безделье. Там и одному-то работы раз в году на два часа. А нас четверо было.
– Н-дя, – Веня задумчиво почесал кончик носа. – Ну, чем занимались, я не спрашиваю…
– А ты спроси, – Зоран покосился в сторону официанта – тот как раз обходил стойку, чтобы подхватить сервированный поднос со стороны зала. – А я отвечу. Морочили голову инопланетянам.
Веня едва не поперхнулся чаем.
– Кх… Кому?
– Инопланетянам, – невозмутимо повторил Зоран. – Ей-ей не вру.
