Невидимая часть айсберга «холодной войны» породила такие явления, как «психологическая» и «экономическая» войны, обострив до предела их эффективный инструмент – разведки.
«Психологическая война» породила массу тайных операций между Востоком и Западом, в процессе которых обеими сторонами использовались далеко не джентльменские правила игры. А ее родная сестра – «экономическая война» создала беспрецедентные в истории человеческих отношений между нациями запреты на использование достижений в области науки и техники.
Строжайшим эмбарго была объявлена продажа передовых технологий в страны Восточного блока. США вовлекли в систему КОКОМ – комиссии по контролю за экспортом оборудования в социалистические страны – десятки государств на всех континентах.
В начале шестидесятых годов я оказался в водовороте событий «холодной войны», участвуя в ней как сотрудник научно-технической разведки советской госбезопасности. Профессионал-разведчик, я остро понимал: если КОКОМ – это система Запада против Востока, то советская научно-техническая разведка – это «орудие взлома» строгого эмбарго на поставку в мою страну передовых технологий так называемого двойного назначения, то есть для мирных и военных целей. Всеобъемлющая деятельность комиссии нейтрализовалась работой научно-технической разведки. Такая работа захватила меня целиком.
Гонка вооружений высветила проблему необходимости поддержания Востоком и Западом паритетов в области оружия массового уничтожения. Но именно такое отношение к обороноспособности великих держав привело к осознанию предела в безумной гонке вооружений.
Судьба распорядилась так, что кроме работы по научно-техническому направлению разведки я оказался вовлеченным в контрразведывательную операцию, которая на определенном этапе стала главным смыслом моей профессиональной деятельности. Известно, что спецслужбы большинства стран уделяют повышенное внимание борьбе разведок и контрразведок. Такое противостояние всегда отличается остротой содержания, хотя приемы борьбы различны. И среди них – проникновение в агентурную сеть противника.
В начале девяностых годов в России и за рубежом стала появляться мемуарная литература о деятельности советской разведки. Но и по сей день все еще слабо представлены воспоминания рядовых разведчиков. Фактически нет упоминаний о тех, кто вел борьбу со спецслужбами Запада под флагом «предательства». Потому я и взялся за перо.
История русской и советской разведок знает немало примеров удачных операций по вскрытию замыслов противника и противодействию им. Но всегда считалось: наиболее сложными мероприятиями контрразведывательного характера были операции по проведению игр с привлечением «подстав».
В воспоминаниях идет речь о многолетней работе разведчика в двух направлениях: по линиям технической разведки и службы контршпионажа на фоне сложной игры, в которой я выступал в роли «предателя» моей Родины. В операции по проникновению в агентурную сеть западной спецслужбы мне пришлось не один год испытывать давление противника, целью которого было склонить меня к побегу за рубеж и сотрудничеству с контрразведкой противника. В то же время мне хотелось показать особенности становления человека, гражданина и разведчика, для которого предательство ни под каким видом не может иметь место.
В качестве профессионала разведки и Внешторга – этого моего многолетнего и единственного прикрытия – я не значусь в справочниках западных спецслужб, за последнее время обильно издаваемых за рубежом, хотя география моей разведывательной работы связана с одиннадцатью странами в Европе и Америке, Азии и Африке. Круг же моих знакомых в среде западных деловых людей – и того шире. О «деле Максимова» мало кто знал даже в среде моих коллег-разведчиков, разве что узкий круг руководства советской и канадской спецслужб.
Возможно, следы моей работы отыщутся в архивах нескольких спецслужб Запада: Канады, США, Швейцарии, а еще раньше – Англии, Японии, ФРГ, Норвегии… Но не могут же спецслужбы стран НАТО помещать в справочники имя советского разведчика, которого до начала девяностых годов они считали своим «московским агентом», разоблаченным и замученным в подвалах КГБ на Лубянке?
Глава 1. Начало пути в госбезопасность
«В результате проведенных оперативных мероприятий удалось проникнуть в агентурную сеть противника…»
Из рапорта внешней контрразведки руководству КГБ. 1978 год
«…А цена этому делу была карьера шести блестящих офицеров Королевской канадской конной полиции (КККП)».
Из канадской газеты «Ситизен» от 10 января 1983 года
В субботний день февраля 1978 года в доме Брюса Джеймса, одного из руководителей канадской службы безопасности – КККП, раздался телефонный звонок. На другом конце провода был обеспокоенный глава службы Роберт Саймондс: «Русские преподнесли нам сногсшибательную новость. Я заеду за тобой. Нам надо обсудить, что же делать…»
Джеймс понял, что «сногсшибательной новостью» может быть только одна. Он позвонил подчиненным, потребовав подобрать досье с документами по одной из наиболее деликатных и важных операций своей службы.
В ожидании коллеги Джеймс мысленно представил, как его подчиненные в оттавской штаб-квартире КККП на Альта-Виста открывают сейф с кодовым замком и достают совершенно секретное досье «Золотая жила», главное действующее лицо которого – ценный агент «Аквариус», русский коммерсант. Он появился в поле зрения контрразведки в середине шестидесятых годов. В то время «Аквариусу» было тридцать три года – возраст Христа. Применимо ли такое сравнение к человеку, предавшему свою родину, Россию? Почему он идет на риск быть «распятым» на голгофе правосудия своей страны? И что известно ему, Джеймсу, и его людям об истоках нынешней жизни «Аквариуса»?
Звонок вызвал профессиональное беспокойство, поднял из глубины души мучившие Джеймса сомнения.
У дома коротко прогудел автомобиль Саймондса. Предчувствие не предвещало ничего хорошего…
Более пяти лет я провел в стенах военно-морского командно-инженерного училища. Оно просуществовало всего восемь лет, но было уникальным с точки зрения военной и инженерной подготовки. Учились мы по академической программе – из нас готовили новое поколение морских офицеров.
Перед моими глазами прошла мировая и русская история военно-морского искусства: от Соломанского сражения в древние века, сражений парусного флота на Балтике и Черном море до морских операций в годы Великой Отечественной войны советских военно-морских сил и наших союзников по антигитлеровской коалиции. Мы разбирали удачные операции английского флота против пиратских набегов фашистских рейдеров в Атлантике и скорбели над участью американской морской базы в Пёрл-Харборе. На крейсерах мне пришлось ходить на Северном флоте и на Балтике: и все время в качестве морского артиллериста. Но как будущий инженер-артиллерист фактически ежегодно я по нескольку месяцев проводил на заводах, где знакомился с особенностями изготовления различных узлов к артиллерийским установкам, их сборкой, боеприпасами к ним. Изучал особенности технологии изготовления взрывчатых веществ и порохов, взрывателей к снарядам. С образцами новой артиллерийской техники знакомился на полигонах.
