Жека. Три месяца назад
– Стой, сволочь, убью!
Ага. Тебе надо – ты и стой, а я жить хочу.
Спешно натягивая исподнее, я внимательно следил за действиями рогатого мужа, который, как в плохом анекдоте, вернулся из командировки на день раньше. А с его женой я, во всей красе и даже без исподнего! В самый интересный момент пришел, гад! Мог бы еще полчасика где-то погулять…
Глаза рогатого мужа налились кровью, он переводил взбешенный взгляд с меня на жену и натурально рычал.
– Убью гада!
– А что меня сразу? – развел я руками. – К слову, за убийство срок дают. Представляешь, какие у тебя рога будут, когда ты из тюрьмы выйдешь?..
Зря я это ляпнул. У мужа во лбу загорелась красная лампочка, а сам он полез куда-то в шкаф, что дало мне фору в несколько секунд, чтобы напялить джинсы.
– Э, мужик, у тебя разрешение есть на хранение оружия? – профессионально поинтересовался я, на ходу решая, что делать.
Точнее, на бегу. Потому что я, конечно, опер, но у мужика явно состояние аффекта, и в конкретную минуту ему вообще пофиг, где я работаю и сколько ему дадут. А я у себя один, запасного нет.
– Травмат! – сообщил мне обиженный супруг, прицеливаясь… Ниже спины он целился.
Такого произвола я стерпеть не мог и задним ходом утек на балкон. А оттуда – ласточкой на соседний, благо перегородки были тонкие, а оба балкона не застеклены.
Выдохнул, быстро застегнул ширинку и со скоростью звука дунул внутрь квартиры, балкон которой по случаю жары был открыт. Молодец, Жека, что пошел к этой красотке летом, даже не представляю, как бы выкручивался, если бы была зима. Все самое нужное точно бы отморозил.
Вошел в квартиру, на ходу доставая корочку. В центре комнаты стояла девчонка. Молодая и красивая. В одной длинной футболке, явно мужской. Блондиночка такая, глазки голубые, ножки зашибись.
Я встал в стойку и прикрыл дверь на балкон, чтобы не слышать криков разъяренного и очень рогатого супруга.
Девчонка испуганно прижимала ладонь к груди, а вторую прятала за спиной. Напугал, придется исправлять!
– Доброго дня! Опера вызывали? Нет? Ну мы сами пришли, – очаровательно улыбнулся я. – Разрешите представиться, мастер спорта в тяжелом весе, майор Чингачгук.
И быстренько засветил корочку у нее перед лицом. Даже не улыбнулась, хотя я старался.
– Я здесь по делу, – косясь на свои голые ступни, продолжал я, – операция у нас, очень опасная. Преступника ловим из соседней квартиры.
– Один? – наконец ожила девчонка, но с места не сдвинулась.
– Не, я один боюсь. Щас пацаны приедут – скрутим. А вам медаль закажем, за помощь следствию, – продолжал я, – не волнуйтесь, для вас я совершенно безопасен.
– В Угро что, финансирование закончилось? Форму уже не выдают? – выплюнула блондиночка, намекая на то, что я без футболки, без кроссовок и даже носки с собой не захватил.
Я подмигнул:
– Моего размера нет, крупный слишком. А вас как зовут, прекрасное создание? – поинтересовался игриво. – Одна живете?
– Нет, с мужем, – покачала головой красотка, предпочитая держать свое имя в тайне.
– А зовут вас как?
– Товарищ майор Чингачгук, а вы точно не любовник Лолы, которого только что застукал муж? Или в этом и заключается цель вашей операции – наставить рога уважаемому адвокату?
Тьфу, мать вашу! Он еще и адвокат! Во я попал! Но в свое оправдание могу сказать, что жена у него просто огонь! Такая дикая кошечка, что на спине, наверное, царапины алеют.
– Не было такой цели, – покачал я головой. – Так как вас зовут, прекрасная нимфа?
– Я сейчас настоящую опергруппу вызову и им скажу. Пусть с вами начальство разбирается, господин майор! – нахмурила бровки блондиночка.
Вообще-то я оперуполномоченный в звании капитана, но приукрасить, особенно в такой ситуации, никогда лишним не бывает.
– Ладно, гражданочка, спасибо за помощь, пойду я. Вы не против? А номерок не дадите?
Блондинка так на меня посмотрела, что я поперхнулся:
– Ладно, сам найду, – пообещал я, улыбаясь как придурок. Главное, адрес запомнить.
– Смотри, прекрасное создание, я сейчас пройду мимо тебя к входной двери, открою ее и уйду в закат. А ты не будешь меня бояться, потому что таких красивых я не обижаю, а если и обижаю, то только к взаимному удовлетворению. Понимаешь, о чем я?
– Угу, – кивнула девчонка.
И мне бы напрячься, что у нее по-прежнему одна рука за спиной была спрятана, но я, кажется, поплыл немного. И перенервничал. Не каждый раз меня мужья на горячем ловят. Не первый, конечно, но все равно нервно.
Я очень медленно и грациозно обошел девчонку, не отрывая от нее взгляд ни на минуту. Хороша, блондиночка. Удачно я так на балкон забрался.
Прошел к входной двери, открыл замок и снова развернулся:
– А может, чаю предложишь?
– Конечно! – мило улыбнулась блондинка.
И я уже готов был идти пить чай со всеми вытекающими, когда девчонка выкинула руку, и меня на несколько мгновений отключило. Пришел в себя, только когда она захлопнула дверь перед моим носом.
Кто же мог знать, что у такого милого, нежнейшего ангелочка в руке окажется электрошокер и она им воспользуется?! Причем на мне!
– Хреновый у тебя шокер! – высказал я двери.
– Это ты какой-то неправильный, – ответила мне… Нет, не дверь, конечно, а боевая девица за ней.
Мог бы и привлечь за нападение на работника полиции, но передумал. Я с ней потом по-другому поговорю.
Я осмотрелся и понял, что очень удачно выбрал балкон для тактического отступления. Блондиночка жила в соседнем подъезде от места моего преступления. Проверил карман на наличие в нем ключей от машины, хищно улыбнулся и вызвал лифт…
Жека. Два месяца назад
– Громов, – орал командир, – я тебя уволю нахрен!
– За что? – не понял я.
– За креатив! – выплюнул старший.
– Что не так с креативом? – не понял я. – Я вам преступника поймал? Поймал! Улик хоть жопой жуй. Берите, пока тепленький, передавайте дело дальше.
У майора задергался глаз.
– Почему у подозреваемого носки во рту?
– Ругался много, оказал сопротивление при аресте. Пусть скажет спасибо, что в рот напихал, а не…
– Уволю! – бесновался Образцов.
– Не уволишь, я лучший по раскрываемости!
– А он потом на нас жалобы во все инстанции накатает…
– Я тогда ему тоже куда-нибудь накатаю. Предъявляйте обвинение, щас он мне чистосердечное напишет, говнюк!
– А он еще не написал? Почему так плохо работаешь?
– Плохо, Сергей Ильич, это когда женщина кричит «глубже», а у тебя писюн закончился, – возразил я. – А я вам и преступника, и улики, и даже чистосердечное сейчас организую.
– Сядь! Я сам! – выдохнул Сергей Ильич. – Когда у тебя в организме креатив уже закончится?
– Никогда! – честно сознался я. – За это вы меня и цените. За нестандартное мышление.
– Да ну тебя! – отмахнулся старший оперуполномоченный, налил воды, залпом выпил и ушел, хлопнув дверью.
