Клементина прижалась носом к стеклу. Она испытывала неподдельное желание – можно сказать, вожделение. На витрине стояла ее мечта – высокие роскошные замшевые ботфорты на меху. Ей оставался всего один день в Санкт-Петербурге, не считая сегодняшнего, и она решила сделать себе подарок в память о поездке.
Через пять минут она уже стояла на малиновом ковре в салоне магазина, натягивая свою мечту на одну ногу, а потом на другую. Она чувствовала себя Золушкой, примеряющей хрустальные башмачки. Самым трудным оказалось застегнуть сапоги выше колена – в Клементине было шесть футов роста, и ее ноги были длинными и крепкими.
Продавщица, присев на корточки рядом с ней, подняла отвороты сапог:
– Их можно поднять еще выше. Хотите попробовать?
Ни секунды не сомневаясь, Клементина слегка задрала свою кожаную юбку винно-красного цвета, демонстрируя подвязки чулок. Наклонившись, она подтянула отвороты ботфортов еще выше, чувствуя, как мех ласкает внутреннюю поверхность бедер.
Теперь ее ноги казались невероятно длинными, а красная мини-юбка в обтяжку только усиливала этот эффект. Любуясь своим отражением в зеркале, она выставила одну ногу вперед и погладила мех. Вдруг за ее спиной что-то промелькнуло. Она обернулась и встретилась взглядом с мужчиной, стоявшим у дверей.
Он не просто подглядывал за ней от нечего делать – нет, он целенаправленно занял место в дверях, уверенно заявляя о своем присутствии, как будто бы все здесь принадлежало ему. И смотрел прямо на нее.
Он был на голову выше ее и отличался мощным телосложением – Клементина готова была поспорить на свои лучшие дизайнерские трусики, что это тело на сто процентов состояло из мускулов. Да и вообще он выглядел впечатляюще – сейчас таких мужчин уже почти нет.
Ну, может, они еще были несколько веков назад, когда русские мужчины дрались на шпагах, или даже раньше, когда они убивали зверей дубинками и сдирали с них шкуру, чтобы прокормить свои семьи. Она легко могла представить его полуголым, со следами от когтей на спине и груди, охотящимся в русских степях.
Но теперь, в век высоких технологий и женской эмансипации, такие мужчины оказались просто не нужны. Разве что в постели…
От этой мысли ее бросило в жар.
Она перевела взгляд на зеркало и заметила, что мужчина не сдвинулся ни на шаг, но его выражение лица изменилось – теперь оно отражало то же, что чувствовала она сама: он был зачарован. Зачарован ею, Клементиной – словно бы она устраивала ему персональное секс-шоу. Она чувствовала, как его взгляд, обжигая, скользит по внутренней стороне ее обнаженного бедра. Это было почти так же приятно, как прикосновение.
Клементина должна была бы одернуть юбку, но за прошлый год ей надоело быть хорошей девочкой, и теперь она просто наслаждалась мужским вниманием. Если он хочет смотреть, пусть смотрит. Она медленно нагнулась, опуская один из отворотов и обнажая бедро, а затем опустила другой. После этого так же медленно, сантиметр за сантиметром, она расправила юбку – она не раз видела, как модели делают это перед камерами.
Хватит. Шоу окончено. Пора платить за удовольствие – возвращаться в паршивую гостиницу, где она жила, и немного поспать. Но когда она снова взглянула в зеркало, то увидела, что мужчина все еще стоит в дверях, сложив руки на груди. Она могла различить мощные мускулы под его пиджаком.
Ее сердце забилось быстрее. Он был мечтой любой женщины… а еще она слегка побаивалась его – не только из-за его роста и телосложения, а в первую очередь потому, что он явно ждал ее. Она полезла в сумочку и извлекла из нее сумму, равную стоимости ее питания на оставшуюся неделю, чтобы оплатить покупку.
– У вас появился поклонник, – сказала девушка, укладывая в коробку ее старые сапоги и бросая осторожный взгляд в направлении двери.
– Может, это обувной фетишист, – пробормотала Клементина, не в силах сдержать улыбку.
Развернувшись, она направилась к выходу – мужчина уже ушел. Она помедлила в дверях, слегка разочарованная. Но, выйдя на улицу, она заметила его. Он стоял, облокотившись о лимузин, засунув большие пальцы в карманы дизайнерских брюк. У Клементины перехватило дыхание.
«Не обращай внимания и иди дальше, – назидательно сказала она себе. – И ни в коем случае не смей подходить к нему и заговаривать с ним».
Ей совсем не хотелось иметь дела с парнями в шикарных костюмах и с лимузинами – она уже хлебнула горя с этим типом мужчин. В сфере, в которой она работала, было полно женщин, использовавших свою привлекательность как приманку для мужчин с толстым кошельком. Она к их числу не относилась.
Сергей наблюдал за покачиванием ее бедер и движением ног в замшевых ботфортах и прозрачных чулках. Он знал, на чем держались эти чулки: на тонких подвязках темно-синего цвета.
Когда он вышел из ювелирной мастерской Красинского, отдав в ремонт свадебные запонки отца, и вошел в торговый центр, он сразу заметил ее в одном из магазинов.
Молодая женщина стояла нагнувшись, ее юбка винно-красного цвета задралась, открывая взору две полоски бледной кожи над кружевным верхом чулок и тонкие синие подвязки. Но, по-видимому, она чувствовала себя совершенно спокойно, словно находилась в своей спальне, а не в людном месте.
Он остановился как вкопанный. Когда она начала натягивать голенища сапог выше, желание поразило его, словно молния.
Вдруг она выставила ногу вперед, и он увидел внутреннюю поверхность ее бедра – мягкий, плавный изгиб в самой верхней части ноги… И тут она принялась натягивать меховой отворот.
«Давай еще… чуть выше… вот умничка».
Как будто прочитав его мысли, она подняла голову и перехватила его взгляд в зеркале. У нее было лицо в форме сердечка, с большим ртом и острым подбородком. Несмотря на одежду, позу и макияж, она казалась абсолютно невозмутимой. Он ждал ее реакции. Наконец она слегка улыбнулась ему, нагнулась и медленно спустила мех, обнажая верхнюю часть бедер. Для него одного.
Да, все это делалось именно для него. Она знала, что он смотрит на нее. И это было невероятно эротично.
Когда она одернула юбку, он понял, что всю оставшуюся часть дня будет думать не только о ее бедрах, но и о ее улыбке. И тогда она повернулась к продавщице – секс-шоу окончено. Теперь перед ним была просто женщина, покупающая сапоги, и это отрезвило его. В конце концов, он не в Амстердаме. Она совсем не его типаж. Его никогда не интересовали провокационно одетые девушки.
