Как с тобою рядом я –
Время быстротечно.
Но минута без тебя
Длится вечно.
По белым полям листочков воздушных
Бегут ручейки из строчек послушных.
Как волны они несутся игриво,
Плескаясь и пенясь всюду шумливо.
На миг иногда умолкают слегка,
Как будто к плотине подходит река,
Но, прорывая потом все заторы,
Несутся слова опять на просторы.
Обходят, шутя, и мели, и рифы,
Сбираются тут же в новые рифмы.
Впадают в моря отдельные реки,
Меняют пейзажи мира навеки.
Текут и текут в далёкие дали
Легко и беспечно по белой эмали.
Плывут и плывут словесные волны,
Какой-то небесной музыкой полны,
И в этих волнах отражается свет
И солнца, и звёзд, и далёких планет.
Когда я поступью нетвердой
Всходил на солнечный Парнас,
Я видел мир большой, свободный
Без лжи, без фальши, без прикрас.
В него вступил. И музы были
Подругами суровых дней.
Они всему меня учили,
И голос я забыл людей.
Но песни нежности высокой
Вливались дивно в грудь мою,
И вот, покинув край далёкий,
Я сам теперь их здесь пою.
С улыбкой грусти безмятежной
Из слов слагаю я мосты
В мир лучезарный и безбрежный
Добра, Любви и Красоты
Вечер. В синеве просторной
Разливается «Бордо».
На седой вершине горной
Солнце вьёт себе гнездо.
Лес дремучий засыпает,
Воздух кажется пьяней,
Кто-то небо зажигает
Миллионами огней.
Спит сайгак и анаконда,
В мир приходит тишина,
И улыбкою Джоконды
Улыбается луна.
Когда о чём-то Бога просим,
Наш скромен вид:
Надежду в сердце своём носим,
Что Он нас зрит.
Когда же мы грешим беспечно,
Наш вид нелеп:
Мы думаем, тогда, конечно,
Что Бог ослеп.
Однажды давно на горной вершине
Лежал один камень в высохшей глине.
Прохладой его обдувал ветерок,
В кустах где-то рядом журчал ручеёк,
Цветы расцветали чудесно вокруг,
И светом ласкал его солнечный круг.
А камень всё время в долину глядел,
Он видел дорогу, грустил и хирел.
Он видел, как там булыжники-братья
Дарили друг другу смех и объятья.
Он слышал, о чём они говорили,
Чем восхищались, что сильно любили.
И вот, как-то раз, напрягшись немного,
Камень с вершины упал на дорогу.
Попал он тотчас в стихию родную,
Но встретил беду там сразу другую.
Забыл о покое он и о неге:
Нещадно его давили телеги,
Стада по нему вёл свои свинопас,
Детишки пинали его много раз,
Крестьянские шли по нему башмаки,
Гремели железом солдат сапоги,
Плевали в него каждый день, и весь год
Его пачкал тёплый коровий помёт…
И мучился камень, вздыхал и хирел,
И часто на горы с тоскою глядел.
Ничего не ясно уму…
Почему солнце ярко светит?
Небо синее почему?
Почему есть любовь на свете?
Разве можно это понять:
Где рождаются вечные звёзды?
Как умеют птицы летать?
Отчего так душисты розы?
Загрустил о чём старый клён?
Почему дождь в окно стучится?
Это быль или только сон
И всё это нам просто снится?
Ничего не ясно уму,
И куда-то уходит в вечность
Недоступная никому
Неизвестности бесконечность.
Говорит Солнце день и ночь:
«Ах, Земля, любимая дочь!
Как красива ты и умна,
Как спокойна, добра и скромна!
Как твои пейзажи чисты!
По весне как душисты цветы!
Как богаты глубины морей
Как нежны покровы полей!
Спеют фрукты и там и тут,
В недрах много полезных руд,
А в лесах поют соловьи…
Всё для жизни, всё для любви!
Щедро всем ты наделена,
Только есть проблема одна:
Ты манишь красою своей
Постояльцев своих – людей.
Миллионы чудесных благ
Ты даешь им за просто так.
Захоти они что-нибудь,
Надо руку лишь протянуть.
Стал ленивым людской народ,
Всё само ему падает в рот.
Мало трудится – ест и спит,
Скоро будет как паразит,
Выпьет соки твои он все
И погубит тебя совсем.
Опустеют твои поля,
Ты пустыней станешь, Земля!»
Отвечает Земля Отцу:
«Нет, пустыня мне не к лицу.
Братцу Марсу она идёт,
И Венере вполне подойдёт.
Ну а мне красота милей,
Хоть страдаю я всё сильней,
Но людей так долго терплю,
Потому, что я их люблю.
А любовь ведь требует жертв,
Кто не любит – уже тот мертв!»
Говорит снова Солнце: «Дочь!
Я хочу лишь тебе помочь.
Если любишь людей – люби,
Но себя и их не губи.
Если любишь людей как мать,
Научи их сильнее стать,
Не навлечь на них чтоб беду,
Приучай их с лучше к труду,
А виновных строже суди.
Лишь хвалы ты от них не жди:
Всё поймут они не теперь,
И «спасибо» скажут, поверь».
Призадумалась тут Земля,
Оросили дожди поля,
Вышли реки из берегов,
Смыли пыль и грязь с городов,
Сотни молний упали с туч,
Гряды двинулись горных круч,
Зашумел седой океан,
Шторм, тайфун, циклон, ураган
Всё смешали в единый миг,
Изменили природы лик,
А потом рассеялась тень,
Наступил долгожданный день…
Кто знает больно как больным?
Бездомным кто поможет?
Кто руку помощи даст им?
Если не ты, то кто же?
Кто плачущего грусть поймёт?
Кто с ним заплачет тоже?
Темно…Но кто же свет зажжёт?
Если не ты, то кто же?
Жестоких много, злых людей
И равнодушных тоже.
Кто мир наш сделает добрей?
Если не ты, то кто же?
Помню в детстве, как за руки
Я кружил её легко.
И сердец сливались стуки,
И смеялась Дэсико.
А сейчас моя сестрица
Так играет и поёт,
Что у всех влажны ресницы,
И рыдает даже кот.
Голос чистый и душевный
Улетает в высоту,
Красотой своей волшебной
Погружает мир в мечту.
И душа трепещет снова,
Чистотой пробуждена.
И приходит в край суровый
Лучезарная весна.
Девушка в красном
Жизнь любит страстно,
В жёлтом девица –
Просто тигрица.
Девушка в чёрном
Богу покорна,
В розовом дева,
Что королева.
Девушка в синем –
Море в пустыне,
Солнышка краше
Дева в оранже.
Очень несмела
Девушка в белом
Дева в зелёном
Очень смышлёна.
Свежа и изящна
Дева в блестящем,
Нежна и прелестна
Дева в небесном…
Дарят надежды
Людям одежды,
Но краше всегда
Души красота.
Я не могу сказать тебе: «люблю» -
Я не хочу нарушить неизбежность.
Но, видя глаз твоих немую нежность,
Я слёз наплыв уже с трудом терплю.
Я не прошу ни дружбы, ни любви -
Давно живу я чувствам неподвластный.
Но, слыша голос твой простой и ясный,
Я забываю все слова свои.
И не могу сказать, как я люблю,
И не могу сказать, как я тоскую,
Но, ощущая боль твою глухую,
Один оставшись, тихо слёзы лью.
Душа вся в клочки,
И нет здоровья.
Плачу за строчки
Своею кровью.
Росли у села деревья младые,
И к небу тянули кроны густые.
Меж ними один рос самый чудесный,
Кудрявый и стройный тополь прелестный.
Он выше других уже поднимался,
Но вот как-то раз жениться собрался.
Любовь поразила его словно сон:
В лозу виноградную был он влюблён.
Шептали ему друзья с перепугу:
Найди, мол, себе другую подругу,
Но видно судьба иначе решила,
Лоза его сразу нежно обвила,
Союз заключён был тотчас семейный,
Навек нерушимый и неизменный.
На тополе стала лоза приживаться
И плодоносить и вверх разрастаться.
Это заметил крестьянин смышлёный,
Он стал подрезать у тополя крону,
Чтоб тот за собой вверх лозу не тянул,
И скоро стал тополь и куц и округл.
Хоть жизнью семейной он наслаждался,
Подпоркой лозе теперь он являлся.
