Алена и Глеб
Бар "Викинг"
бармен Петя (фото взято с его личного разрешения)
В этом году на новогодние праздники к родителям поехать не
получится. Был еще только конец октября, но я с грустью понимала, что
останусь в Москве. Просто не было денег на билеты.
Все потому, что я тупая. Если бы я поступила на бюджет, родителям бы не пришлось оплачивать мою учебу. Потянуть они смогли только колледж. Повезло, что я единственный ребенок в семье, иначе и на колледж родители бы не заработали. Мой отец обычный полицейский, а мама продавец, так что деньгами в нашей семье никто не балуется.
Надо было закончить курсы парикмахеров или ногти клеить, я же захотела стать юристом. Просто грезила, что стану крутым адвокатом или следователем. Лет с четырнадцати я активно изучала юридическую литературу. К окончанию школы, я знала почти наизусть все кодексы и начала активно интересоваться адвокатской практикой.
Моим любимым адвокатом стал Николай Васильевич Малиновский. Уж очень мне понравилась его хитрая тактика. Очень жаль, что он не вел какой-нибудь блог или канал на «Ютюбе», как это делали более молодые адвокаты. В соцсетях я его тоже не нашла. Было бы здорово пообщаться с ним.
Чтобы зарабатывать деньги, нужно было быть большим профессионалом, вот я и читала, все, что ни попадалось в интернете. Теорию я знала на отлично, практики не было.
Деньги, деньги, деньги!
Долбанные деньги, которых вечно не хватает или нет совсем.
Я бы не думала о них так часто и много, если бы они у меня были. Надо было оставаться в Сочи и жить с родителями, но я поперлась в Москву. Где же еще, как не здесь, жить, учиться и работать?
Работу я себе нашла сразу же по приезду. И она никак не была связана с юриспруденцией. Я работала на обычной автомойке, в основном по ночам, а днем училась. Так и жила, едва сводя концы с концами, и не высыпалась совсем. Никогда.
Туда мне помогла устроиться соседка по комнате в общежитии Юлька. Она училась на бухгалтера. Юлька была родом из Владивостока. Для нее поездки домой были совсем не доступны. Ехать или лететь через всю страну было дорого и долго, поэтому она не видела родителей уже два года. Так что мне, наверное, грех жаловаться.
Мы подружились сразу. Я вообще очень быстро сходилась с людьми. Через час после знакомства с человеком, я могла болтать с ним обо всем на свете, как будто мы лучшие друзья, а после расставания тут же забыть его навсегда.
Помощь в трудоустройстве мне была нужна определенно, потому как я была еще несовершеннолетней. Мне было семнадцать.
Юльке уже было девятнадцать. Она была блондинкой с четвертым размером груди и шикарной задницей. При ее высоком росте, пышные объемы смотрелись гармонично. Я же была худышкой и коротышкой.
Моя подруга знала, что очень красива, поэтому умело пользовалась этим. На автомойку она устроилась осознанно, в надежде, что однажды кто-нибудь увезет ее на своем шикарном лимузине. Она открыто кокетничала с клиентами и никогда не отказывалась от подарков или чаевых. При этом она оставалась девственницей, как и я.
– Девственность – это все, что может предложить бедная девушка своему мужчине, – каждый божий день вдалбливала она мне в голову. – Нужно распорядиться ею с умом. Мой богатенький муж получит ее только после свадьбы.
По сути, Юлька была права. В городе порока и больших возможностей оставаться девушкой не просто. Мы с Юлькой избегали сомнительных вечеринок или походов в клуб. Не было денег и времени. А меня, малолетку, в приличные места просто не пускали.
В этом были свои плюсы. Оставалось время для изучения иностранных языков, а усердно отложенные деньги мы с подругой тратили на брендовое шмотье и красивое бельё.
– Вдруг ты встретишь «его», а на тебе трусы «неделька» – хихикала Юлька, когда мне снова становилось жалко денег на недешевое кружево.
Тогда мне казалось, что слова подруги противоречат друг другу. Как же мой будущий муж увидит мои трусы, если мы будем заниматься сексом только после свадьбы? Проще было не спорить с подругой, чем выяснять это. Ее логика явно хромала.
Но в башке моей мыслишка о том, что не стоит прыгать в койку к первому встречному, прочно отложилась. Человеком я была общительным. Могла запросто познакомиться с кем угодно и где угодно. Да и стеснительной меня не назовешь. Парни наперебой звали меня на свидания, но не было никого стоящего. Совсем.
Я вежливо отказывала всем. Иногда не совсем вежливо. Иногда и матом посылала. У Юльки тоже на горизонте никто не маячил. Так мы с ней и жили, не особо парясь по поводу личной жизни, точнее ее отсутствия.
Мои спокойствие и уверенность в завтрашнем дне раздавил своими колесами огромный черный внедорожник, приехавший мыться к нам на автомойку. Точнее это был тот, кто на нем приехал.
Моя жизнь удалась. Я молод, здоров и успешен!
Это быстро надоедает. Хочется похавать говна, чтобы заново оценить прелесть своей сытой жизни. Московской жизни.
Как добиться такого же головокружительного успеха, как у меня? Сущие пустяки!
Для начала родиться в семье успешного адвоката. Лучшего адвоката, правда, не в Москве, а в Сибири. Я омич.
Потом жить восемнадцать лет с мыслью о том, что ты продолжишь дело отца. А как иначе? Папочка все давно решил. Хочешь крутую тачку – учись хорошо. Хочешь поехать за границу с телочкой – не пей, не шляйся, не кури, маму не расстраивай.
До двадцати одного года я был тем еще мажором. Я переебал половину Омска, женскую естественно!
Ну, ладно, не половину. Треть.
Потом мня, как последнего мудака, выперли из университета за неуспеваемость и драку. Папочка громко орал и собирался отмазать от армии, но я же крутой, не надо мне ваших одолжений! Честно оттоптал сапогами, точнее берцами год в элитных войсках – папочка все же подсуетился.
Мне нравилось в армии. Все просто и понятно. Думать и изобретать ничего не надо. За тебя уже все командир придумал, а за него, его командир. Получил приказ – выполняй! Куда проще?
После мужчин в пиджаках с золотыми запонками на белых манжетиках, в чуть ослабленных галстуках, за разговорами о внешней политике, я наконец-то увидел настоящих мужиков. Пусть не таких умных, хитрых и изворотливых, как окружение моего отца, но со стержнем. С таким стержнем, который не продается, а с годами только становится тверже.
На счет ума я погорячился. Долбоебам, как я, там было особо тяжело. В армии, чтобы выполнить самый тупой приказ, нужно проявить нехилую смекалку, потому что, кроме твоего энтузиазма и любви к Родине, нет у тебя ничего. Ни денег, ни лома, ни папочки. И никого не ебет, как ты будешь выполнять поставленную перед тобой задачу. Не важно, делаешь ты квадратными сугробы или убиваешь противников.
