17 февраля 1981 г.
– Андреич-то – пропал! – сказал вдруг отец и убавил звук, покрутив колесо радиоприемника. Хриплый резкий голос внезапно оборвался и в воздухе повисла неуютная тишина.
– Как пропал? – Ольга обернулась и удивленно посмотрела на него.
– Второй день не появляется на службе, дома тоже его нет, соседи вчера вызывали милицию и вскрывали дверь. Не нашли ничего, что могло бы сказать о том, где он сейчас. Как будто испарился!
Отец сидел за столом, как обычно, сильно сутулясь: под зелёной рубашкой выделялась сгорбленная спина.
– Это на него не похоже… – задумчиво произнесла мама, раскладывая ужин по тарелкам.
– Так в том то и дело, что он мне ни о чем не сообщил. А мы с ним со школы дружим! – Отец многозначительно махнул рукой, в которой сжимал вилку с куском котлеты.
Артём знал Константина Андреевича – этот человек часто бывал у них. По праздникам отец с Андреевичем пили спиртное, если удавалось достать хорошее. Закусывали всегда черным хлебом с чесноком, Артём уже успел возненавидеть его за едкий запах. Последний раз друг отца был у них на Новый год, а это было почти два месяца назад.
Отец Артёма, выдающийся инженер-механик, был приглашен для работы на новой атомной электростанции в непосредственной близости от маленького городка. Вместе с работой и достойной зарплатой предложили хорошую двухкомнатную квартиру.
– Наистраннейшая история! – продолжал отец в перерывах между пережёвыванием. – Он ещё с нового года стал меня сторониться. Да и всех вокруг тоже. На работе говорю: «Костя, пошли чаю выпьем», а он мне: «Ой, Юра, мне надо к насосам» или «Ай, я уже отчаевничал…» или ещё чего.
– Может, он шпион? – вмешался Артём, заправив за ухо угольную прядь длинной чёлки.
– Ну да, конечно, Тём! – отец окинул сына взглядом, полным иронии и тот пожалел, что высказался.
– Ты же с ним не работаешь? Не работаешь… – протянул сам себе ответ отец. – Так что ешь и помалкивай. Добавки ему не давай! – бросив последнюю фразу, он строго глянул на маму.
Та с жалостью глянула на Артёма, но сказала только об Андреевиче:
– Слушай, мало ли, какие у него могут быть дела. Срочно уехал…
– Лучше бы ему вернуться поскорее, пока его не уволили! – серьёзно отрезал отец.
– Спасибо, мам, – вдруг сказал Артём. Доев всё, что было на тарелке, он встал из-за стола, собираясь уходить.
– Ты не голодный? Может… – начала мама, опустив ладонь ему на плечо.
– Я же сказал, с него хватит! – вмешался отец, а Артём, не желая быть свидетелем их спора, вышел из кухни, оставив родителей наедине. За спиной диалог продолжился:
– Ну хватит тебе уже так к нему относиться, он же твой сын!
– Именно поэтому я к нему так и отношусь, а вот ты хочешь, чтобы он так и остался размазнёй!
– Он не размазня, он просто умнее большинства его сверстников! Не всем же только прыгать и бегать, как обезьянам!
Артём громко выдохнул. Он уже привык к таким перепалкам, и в очередной раз вмешиваться он не собирался. Через пару минут они сменят тему и снова будут ладить, до следующего момента, когда вопрос будет касаться Артёма.
По пути в комнату он схватил со столика в коридоре свежую газету и разглядел пару заголовков:
АФГАНИСТАН
Заложники, похищенные в Мазари-Шарифеш, были освобождены, шестеро из них погибли
ДИСЦИПЛИНА ФОРМИРУЕТ ХАРАКТЕР
О СВЕТЛЫХ СИМВОЛАХ НАПОМИНАЮТ ЗРИМО
Наглядная агитация и облик города
Отец, очевидно, уже прочел её: некоторые строчки в газете были подчеркнуты ручкой. Этот невежа всегда варварски черкал всё, что читает – всё семейные книги были безнадёжно испорчены. Он зачем-то делал пометки на полях и обводил слова, на которые, по его мнению, стоит обратить внимание. Артёму всегда становилось больно, когда он смотрел на исчерченные белые страницы, поэтому он отбросил газету по пути в комнату и с досадой вздохнул.
Артём вошёл в свою комнату и решительно направился к окну. Надо успокоиться. Прошёл мимо шкафа со стеклянными дверцами, в которых отражался серый свет зимней луны. Книг было немного, каждая из них досталась ему с большим трудом, и от этого была еще ценнее. Артём недавно начал собирать свою коллекцию. Помимо книг здесь были учебники, в основном по физике, а также стопки старых газет и журналов. Иногда Артём вырывал из них листы с нужными ему произведениями и сшивал ниткой. Даже такие книги были лучше, чем отцовские. Артёму приятно было думать о том, что есть в этом доме произведения, до которых не дотянется бесцеремонная рука, сжимающая ручку.
Он открыл окно и содрогнулся от морозного воздуха. Очень быстро, чтобы не замерзнуть и пока не заметили, он выкурил сигарету из пачки «на черный день», которую хранил под диваном на пару с мятым коробком спичек. Он думал о том, как его раздражает отец. О том, как он не хочет ни за что и никогда быть похожим на него, на этого постоянного «командира», не дающего своими безумными планами никому покоя. Потом Артём стал думать о новостях из Афганистана. Будто бы всем этим людям просто нравится кровь… Возможно, прямо сейчас останавливается чьё-то сердце. Артём подавился дымом с непривычки и зажмурился, закашлявшись. Cмял бычок о подоконник и закрыл окно.
А здесь завтра всё снова будет как обычно: солнце и блестящий февральский снег. И контрольная по алгебре, к которой Артём совершенно не готовился.
Артём включил свет и взял гитару. Долго практиковался – смотрел на свои пальцы, зажимающие струны на грифе, покачивал головой в такт звенящим нотам. Получалось плохо. В конце он раздражённо ударил ладонью по всем струнам сразу и громко выдохнул.
Затем он лег на диван, взял со спинки открытый учебник алгебры и попытался почитать, но от скуки быстро начало клонить в сон.
Вдруг дверь в комнату открылась. Артём поднялся и, отложив книгу, обернулся.
– Артём? – мама стояла в дверях с полотенцем на плече, мокрые волосы забавно торчали в разные стороны. – Долго не сиди – завтра в школу.
– Я ложусь, спокойной ночи, – ответил Артём.
– Спокойной ночи, Тём.
Артём разделся и улёгся под одеяло. Когда закрыл глаза, перед ними тут же возникла картинка: Константин Андреевич опустошает стопку и смотрит прямо на Артёма, а на заднем фоне поблескивает дождик елки:
– Какой у тебя хороший сын, Юра! Как жаль, что я не успел заиметь такого же!
Андреич всегда был странным. Взгляд его серых глаз порой пустел, и друг отца становился похож на живой труп. Усиливали странное впечатление неловкие, совершенно неподходящие к теме диалога фразы, дёрганные движения и холодный смех. Физик-ядерщик. Артём тоже станет таким психом, когда отучится?
Неудивительно, что Андреич пропал. Может, он уже на ракете мчится в сторону Андромеды. Артём усмехнулся и стал представлять, как ракета рассекает космическое пространство до тех пор, пока незаметно для себя не заснул.
