Думаете, после смерти вы попадете в рай, где будет вечное блаженство, или ад, где страдания и боль? Вы ошибаетесь! Туда вам еще должны показать дорогу. В ином мире не все так просто, как в принципе и нашем.
Большинство людей верят в то, что душа человека в нашем мире живет по схеме 3, 9, 40. Три дня она находится с телом и близкими, с третьего по девятый ей показывают райскую обитель, а с девятого по сороковой – мучения грешников в аду. Потом суд. Еще якобы есть чистилище, для тех, кто успел покаяться в грехах, чтобы попасть в рай.
На самом же деле все не так радужно. Если Бог и есть, то он давно перестал отправлять ангелов к душам. Он просто наделил этими обязанностями некоторых людей. За этим следит специальная, церковная служба Приход «Посвященных». В этом Приходе есть свое начальство, подчиненные и непосредственно «контактирующие» с душами. У них свои правила жизни, которые они должны соблюдать. «Контактирующие» с душами, должны направлять их в нужный путь, но сделать это не просто, так как душа всегда будет хотеть остаться здесь!
Итак, о душах, после смерти человека, душа выходит из тела, в большинстве случаев она не понимает, что ее тело мертво. Душа стремится к близким людям. Близкие считаются те люди, которые были дороги им при жизни, мужья, жены, дети, родители, любовники, да кто угодно. Три дня душа имеет полноценный человеческий облик. До девятого дня душа понимает, что ее тело мертво, она теряет цвет, яркость, и в течение оставшегося времени до сорокового дня, она постепенно превращается в сущность. В течение этих сорока дней души ищут «контактирующих» с ними людей, а не ангелов с небес. «Контактирующие» должны дать душам понять, как уйти из нашего мира, если душа полностью превратится в сущность, она начнет терзать своих близких и других людей.
«Контактирующими» обычно становятся из поколения в поколения по наследственности, их готовят заранее родители, объясняя как себя вести. Если это происходит с людьми не подготовленными, врачи зачастую диагностируют им шизофрению. Эти люди часто получают дефекты личности и сходят с ума, или же убивают себя. Поэтому Приход «Посвященных» должен находить и помогать подобным людям, выполнять свою миссию.
Глава 1. Путешествие в ад
Это было мерзко, больно, холодно, затем жарко, и снова холодно…
Проклятые близнецы…
Их противный, жуткий детский смех…
Такое ощущение, что они тянут меня за собой уже вечность, или мою душу, не знаю, по ощущениям это был я. Настоящий я, мое тело, которое испытывало боль, ужасную боль. Это только начало? Но, что-то оно длится слишком долго…
– Хватит меня тащить, исчадия ада! – громко кричал я, насколько это было возможно.
На каждый свой крик я получал хорошую порцию боли. Они протаскивали меня с огромной скоростью по каким-то игольчатым шипам! Твари, сколько можно…
Это трасса с препятствиями что ли? Как там интересно Марла? Я помнил лишь ее. Опять боль! Мне нельзя даже думать ни о чем, кроме своих истязаний. Вот, он, какой ад. Близнецы летали по кругу, держа меня за руки, со всей силы ударяя меня о выступы в стенах, бордюры, шипы и иглы! Их постоянный раздражающий жуткий хохот…
Когда эти маленькие твари уже наиграются? Как только я подумал об этом, они отпустили меня. В свободном падении я врезался в стену так, что услышал треск своих костей, наверное, ребер, боль была во всем теле…
– Детей здесь особенно «любят», – донесся до меня мужской голос, – Они же лишены разума, им лишь бы поиграть, а мы игрушки, друг мой!
– Кто ты еще такой? – не открывая глаз, еле проговорил я, корчась от боли.
– Боюсь, ты никогда этого не узнаешь, кто я есть на самом деле. Как бы я не назвался, ты будешь слышать лишь одно имя, и видеть лишь одного человека, – ответил мне мужчина.
– Ты же это я, – приоткрыв глаза, произнес я.
Передо мной сидела моя точная копия, мой близнец. Внешне мы были одинаковы. Только он был слишком ухожен, опрятен, его тело не было истерзано, как мое.
– Артем, – сказал он, – Мое имя Артем, точнее ты так слышишь, на самом деле я не ты.
– Я ничего не понимаю! – произнес я чуть громче и снова ощутил жуткую боль.
– Я объясню, постараюсь, – продолжил он, – Я совсем другой человек, не ты, и зовут меня по-другому.
– Как? – снова спросил я.
– Как бы я не назвался, ты будешь слышать свое имя, и видеть себя! – объяснял он, – А я, глядя на тебя, буду видеть себя, и слышать свое имя, понимаешь ты?
Я схожу с ума, это бред какой-то. Что еще я мог подумать, услышав такое.
– Это наше наказание видеть самих себя, – повторил мужчина, – Только не изувеченными, такими, как при жизни. Даже имена мы слышим лишь свои.
Я лежал, подогнув под себя ноги. Позже я попытался встать, но не смог. Мои глаза были заплывшими, мне было больно их открывать, повсюду была кровь. Мужчина продолжал мне объяснять одно и то же, раз за разом, снова и снова. Я боялся задать ему вопрос, ответ на который больше всего хотел услышать. Точнее вопросов было два, но я спросил:
– Я умер? Сколько я здесь?
Молчание. Я приоткрыл глаза, он, молча, сидел и смотрел на меня, по его щеке потекла слеза.
– Живых тут нет! – ответил он мне, – По-моему, мы тут уже вечность, я не знаю. В тебе я вижу себя, нормального себя…
Может я все-таки сошел с ума. Это мои галлюцинации и только. Я уже не помнил, как попал сюда, что было до этого, боль и смех, детский смех убили мою память.
– Я помню, что мне снился сон, – произнес я, – Ад в нем был совсем иной, помню, там было веселье, музыка…
– Музыка? – перебив меня, заговорил мужчина, – Я не прошел отсюда и половины пути. Никакой музыки не слышал. Я вернулся сюда, здесь легче…
– Здесь легче? – прервал я его, – Здесь адская боль!
– Дальше боль еще сильнее, – ответила моя копия, – Сюда уже многие вернулись…
Я почувствовал, как меня поднимают под руки, я испытал страх, подумав, что это снова дети, но это моя копия поднимала меня с пола. Было жутко видеть самого себя вблизи, и ужасно больно физически.
– Оглянись по сторонам, – сказал он, проведя меня вперед, – Посмотри, сколько нас тут!
Это была полоса препятствий, с барьерами, шипами, острыми углами и иглами. Множество детишек-близнецов, и не только, таскали людей по полу и по воздуху, смеясь, раскидывая их в разные стороны, «отдыхающие» от этих игр сидели и ожидали своей очереди. Самое страшное заключалось в том, что внешне все эти люди являлись моей точной копией, и они не были истерзаны, как я.
– Это все разные люди, их души, – снова услышал я сам себя, – Но видим мы лишь…
– Я понял, понял! Себя мы видим, – сказал я, – Как отсюда выйти, пока эти твари снова за меня не взялись? Ты говорил, что отсюда можно уйти.
