0
Из сна Макса вырвали бесцеремонно – потряся за ногу. Он заворочался, поднял голову и заспанно вопросил о причине такого к себе нелестного отношения. “Дали добро на посадку” – ответила кондукторша. Пробормотав что-то похожее на слова благодарности, он отстегнул страховку и сел на верхней полке плацкарта, за три дня надоевшей ему до чертиков.
До ощутимой тряски оставался еще час, а значит было время на сборы, хотя вещей у Макса с собой было немного – небольшой чемодан на колесиках и маленький “городской” рюкзак. В отличие от него, соседи по плацкартному купе везли с собой огромную кучу баулов, занявших не только нижние, но и верхние ящики. Порой у Максима закрадывались подозрения, что эти люди даже арендуют ячейки в грузовых отсеках, чтобы увезти с собой весь скарб.
Две дородных тетки восточной внешности, оккупировавших нижний ярус, как раз судорожно собирали пожитки и убирали со столика еду и питье. По-началу Макса ввело в ступор такое вопиющее нарушение техники безопасности – шутка ли, открытые емкости с жидкостью, а если гравитацию обрубит? Но на третий день он смирился и уже не рвался закрыть тару при первой же возможности. Третьим был сухонький поджарый старичок, занимавший полку напротив. Его Макс за глаза прозвал “рюкзачок” из-за двухсотлирового монстра, которого дед нес за спиной во время посадки. Судя по кряхтению старика и звяканью содержимого рюкзака, вез он то ли аккумуляторы, то ли металлолом.
Тетки закончили сборы минут за пять до объявления, и теперь уже Макс со стариком судорожно складывали верхние полки, весившие килограмм по сорок каждая.
“Внимание пассажирам, наше судно входит в плотные слои атмосферы, просим занять сидячие места и пристегнуться” – объявление застало Макса за проверкой натяжения шлеек. Дедок нервничал, тетки оживленно переговаривались через стол, а Максим закрыв глаза, предавался воспоминаниям о недавнем обучении в младшей офицерской академии гвардии Космофлота.
Дрожь переборки усиливалась – Макс буквально чувствовал работу старенького реактора лопатками. Сэкономив, он взял место в самом хвосте, и все путешествие жил под урчание систем охлаждения и реактора. Тихий гул скачкообразно перерос в рокот, и Максим почувствовал, что могучая сила старается оторвать его от стены и впечатать в старичка. Макс от такого в голове обматерил того, кто проводил этой посудине ТО и не заменил гравикомпенсаторы, и тут же помолился, чтобы с ремнями было все в порядке.
“Пилот, включающий реверс в верхних слоях атмосферы – либо большой виртуоз, либо такой же большой дурак” – вспомнилось Максу, и асами в такой глуши не пахло со времен Второй Великой Войны. Оставшееся время посадки он сквозь зубы ругался на пилота, но обошлось. Села посудина вполне успешно. Пропустив вперед попутчиков, Макс в числе последних покинул борт “Тюльки-421” и ступил на поверхность планеты Газли-17a.
1
Космодром впечатлял. В плохом смысле. Нет, размах постройки был нешуточным: добрый десяток малых стартовых площадок и две больших, уходящая в горизонт взлетно-посадочная полоса и даже вертикальный стартовый стол. Вот только между плитами даже на площадках пробивалась какая-то жёлтая и очень твердая трава, а вне ее на стыках росли даже одуванчики, хоть и тоже в “пустынном” варианте.
До здания космопорта под палящей желтой звездой было топать добрый час, но народ ничтоже сумняшеся тонким ручейком шел в сторону построек. Пожав плечами, Макс последовал за ними, волоча за собой подпрыгивающий на стыках плит чемодан. Он благодарил буклет об этой планетке, найденный в интернете, и совет про головной убор оттуда. Поэтому сейчас палящим лучам была подставлена не коротко стриженая макушка бывшего курсанта, а пустынного цвета панама с шлейкой на подбородок.
Газли-17a была аграрной планетой, обращающейся вокруг желтого карлика в одной из малых галактик-сателлитов Андромеды. Ближайшая из двух, земного типа, гравитация чуть меньше эталона, температура чуть выше, сутки 27 с лишком часов. Вторым в системе, если не считать всякой мелюзги, был газовый гигант с массой в два Нептуна, и тоже ледяной. Между планетами была узкая разреженная полоска астероидного пояса.
Место это было глубочайшими задворками заселенного людьми пространства. Основной статьей экспорта Газли-17a были зерновые и мясо-молочно-шерстяные изделия, основной статьей импорта – запчасти для сельхозтехники и новости из внешнего мира. Военный гарнизон здесь был номинальным, и его основу составляли солдаты Великого Эмирата – небольшой страны, основанной выходцами из Ближнего и Среднего Востока, в основном пуштунами. Численность же имперских сил здесь была до абсурда смешной: три стареньких кораблика, и максимумом этой эскадры был малый патрульный корабль – посудина на три десятка душ длиной чуть больше семидесяти метров.
Когда Максу сообщили о месте прохождения выпускной практики, он чуть не взвыл. Амбиции разбились о полную бесперспективность места назначения: захолустная планета на глубоком отшибе, находящаяся под административным управлением другого государства, не располагала к каким-либо наградам. Обжалования и просьбы не помогли, дирекция академии стояла на своем. И ладно бы Макс был троечником, но нет, хорошист, выше среднего в потоке, с упором на ведение космических боев, один из лучших в тактике борьбы с превосходящими силами врага. И тут такой облом! Целый год надо будет провести в такой дыре!
За невеселыми раздумьями он не заметил, как дошел до здания космопорта, и оно лишь закрепило ощущение безнадеги. Трехэтажная панельная постройка щеголяла выцветшим на солнце бетоном, щедро утыканным блоками вентиляторов. К пассажирскому терминалу примыкал большой грязно-серый ангар, в котором, судя по всему, в периоды урожая хранили зерно на экспорт. Матовая дверь-вертушка лениво крутилась под слабым ветерком, приглашая зайти внутрь. Оттуда вместо запаха хлорки и металла тянуло бараниной и пловом. Чертыхнувшись, Макс толкнул дверь и вошел внутрь.
В зоне досмотра было пусто, из пяти окошек работало только одно, зато из него доносились бодрые шлепки печатью и жужжание транспортера металлоискателя. Очередь туда также двигалась довольно резво, поэтому уже через десять минут Макс предстал перед взором местного пограничника. Полноватый мужик средних лет восточной (кто бы сомневался) внешности с заметными залысинами и небольшой бородой равнодушно впаял на предоставленный Максимом девственно чистый загранник печать о прилете в Эмират. Кажется, он даже не обратил внимания на тисненый на странице герб Космофлота Империи.
Вестибюль, совмещенный с залом ожидания, пестрел лавочками с сувенирами и забегаловками, из которых как раз и тянуло пойманными Максом на входе ароматами. В животе заурчало, но он, твердо помня про опасность для желудка вокзальных яств, пресек желание купить поесть на корню. А вот карту города вместе с путеводителем приобрести пришлось, потому что имперская симка тут не работала и интернет не давала.
