Лена
проснулась от пульсирующей боли в висках. Казалось, еще мгновение — и голова
просто лопнет. Осторожно открыла глаза и тут же уткнулась взглядом в
белоснежный потолок. Протяжный болезненный стон вырвался быстрее, чем она
догадалась, где находится. Как бы ни пыталась бежать, все равно оказалась здесь,
в своем личном аду. И Лена прекрасно понимала, что теперь из этой белоснежной
палаты она, если и выйдет, то сильно покалеченная морально.
Из
глаз брызнули слезы. Она подняла руку и уставилась на рукав рубашки, такой же
белой, как и все в комнате. Правда, на этот раз удобства были гораздо лучше. А
увидев, что в палате есть окно, Лена даже немного расслабилась.
Казалось
бы, такая малость, кому–то, может, покажется смешным, но сейчас для нее это был
настоящий подарок. Возможность, сидя в полнейшем одиночестве и взаперти в четырех
стенах смотреть на природу, которая сменяется за окном, и жизнь, проходящую мимо.
Может, она все–таки не сойдет с ума?
В
голове внезапно всплыли слова диктора о гибели Альберта, и девушка всхлипнула.
Она не только загнала себя в ловушку, но и убила его. Да, именно она убила. Ведь
не согласись Лена поехать с ним в тот день, когда Звягинцев ей предложил
защиту, он бы был жив. Какая разница, тогда бы она попала в руки своего
психопата мужа или сейчас?
Альберт
за тот небольшой промежуток времени, что они провели вместе, дал ей намного
больше, чем все, кого она знала всю жизнь. Он показал, что такое настоящая
свобода и жизнь, кто такой настоящий мужчина. И пусть Звягинцев далек от
идеала, но он был ее мужчиной, тем, в кого она впервые по–настоящему влюбилась.
А
теперь его нет. И Лена до конца своих дней будит винить в этом себя. Винить,
что не уберегла его, а должна была.
—А–а–а!
— закричала она во все горло, срывая голос. — Ненавижу тебя, Попов! Слышишь?!
Ненавижу! Чтоб ты сдох!
Лена свернулась калачиком на мягкой кровати,
отворачиваясь к окну и не сдерживая громких всхлипов.
Яркое
солнце светило ей прямо в глаза, но не приносило никакого дискомфорта.
—
Прости меня… — прошептала Лена, захлебываясь слезами.
Она
снова опустила веки, вызывая в памяти образ Альберта. Изумруды глаз, в которые
хочется смотреть вечно. Пухлые темно–алые губы, которые могут быть такими
сладкими и ее любимая складка на широком лбу, которую она разглаживала своими
пальчиками, когда Звягинцев морщился. Сейчас эти воспоминания казались
настолько далекими, словно их и не было вовсе.
Лена
бы все отдала, только чтобы хотя бы еще разок увидеть его. Почувствовать на
своей коже прикосновения и услышать голос, смех. Как он называет ее «красивая».
Она никогда не признавалась ему, но ей безумно нравилось это слово из его уст.
—
Прости меня… — снова сорвалось с ее губ, и Лена провалилась в беспокойный,
тревожный сон.
Лежа
на больничной койке, Звягинцев просматривал в ноутбуке новое уголовное дело,
присланное по электронной почте Авериным, его коллегой и лучшим другом. Две
недели прошло после того, когда он поехал спасать Леру (главная героиня из
книги «В объятиях палача») и в итоге словил пулю. Чудом выжил. Всё-таки прав
был Филатов (главный герой из книги «В объятиях палача), говоря, что Звягинцева
хер убьёшь и на нём, как на собаке, всё заживает. Да и если бы его не стало,
вряд ли кто–то, кроме матери, горевал.
Альберт
не принц на белом коне. Он, скорее, исчадие ада, которое никак не угомонится,
считая, что мир принадлежит ему. Ну а как иначе? Как-то один человек сказал,
что все люди делятся на хищников и добычу. И только им самим выбирать, кто
хищник, а кто будет добычей по жизни. И Звягинцев был не просто хищником, а
царем зверей в этом грёбанном мире порока, власти и любителей бабла. Жизнь его
многому научила. В первую очередь, что своё существование нужно вырывать зубами
и никого не щадить, даже самых близких. Иначе в любой момент, стоит лишь
немного опустить руки, тебе всадят нож в спину по самую рукоять. И это будет
тот, кому ты доверил свою жизнь.
Дело
по маньяку, похищавшему девчонок, закрыто. Виновник мертв, и Альберту уже не
терпелось приступить к работе. Он никогда не жаловал больницы, пусть даже
частная клиника, в которой он сейчас находился, была больше похожа на
пансионат. Кормили неплохо, палата — просто номер–люкс с видом на сосновый лес.
А самое главное — молоденькие медсестрички, которые не давали скучать и
скрашивали ночи Альберта своим присутствием. Звягинцев, как и все нормальные мужики,
любил красивых баб и секс с ними.
Только
вот была одна неприступная, которая всё никак не отпускала. Миловидная
миниатюрная брюнеточка Лариса так и не согласилась на уговоры Звягинцева и не поддалась
его чарам. Чего он только ни делал! И цветы дарил, и на свидания звал,
побрякушки предлагал, и духи дорогие купил, но она воротила нос. А Звягинцев
отказов терпеть не мог. Они его буквально заводили. Это же как красная тряпка
для быка! Так было с Лерой, которая отказалась лечь к нему в койку. Такая же
неприступная, как и Лариса, и это злило. Ой как злило.
Лера
выбрала Филатова, ныне местного бизнесмена, а в прошлом криминального
авторитета. Но уж эту-то Звягинцев не отпустит! Никогда он ещё никому не проигрывал.
Закрыв
крышку ноутбука, посмотрел на наручные часы, что лежали на прикроватной
тумбочке, и встал. Нужно принять душ, ведь скоро придет медсестра делать
перевязку. А завтра, он надеялся, его выпишут, и можно снова ворваться в
рабочие будни. От больничных стен уже тошнило, и даже красивые медсестры не
сглаживали ситуацию.
***
—
Да ладно, Ларис, нормальный мужик. Чем тебе не угодил, не знаю, — проговорила
Тамара, постовая медсестра. Она сидела на кушетке в процедурном кабинете и
смотрела, как Лариса собирает материал для перевязки.
—
Нормальный мужик? Тамар, да ты с ума сошла! Он же практически всех баб у нас
здесь оприходовал, — ответила Лариса. — Всех! Но я не собираюсь быть подстилкой
для какого-то мажора.
—
Он не мажор, а начальник полиции, — важно проговорила коллега.
—
Это дела не меняет, — отмахнулась Лариса и недовольно покосилась на Тамару.
—
А почему нет? Будь я лет на пятнадцать помоложе, то не отказалась бы. Ты видела,
какие он подарки девкам нашим дарил? М–м–м… Натахе кольцо золотое, а Аньке на
прошлой неделе путёвку в Египет. Та от радости прыгала.
—
Ага, только после этого он на Таню из реанимации перешёл, — возмущенно перебила
Лариса.
—Пф–ф,
скажешь ещё. Он — здоровый мужик, и секс ему нужен. Радуйся, что такой на тебя
позарился. Только не в обиду, Ларис.
—
Но не со всеми же подряд!
—
Так а он и не со всеми, — возразила Тамара. — А за тобой как ухаживает, а? Ну
ты только посмотри какие розы! А запах-то… Просто обалдеть.
