Нянюшка всегда учила меня не роптать на судьбу. Боги лучше знают, как меня развивать и что для меня лучше.
Я и не роптала. Даже сейчас, убегая от служителя Новопришедшего и односельчан, принявших новую веру.
Служитель этот приходил дней десять назад, намекал, что подружиться можем если ласковой да покорной, буду, а коль нет, то на костре, мне голубушке гореть, за то, что с чертями пекельными якшаюсь.
- Что ж, - сказала с улыбкой, убирая цепкую, потную руку служителя со своей щеки. - Как Макошъ - матушка уложит, так и будет. На костёр, так на костер!
Серые, маслянистые глаза служителя, моментально сделались холодными как лед:
- Ты все ж подумай, девка! - служитель резко притянул меня к себе, обняв за талию, я, не ожидая этого, испуганно охнула и его тонкие губы растянулись в победной ухмылке. - Жалко будет такую красоту огню отдавать, - прошептал, склонившись к моим губам.
Я не отпрянула, как бы мне того не хотелось. Страха перед ним я не чувствовала, а открыто демонстрировать свою неприязнь, слишком много чести для него будет.
Поэтому прошептала спокойно и даже томно, в самое его чуть заостренное ухо:
- Я лучше огню ее отдам, чем тебе, служитель Новопришедшего.
Мужчина видимо ожидал услышать от меня нечто иное, поскольку от моих слов даже вздрогнул почему-то, а затем резко меня оттолкнул.
- Как знаешь ведьма! Как знаешь! А могла бы и за благую здравницу сойти. А теперь ты ведьма! – зло утвердил служитель, тыча мне пальцем в грудь. - Ижизни тебе здесь не будет!
- Я не ведьма! Я ведунья. Неуч!
Я от души рассмеялась, чем еще больше разозлила и без того раздосадованного мужика. Он посмотрел на меня взглядом полным призрения, словно я вымазалась только что, во что-то непотребное и злобно процедил сквозь зубы:
- Не будет тебе здесь жизни бесовская подстилка! Я сказал! К костру готовься, чернявая!
- Ага, щас побегу хвороста насобираю, чтобы ты милок, не утруждался.
Мужчина резко развернулся и вышел из избы под мой веселый хохот.
Ведьма, так ведьма.
Я знала, что времени у меня осталось не много. Почти все сельчане приняли служение Новопришедшему. С ним проще, чем с нашими, Новый учит, что люди слабы и ничтожны, и многие прегрешения, за подношения к его алтарю прощает. Наши же, за нарушение законов мироздания всегда спрашивали пополной.
И вот за неделю, во имя отпущения грехов своих, милые односельчане мне все припомнили, что было и больше конечно, чего не было и идут меня злыдню, изводить теперь. Да только далеко уж я от родной избы, что на опушке леса много лет стояла. А сейчас подожгут ведьмино логово без жалости. У служителей Новопршедшего обычай такой, говорят.
Обиды на односельчан не было. Знала – время сейчас такое: уходят на покой наши боги, им тоже отдых потребен. От того и люди меняются под энергиями Новопришедшего. И никуда от этого не деться.
Словно помогая мне скрыться, ударил дождь, плотной, непроглядной стеной, за его маревом и не разглядишь ничего. Меня же укрывал от ливня размашистые лапы елей и кедров.
Шла я споро, почти бежала. Страх быть пойманной, все же присутствовал. Нет, смерти я не боялась, я с детства знала, что это всего лишь переход меж мирами для души, и приняла б ее достойно, но также я знала, что судьба моя, не в ней сейчас. Нянюшка - матушка, мне, сколько помню я себя, говорила, что как придут за мной на мое двадцать первое лето, бежать мне надо без оглядки и сожалений.
Когда спрашивала, а что же дальше будет? Говорила, что судьба меня сама найдет. Главное не отчаиваться, не поддаваться страху. И идти только вперед. Потому и бежала сейчас, слова ее, помня и судьбе доверившись.
Бежала долго. До ломоты и усталой дрожи в ногах, пока не увидела за дальними соснами голубое свечение. Напугавшее меня чуть не до икоты!
Болот в этой местности нет. Светлячки тоже в дождь не светят, а чтоб костер под навесом горел, да еще так ярко, да синим пламенем, я ни разу не видела. Но сзади вдруг послышались мужские крики и топот конских копыт.
Сердце буквально ушло в пятки!
Нагоняют! О, Создатель! Нагоняют!
А впереди этот жуткий свет и неизвестно, что хуже! Резко повернула налево, побежала туда, но впереди снова был голубоватый свет за соснами, а позади слышался конский топот. Повернула направо, все тоже самое.
Морок! Определенно морок! Но кто морочит? Кто его наводит?
Затравленно осмотрелась по сторонам и ничего необычного больше не увидела. А лошадиный топот все ближе и ближе! Возможно это тоже морок, но проверять не хотелось. И выход оставался только один: как и говорила нянюшка, довериться судьбе и пойти вперед.
Прямо на жуткое свечение.
Но раздвинув широкие ветви елей, за которыми оно и пряталось, я ничего не увидела.
В сердцах аж зубы до боли сцепила.
Что за лихо путь мне кроет?
А конский топот меж тем, все ближе...
Выход остался лишь один, я быстро юркнула под самую раскидистую ель в надежде, что наездники меня не приметят за ее кроной, в полутьме да дожде. И тут заметила, как слева от меня промелькнуло нечто огромное и жуткое. Точно ни волк, ни медведь и не человек, что-то намного выше и шире.
Аж сердце обмерло от ужаса - неужто волкодлак в наших кроях имеется?
От страха покрылась холодным, липким потом, и всем телом вжалась в корявый ствол сосны.
Творец Единый и Всемилостивый! Хоть бы не учуял меня! Хоть бы не учуял!
Так истово я еще ни разу не молилась! Всевышний свидетель! От страха аж зубы застучали.
Совсем рядом послышалось испуганное конское ржание и звук меча, что спешно достают из ножен, тут же округу огласил нечеловеческий вой страшного существа. Послышался глухой звук удара и падения.
Я тряслась от страха как осиновый лист. Не приведи боги, монстра ранили, и он, обезумев от боли, понесется в мою сторону! Хотя, говорят, что раны на оборотнях заживают очень быстро, но, увы, не мгновенно!
Я вся обратилась в слух, но чудовище, похоже, унеслось вслед за перепуганным конем, в другую от меня сторону. Хвала Всемилостивому!
Стало, безумно жаль, растерзанного всадника. Интересно, кто это из наших? Из мужиков, в селе на меня много кто зуб наточил. Каждый второй захаживал к одинокой молодке в поисках ласки да страсти, да только ни одному еще удача не подмигнула.
Но кто бы это ни был, столь ужасной участи, я никому не желала.
И вдруг как молния пронзила мысль - а вдруг жив еще, и чем-то помочь ему можно?!
И следом другая - да чем помогу-то я? В мешке то, единственно, что мазь из чистотела, да придорожника, на меде, а в дождь здесь даже и костра не разведешь! Да и не один же он за мной скакал! Точно слышала! Сейчас дружи, догонят, помогут. Если есть еще кому.
