В этот день она впервые побывала у Греты в гостях, точнее, практически напросилась, придя к выводу, что раз уж та всю эту кашу заварила, то просто обязана помогать. Это ей Нина и сказала, появившись на пороге ее квартиры, и вызвав своим заявлением массу неудовольствия.
- Вот так всегда, - заворчала Грета, запахивая шелковое кимоно на пышной груди. - Дай человеку палец, он руку по плечо откусит. Я теперь уже обязана.
- Не ругайся, - попросила ее Нина, с интересом осматриваясь. - К кому еще мне обратиться, как не к тебе?
- Конечно.
- К тому же, ты сама сказала, что если я не знаю как, то спросить у тебя.
- А ты и рада, да? - Грета привалилась к стене, на Нину посмотрела, потом все-таки притянула ту к себе, обняла, сменив гнев на милость. - Ладно уж, проходи.
Нина прошла через светлую комнату, посмотрела на пушистый ковер под своими ногами.
- Хорошо у тебя, - искренне похвалила она. - А сын дома?
- Он у моих родителей живет. Там его контролируют, а мне когда?
Комментировать Нина не стала, права лезть или обсуждать чужую жизнь у нее нет, а чтобы давать советы мудрости не хватает, со своими бы проблемами разобраться.
- Так что ты хочешь?
Вопросу Нина удивилась.
- Платье. У тебя же полно одежды. А насколько я поняла, вечером намечается торжественное пускание пыли в глаза друзьям и соперникам. Нужно что-то особенное.
Грета присела на край разобранной постели, закинула ногу на ногу и потянулась за сигаретами.
- Красное?
- Почему красное? Хотя, не знаю, нужно посмотреть.
- Тебе пойдет красное.
- Грет, нужно что-то элегантное. И желательно дорогое.
- Да? - Грета вызывающе изогнула бровь. - Если Костику нужно дорогое, сам бы и купил.
- Ну, Грет. - Нина просительно взглянула на нее. - Не ворчи, лучше помогай. Ты же знаешь, у меня для такого вечера ничего нет. А у тебя есть.
- Не забудь напомнить мне, чтобы я тебе рассказала, откуда все это берется.
- Не уверена, что хочу знать, - проговорила Нина в сторону, но эти слова были заглушены звуком отъезжающей в сторону двери шкафа-купе.
На выбор наряда потратили час. Грета сначала настаивала на красном длинном платье с открытой спиной, потом ей приглянулось на Нине темно-синее с узкими рукавами, но, в конце концов, сама Нина остановила свой выбор на черном с ажурными вставками платье на тонких бретельках. Ничего вызывающего, даже длина более чем скромная, до середины колена, зато сидело, как влитое, подчеркивая все изгибы фигуры и будоража воображение легкими складками на груди. Открытые плечи и зона декольте, забранные наверх волосы и высоко поднятый подбородок - вот и все украшения, которые, по сути, требовались. Правда, Грета уговорила взять висячие переливающиеся серьги, а туфли Нина выбрала сама - открытые, с лакированными ремешками.
Грета безостановочно курила, разглядывала Нину, обходя по кругу.
- Повезло же тебе, что у нас один размер, - проговорила она, после чего с некоторой досадой добавила: - Оно на тебе смотрится лучше, чем на мне.
- Правда?
Грета небрежно шлепнула ее по заду.
- На мне оно здесь болтается.
- А я, по-твоему, толстозадая?
- Ты конфетка. Можно поминать Костика, как звали. Обомлеет.
Нина небрежно пожала плечами.
- Мне нужно произвести впечатление не на него.
- Как раз на него и нужно. Совсем, что ли, сдурела? Ради чего мы тогда стараемся? У тебя есть красная помада? Сюда нужно именно красную, темную.
- Тебе бы стилистом быть, Грет.
- А я и есть стилист. Витька понавезет дур деревенских, в салатовых кофтах до пупа, а я потом с ними мучаюсь, учу, как одеваться надо, чтобы мужики с запросами не шарахались. Так есть помада?
- Есть. - Нина улыбнулась своему отражению. Грета заметила, приблизилась и ущипнула за щеку.
- Конечно, у тебя есть, - обличающим веселым тоном проговорила она. - Ты же знаешь, что тебе идет. Только строишь из себя дурочку.
Нина рассмеялась. Провела ладонями по бокам, наслаждаясь тем, какая нежная ткань у нее под пальцами. Сколько лет прошло с тех пор, как она дотошно выбирала себе наряды, собираясь покорять чужие сердца? Правда, тогда боролась за медаль, а сейчас за свое настоящее и будущее.
Ресторан, в котором должен был состояться ужин, носил название "Аристократ". Хоть смейся, хоть плачь, думая о чужих амбициях и самомнении, но войдя в вестибюль, Нина невольно замедлила шаг, впечатленная интерьером. Будто и правда попала на пару веков назад. Дубовые панели, картины в золоченых рамах, огромные зеркала и мебель на гнутых ножках. У входа ее встретил не охранник, а швейцар в ливрее, вежливо поклонившийся при ее появлении. Прямо-таки захотелось дать ему чаевые.
- Желаете поужинать?
Нина посмотрела на возникшего перед ней метрдотеля в пиджаке, по крою напоминавшем старомодный сюртук.
- Меня ждут. Константин Шохин... - начала она, и тут услышала его голос совсем рядом.
- Эта дама ко мне, Борис.
Метрдотель нацепил на лицо благодушную улыбку.
- Приятного вечера.
Нина неотрывно смотрела ему в спину, затем негромко проговорила:
- С ума сойти.
- Что?
- Я обалдела, - честно и, наверное, несколько вульгарно высказалась она, повернулась к Шохину и почувствовала жаркую волну, встретившись с ним взглядом.
- Я тоже обалдел, - не остался он в долгу, но его слова относились к ней, и вызвали легкий румянец на ее щеках. - Шикарно выглядишь.
- Спасибо. Я старалась. - И тут же решила пояснить: - Для твоего московского приятеля. Чтобы у него уж наверняка не осталось шансов.
Шохин рассмеялся.
- Не останется. - Подставил ей свой локоть. - Пойдем в зал?
Нина не сразу поймала себя на мысли, что затравленно оглядывается. Заставила себя улыбнуться и кивнуть, положила ладонь на его локоть.
- Пойдем.
Наверное, они на самом деле смотрелись вместе неплохо, Нина замечала, как их провожают заинтересованными взглядами. Этим вечером они были друг другу под стать: она в дорогом платье из коллекции какого-то модного дизайнера, и Шохин в одном из своих костюмов-тройке, на этот раз черного цвета, в белоснежной рубашке и при широком ярком галстуке. Кажется, он и впрямь не равнодушен к своему внешнему виду, и использует фактуру, подаренную природой, вовсю. А уж в "Аристократе" его любовь к фирменным костюмам как нельзя кстати, смотрится барином, а, скорее всего, и чувствует себя им. Они прошли между столиков, и каждую секунду Нина ощущала сквозь тонкую ткань платья горячую мужскую ладонь на своей пояснице. Костя касался ее настолько небрежно, настолько ненавязчиво, будто и правда имел на нее какие-то права, и был уверен, что она без всяких наставлений сделает все так, как он хочет.
- Я дождался свою даму, - объявил он, когда они подошли к столику в центре зала.
На них обратили внимание, Нина приветливо улыбнулась, хотя сердце взволнованно скакало в груди. Взгляд скользил по лицам мужчин, опасалась увидеть знакомых, но, по крайней мере, она никого не признала.
