1
Ночь сгущалась, облака легкими перьями струились под ярко светящийся луной. Воздух, пропитанный весенней листвой после дождя, дарил бодрящие настроение.
Фред, одетый в строгий черный костюм и блестящие лаковые туфли, шел сквозь пустующий парк. Городской парк «Нереид» был единственным местом во всём Рок-Спрингс, где можно было спокойно прогуляться ночью и насладиться прохладным осенним воздухом. Весь остальной город в вечернее время превращался в большую песочницу для пьянчуг и алкашей.
Пройдя еще с десяток метров, он остановился у лавочки. Откинув рукав пиджака, он посмотрел на часы: 24:30. – «Зачем назначать встречу так поздно?» – подумал он, но тут же, вспомнив свою прекрасную возлюбленную, отбросил всякие мысли.
С ней он познакомился чуть больше полугода назад в «Хешли». В тот день, он как всегда, обедал в своём излюбленном уютном кафе и заметил её: она сидела за столиком перед ним, задорно и непринужденно разговаривала по телефону. Её глаза были словно бушующее море, а волосы, будто пламя костра, пробудили в нём давно угасшее чувство любви, которое он, как ему казалось, потерял со смертью жены пять лет тому назад. Как оказалась позже, ту девушку звали Мирабелла, работала она медсестрой в местной клинике для смертельно больных – хосписе «Милосердие». Набравшись смелости, он подошел к ней и заговорил. Разговор на удивление завязался быстро, они влюбились в друг друга. Вот и прошло уже больше года, как они встречаются.
«Сегодня попрошу её руки, да, точно, сегодня. А может… ресторан «Ночной парк» – это не то место, где делают предложение? Нет. Я не могу больше ждать».
Он залез в карман пиджака и достал маленькую бархатную коробочку. Золотое кольцо с агатом посередине поблескивало в свете уличного фонаря.
Сегодня.
По тихому парку разнеслись шаги. Улыбнувшись, он обернулся, как и предполагалось, это была Мира, шагающая по тропинке в белоснежных босоножках и элегантном красном платье.
Увидев её, Фред, не зная себя от радости, бросился к ней в объятия и нежно поцеловал.
– Мира, почему ты пошла через пролесок? Ты могла поскользнуться или напороться на сук, —ласково спросил он, поглаживая прядь её рыжих волос.
Она взглянула на него, и на мгновенье уголок её рта еле заметно скривился.
– Это самый короткий путь, – ответила она, ласково и непринужденно улыбнувшись. – «До чего же она прекрасна», – снова подумал он.
Опустив руку в карман и нащупав кольцо, он произнес: – Знаешь, я бы хотел тебе кое-что сказать. Я так давно мечтал, чтобы…
– Сначала я, – прервала его Мирабель, непринужденно коснувшись кончика его носа.
– Сегодня я бы хотела познакомить тебя с моим братом. После смерти родителей он стал моей единственной семьей.
– Ух ты, немного неожиданно. Ты никогда не рассказывала о том, что у тебя есть брат.
Мирабелла нервно хихикнула и прильнула к Фреду.
– Он – моя семья, – произнесла она, немного помрачнев, – но после смерти родителей он немного…странный, поэтому я предпочитаю о нем не говорить. Я боялась напугать тебя. Понимаешь?
«Какая-то она сегодня странная. Нет, она всегда немного странная, это меня и привлекало, но сегодня эта черта её характера наиболее выражена».
– Да и к тому же, в каждой девушке должна быть загадка. Некоторая изюминка.
Он ничего не ответил, лишь улыбнулся и кивнул, смотря на свою любовь словно загипнотизированный. Без разницы, странная она или нет, или что она говорила, каждое слово, будто ласковый бриз ласкали слух Фреда. Они еще несколько секунд помолчали, затем Мира, игриво потянув его за рукав, повела его к выходу из парка на Роуд стрит. Они шли, оставляя темные разводы на брусчатке, под тихое шуршание деревьев и листвы. В эту ночь Фред последний раз в жизни был в этом парке…
Это был трёхэтажный дом в конце улицы, с отставшей от старости краской, рассохшимися перилами и ступеньками. Дом, как огромный монумент, возвышался над улицей и остальными домами, которые по сравнению с ним были в разы меньше. Фред, вскользь взглядам риелтора, предположил, что в свои годы дом стоил довольно-таки неплохих денег, по меньшей мере- тысяч семьдесят. К дому же вела аккуратно выложенная, но также, как и дом, потрёпанная временем брусчатая плитка.
Подойдя ближе к дому, у него появилось чувство страха, его источником был этот дом. Эта даже был не страх, а инстинкт говорящий уходить. Дом же словно говорил ему: – Подойди ближе Джонатан! А как только подойдешь я тебя сожру! Ему стало совсем не по себе.
– Ты чего? – с непринуждённо удивлённом лицом спросила Мира, увидев широко распахнутые глаза Фреда и странный взгляд, направленный в сторону её дома.
– Ничего, дорогая. Живот заболел, наверное, что-то не то съел, – солгал он, чтобы не тревожить её. Она с сочувствием посмотрела на него и они зашли в дом.
Дом пах старостью – первое, что пришло ему на ум, когда он вошел. Всё было залито ночным сумраком, поэтому всего интерьера он не видел, но что-то в доме пугало.
Щелкнул выключатель.
Прихожую залил яркий свет, из старой, как мир, резной металлической люстры на потолке. Джон огляделся. Изнутри дом выглядел еще больше, чем снаружи, но также находился в запустении, обои на большинстве стен сильно отходили, ковры были проедены то ли молью, то ли просто развалились от сырости, плитка, которая изначально была белая, вышаркана и местами побита.
– Мир, а где твой брат? – прервал он неловкое молчание, которое образовалось, когда они переступили порог дома. Мирабелла прошла в одну из комнат и, вернувшись через минуту, демонстративно пожав плечами заявила, что видимо ушел погулять.
– Иногда он меня совсем не хочет слушать, —добавила она.
Пара прошла на кухню, Мира зажгла свет и достала из холодильника бутылку шампанского, которая была покрыта пылью.
– Открой пока шампанское, а я нарежу фруктов, – произнесла она и принялась за нарезку. Джонатан открыл бутылку, которая на мгновенье чуть выскользнула у него из рук и налил шампанское в бокалы, которые заботливо были приготовлены на столе заранее. Бокалов было всего два, что показалось ему странным. «Может её брат не пьёт? Или ему нельзя?»
Порезав фрукты, она выложила их на старинный серебряный поднос.
– За нас, – взяв бокал, произнесла она.
– А как же твой брат? Может подождем его, он к нам присоединиться?
– Мартин придет позже, я же говорила. Ну хватит, давай пей, – ехидно улыбнувшись, добавила она. Её улыбка приняла непривычно пугающие очертания, которые только подчеркивались тусклым светом.
Чувство беспокойства не покидало его. Обстановка казалась давящей со всех сторон. Он сжал бокал, шампанское задорно в такт его движению плеснулось. Глубоко выдохнув, он залпом выпил всё содержимое. Шампанское с трудом провалилось в гортани, обжигая его.
