Я пью за одиночество, мой друг!
Я пью за одиночество, мой друг!
Оно меня на строфы вдохновляло
И закалило холодом разлук,
И тайны вечности не раз мне открывало.
В нем тишина, и нет в нем суеты,
Нет пустоты: все на пределе чувства!
В нем таинство небесной чистоты
И подлинность высокого искусства.
Его нельзя придумать иль сыграть,
Как и нельзя печаль его запрятать:
В глазах слезою будет выдавать,
Из ран любви душою будет капать.
Свобода в нем и тяжесть кандалов,
И нет в нем времени: часы остановились.
И в бесконечности под звон колоколов
Мы в одиночестве с тобой соединились.
Как вы, стою на зыбкой своей кромке
Как вы, стою на зыбкой своей кромке,
И одиночество горит в моей крови.
О, незнакомцы всех времен и незнакомки,
Сестра я ваша по трагической любви.
Гранатовый браслет и кисть сирени белой,
Веками не затмить и белизну тех роз.
Вы целовали их с надеждою несмелой,
Что скоро попадут к мечтанью ваших грез.
Хоть он или она в лицо вас не узнает,
Но вспомнит: где-то есть на свете человек,
Любовь которого живет и согревает,
И даже если тот земной окончит век.
Я искала напрасно у друзей пониманья:
Я искала напрасно у друзей пониманья:
Мне хотелось пред каждым всю душу излить!
Но мое откровенье принесло мне страданье:
Понимать не хотели, начинали судить!
По себе все судили и часто приписывали
Мне свои прегрешенья, своей жизни уклад.
Те мою добродетель изрядно завысили.
Но а эти клеймили меня наугад.
То и это – всё ложь! Я хотела иного!
Только, видимо, с правдой не встретимся здесь!
Не ищу больше я пониманья людского!
Лишь Господь один знает, какая я есть!
У тебя в жизни все необычно:
Даже и Дня рождения – два!
Один осенью спрятан привычно,
А другой – год начнется едва.
Не грусти, что лишь Бог тайну знает:
Дождь и слякоть нам в праздник вредят!
Посмотри: в честь тебя снег играет,
На деревьях узорный наряд.
Для тебя лишь морозец украсит
Наши окна резным хрусталем,
А закат их узоры раскрасит
Золотым и лиловым огнем.
И бокалы мы дружно поднимем,
Нажелаем всего мы, любя,
Поцелуем тебя и обнимем!
За тебя! За тебя! За тебя!
Мы начинаем помогать,
Когда лишь сами испытаем!
Должны мы что-то потерять.
Тогда духовность обретаем.
Мы в жизни делаем пробел —
Пробел слов, чувств. Добро в нас тает.
Фортуна, превратись в удел,
Пробелы наши обнажает.
Что боль не может быть чужой,
Себя коря за невниманье,
Поймем мы, но какой ценой
Заплатим за непониманье!
Очень часто других осуждаем
Очень часто других осуждаем:
Дескать, как он мог так поступить?!
Почему ж напрочь мы забываем:
Просто лишь о других говорить!
Мы не знаем, что мы б учинили,
Оказавшись на месте бы том.
Может, больше б еще нагрешили,
Оправдав свою слабость потом.
Почему ж мы к себе не так строги,
А других нелегко нам простить?!
Мы едины, все связаны в Боге,
И судя – себя будем судить!
Вечереет нынче рано.
Солнце клонится к земле,
Прядь небесного тумана
На его горит челе.
Но последний луч утонет
Скоро средь больших перин,
И на город ночь уронит
Тьму волшебных пелерин.
Будут снами рассыпаться
Звезд крупицы по домам,
Чтоб к утру опять собраться
И уйти в свой млечный храм.
Убегают сквозь пальцы года
Убегают сквозь пальцы года.
По судьбе разбросаются звездно.
Что не встретились мы – не беда.
Страшно, ежели свидимся поздно!
Я репейником с детства была
Я репейником с детства была.
Говорили: «Зачем вам сорняк?»
Но любовь погубить не дала,
Растопив надо мной лютый мрак.
Я росла средь красивых цветов
В море солнца и радостных дней,
В мире добрых и ласковых слов,
Позабыв о природе своей.
Как настала пора мне цвести,
Мимо ты, дорогой, проходил,
(Видно, было мой сон не спасти)
Ненароком меня разбудил.
Кто любви не узнает большой,
Травой сорной пройдет того жизнь.
За тебя зацепившись душой,
Я молила: «Родной, оглянись!»
Не заметив, ты дернул рукой,
Из души моей вырвав кусок.
Покатились тут слезы рекой,
А из раны поплыл тихо сок.
И тогда не подумал взглянуть,
И, не знавши, меня часть унес.
Через миг стал понятен твой путь:
Срезал вскоре одну ты из роз.
Но с тех пор я навеки с тобой,
И любовь, кровоточа, цветет.
Над твоей не иссякнет судьбой
Дивный запах ее, точно мед.
Сегодня никого не жду,
Сейчас одна я с тишиною.
Явь и мечта уйдут волною,
Себя во времени найду.
В дали Вселенной отыщу
Себя космической крупицей.
Иисуса буду ученицей
И, возлюбив, я всех прощу.
Почему же ты мне не чужой
Почему же ты мне не чужой?
Вроде мы никогда не встречались,
Свою жизнь ты устроил с другой,
И года между нами промчались.
Небо в тучах. Темно, как в аду.
Не сыскать в стане их просветленья.
Почему ж так отчаянно жду
Я далекой звезды появленья?!
Чем твой свет мою душу привлек?! —
Сотворивший его только знает!
Посмотри, ведь, земной огонек
Вроде ближе и ярче играет!
От жары до мороза,
От дождя до дождя,
В моем сердце заноза,
К тебе путь не найдя.
Позабыть не дает
Мне о боли она,
Вновь в дорогу зовет
От зари до темна.
Да и в ночь не оставит,
Все толкает: «Иди!»
Одиночеством травит,
Жжет смертельно в груди.
На Земле дорог много.
Где тебя мне искать?
Я спросила у Бога,
Только мне не понять.
Как тебе объяснить,
Если где-то вдали,
Что хочу я любить,
А не жду я любви!
Словно ветер, влетевший в окно
Словно ветер, влетевший в окно,
В твою жизнь вновь без спроса ворвусь,
И стихи, будто кадры кино,
Явят памяти давнюю грусть.
Будешь ты их листать не спеша,
То с улыбкой, а то – хмуря бровь.
Ты услышишь, как плачет душа,
Как поет в моем сердце любовь.
Потерпи! Вскоре вновь улечу,
Не займу я чужого пути:
На слезах строить храм не хочу!
Ты нежданную гостью прости!
Тихий вечер осенней поры
Незаметно в наш город крадется.
И, окутав печалью дворы,
Вмиг заплачет и в дождь унесется.
Побежит от себя самого,
Но ударится в ночь, будто в стену.
Он давно не хотел ничего,
Видя в том своей грезе измену.
Ночь узрит, что его не спасти,
Призовет ей подвластное время
И прикажет во тьму унести
Бездыханного вечера бремя.
Над вечною Москвою тишина
Над вечною Москвою тишина,
И моросит шалун, осенний дождь,
Но скоро кончатся, и выглянет луна,
И свет ее увидит мою дрожь.
Мерцание свечи вдруг осветит мой путь
Длиною в восемь лет, длиною в одну боль,
И я вся в трепете попробую взглянуть
Судьбе в глаза: какая моя роль?
Я буду ждать твой царский приговор.
Я не прошу на трон свой вознести,
Но эшафот, где точат уж топор,
Любовь не заслужила, ты прости!
На Божью Волю отпусти ее,
Но разреши однажды прилетать!
Ведь, знаешь, это чувство и твое,
Его не вправе от тебя скрывать!
Давным-давно пора угомониться
Давным-давно пора угомониться,
А я все верю в райские мечты.
Мне б допьяна того вина напиться,
Где в каждой капле, мой любимый, ты.
И, окунувшись в прошлое невольно,
Я попытаюсь вновь постигнуть твой секрет,
И снова станет мне так холодно и больно,
Что нет меня в тех эпизодах лет.
