2008 год
С момента гибели тёмного лорда прошло десять лет. Все эти страшные события в Хогвартсе травмировали меня – по сей день я слышу взрывы, во сне вижу лица погибших товарищей, с которыми я училась. Я стараюсь жить дальше, по крайней мере показываю это. Будь я маглом, я бы ушла в зависимости, во все тяжкие. К счастью, это не так, однако тем не менее родиться в семье маглов всё же было суждено, и это не помешало мне развивать себя в качестве учителя Хогвартса по защите от тёмных искусств. Когнитивный диссонанс, не правда ли?
Расхаживая по кабинету туда-сюда, периодически вспоминая, как на моём месте восхвалял себя Локонс, или же как издевалась над нами мадам “кхе-кхе” в отвратно-розовом одеянии, я не могла собраться с мыслями. Буквально несколько минут назад одна из сов закинула мне на стол конверт от имени Джорджа Уизли. Прочитав имя отправителя, я встревожилась. А ведь я готовилась к следующему уроку.
– Только не ты, – прошептала я. Рыжеволосая семейка в своё время была мне очень дорога, однако после того горя, что испытала я, что испытали сами Уизли, я должна была абстрагироваться. С этого момента каждый год я перечёркиваю в календаре второе число мая.
Я отложила конверт в сторону и, достав из тумбочки припрятанную мной флягу с обыкновенным магловским ликёром, встала с рабочего места и принялась нервно ходить по кабинету. Я не могла найти себе места. С каждым глотком я больше и больше погружалась в воспоминания. Они были связаны с рыжими близнецами. Тогда я была полноценной. Тогда я была счастливой. Влюблённой и беззаботной.
Я довела саму себя воспоминаниями. Не было сил больше держать в себе эмоции и, осушив флягу, я достала свою палочку из кармана пиджака и прошептала сквозь слёзы:
– Экспекто Патронум…
Кабинет засиял голубыми оттенками – моя палочка вспыхнула, и из неё пронёсся вокруг меня волкодав. Я села на пол между партами и, уткнувшись руками, погрузилась в себя. До этого момента я старалась не думать о Фреде.
1991 год.
Шляпа направила меня в Гриффиндор – я попала на один курс вместе с самим Гарри Поттером. Иногда мне казалось, что он сам пока того не осознаёт, насколько он особенный. Скорее растерянный. Я могла ошибаться.
После церемонии распределения все в зале начали пировать и знакомиться друг с другом. Я же боялась с кем-либо начать диалог. Скорее из-за того, что отец меня затравил, ибо он утверждал, что быть волшебником – это ужасно, позорно и так далее. Благодаря ему я стала замкнутой и никому особо не доверяла. Я была больше слушателем, и так я узнала о многих, кто сидел рядом со мной за столом. Соответственно, я делала выводы в своей голове.
Например, глядя на Перси Уизли, я решила, что он – самый настоящий зануда, и что он тычется своим титулом старосты чуть ли не в каждом предложении. То же самое мнение у меня сложилось и о девочке – однокурснице с густыми каштановыми волосами и зубами как у бобра. Из услышанного я поняла, что она тоже родилась в семье маглов, как и я, а её родители – стоматологи.
“Значит, моя семья тоже не так уж и плоха…”, – подумала я, и попыталась набраться смелости рассказать о себе. Но в зале стоял такой галдёж, что моя попытка не увенчалась успехом. Я лишь сжала губы и вернулась к роли слушателя, уткнувшись в тарелку с жареной курицей.
Спустя какое-то время я ощутила на себе взгляд. Я подняла голову и обратила на себя внимание рыжего мальчишки. Он был старше меня на пару лет. Рядом с ним сидел его брат – близнец и о чём-то весело разговаривал с темнокожим парнишкой. Мне стало неловко, и я снова уткнулась в тарелку. Аппетит пропал моментально. А один из близнецов всё продолжал меня изучать, словно я картина Рембранта. Тем не менее я сделала вид, что мне стало интересно слушать ту девочку с каштановыми волосами, Гермиону, а болтала она лишь о учебниках, демонстрируя свои знания. После этого рыжий парень отвлёкся на своего брата-близнеца и начали смеяться. Надеюсь, это не камень в мой огород.
После окончания пира староста нашего факультета, Перси, проводил нас в наши спальни. По дороге в гостиную я пожирала глазами коридоры: лестницы двигались в своём направлении, а картины, точнее персонажи, были живыми. Это меня приятно поразило, для меня тогда это было в новинку.
Попав в спальню девочек, я не сразу заметила свою кровать. Я растеряно стояла на месте и наблюдала, как остальные девчонки заняли свои места и принялись переодеваться в свои пижамы.
– Ты молчала всё время, мы с тобой так и не познакомились. Я Лаванда, – представилась Браун, хотя я об этом узнала ещё на распределении, когда профессор Макгонагалл объявляла её. – Ну что ты стоишь? Давай тоже переодевайся, – окликнула меня девочка с золотисто-русыми волосами. Это была Лаванда Браун – моя однокурсница. И что-то мне подсказывало, что с ней не всё так гладко. Я подошла к свободной кровати, возле неё стоял мой чемодан с вещами. Я стала искать свою пижаму, как Лаванда снова стояла возле меня и попыталась разговорить. Пришлось идти на контакт.
Что же, придётся знакомиться. Меня зовут Эффи Йорк. Родилась в семье маглов, из-за чего грёбанным слизеринцам можно оскорблять меня “грязнокровкой”. Мой отец – безработный выпивоха, а мать старается таскать на себе всю семью, работая администратором в сетевом ресторане, а также подрабатывая гадалкой с помощью карт таро. Когда пришло письмо из Хогвартса, мама порадовалась за меня, ведь она была уверена в моих способностях. Что касается отца… Он лишь отвесил мне пощёчину, оскорбив меня малолетней шарлатанкой и ошибкой природы.
Про родителей информацию в нашей спальне я умолчала. Достаточно девочкам было знать, что я из мира маглов и помимо волшебства увлекаюсь музыкой, так как из моего чемодана торчал кассетный плеер и несколько кассет таких групп как Depeche Mode, The Cure, INXS. Для чистокровных волшебниц это было что-то из ряда вон выходящее. А вот Гермиона сразу принялась вносить свою лепту:
– Но ведь громкая музыка очень вредна для слуха. Особенно такая, – её тон показался мне заносчивым. Что касается остальных девочек, к примеру той же самой Лаванды или Парвати Патил – они с любопытством рассматривали кассеты и просили послушать. Однако Гермиона, этакая убийца веселья, высокомерно всем объявила, что пора ложиться спать, иначе за такой шум нас могут исключить в первый же день, и сама брякнулась в постель. Спустя некоторое время остальные девочки последовали её примеру.
2008 год.
– Профессор Йорк, с вами всё хорошо?
Возле меня стояла третьекурсница – гриффиндорка и обеспокоенно пыталась трясти за плечи. Я старалась придти в себя. Пустую флягу я спрятала за пазухой, ибо не хочется, чтобы ученики что-то поняли. Честно говоря, я не обратила внимания, как группа гриффиндорцев и пуффендуйцев зашли в кабинет.
