Лариса Романовская
Январские феи и фейерверки
Наташе и Верочке Миловановым
У Вари во дворе гремят фейерверки. Грохочут. Взрываются праздничными искрами.
Гррррр! Фырк! Уррррра!
Петарды!
Фейерверки!
Варя любит слова, в которых много «эр». «Вар-ва-ра», например.
Ско-ро пер-во-е ян-ва-ря. В слове «января» есть еще одна «Варя». Маленькая, как фейерверковая фея. Фея носит платье из конфетного фантика, серебряное, летучее… Варя прячет фантик в карман куртки. На Варе сейчас куртка и шапка, хотя она не на улице.
Варя и папа вышли на балкон с бенгальскими огнями. Это такая тррррр… традиция. В прошлом году так было, и в позапрошлом, а до этого Варя засыпала до Нового года и просыпалась сразу с подарками.
Если смотреть новогодней ночью с балкона во двор, то машины похожи на снежных чудовищ. А если смотреть с балкона на комнату, то она странная. Будто не твоя. Или не ты смотришь, а Дед Мороз.
Вот Варина комната, с елкой, с гирляндами на окне, с собакой на диване. Варину собаку зовут Розочка. Розочка – йоркширский терьер. Розочка любит спать на диване.
Над диваном тоже гирлянда, она мигает синим и оранжевым, красным и зеленым. Собака Розочка от этого света совсем сказочная. Будто не йорик даже.
Может, сказочность наступает не только от гирлянды, но и от музыки? Тоже традиция, у них на каждый Новый год много-много Чайковского. Когда мама включает эту музыку просто так, например летом, Варя сразу чувствует запах елки.
Из комнаты слышно Чайковского, пахнет елкой и уткой в апельсинах. На балконе идет снег.
Папа зажег бенгальский огонь для Вари, а потом свой от Вариного. Искры как посыпались! Папа махал рукой, искры летели во все стороны…
– Папа, ты кому машешь?
– Деду Морозу! Чтобы видел, на какой балкон кидать подарки.
– Тогда маши сильнее!
Папа поднялся на цыпочки из тапочек и еще сильнее замахал своим огоньком. Варя отскочила. Она забыла, что бенгальские искры не обжигают. Просто красивые. Как танец фей!
Во дворе снова бахнул фейерверк. Небо стало таким ярким, их бенгальских огоньков почти не видно. Дед Мороз их точно различит?
Тут на балкон пришла мама, с мобильным телефоном – в нем били куранты. Внизу и наверху засияло. Двор стал синим, белым, малиновым. Если бы машины были снежными чудовищами, они бы точно проснулись и… Главное, чтобы они не испугались! Хорошо, что их Розочка совсем не боится петард и фейерверков. Она просто не любит, когда все люди собираются без нее.
Розочка проснулась, спрыгнула с дивана, стала бить лапами в балконную дверь.
Мама взяла ее на руки, спрятала под куртку. Отдала Варе свой бенгальский огонь, а папе – мобильник с курантами. А небо было таким ярким, что, если Дед Мороз сейчас где и пролетал, они бы его не разглядели. И как подарки в окно влетали – тоже не было видно. Наверное, из-за искр.
Варя вошла в комнату, а под елкой – большая желто-зеленая «ватрушка», и еще пакеты, и еще коробки, и от гирлянды все совсем таинственное. И пахнет уткой в апельсинах.
Варя сказала, что будет праздновать в «ватрушке». Взяла туда свою тарелку с салатом и стакан с тархуном. Он зеленый и тоже очень новогодний. Специальная елочная газировка!
Странно посреди комнаты сидеть в «ватрушке». Вроде сидишь, а вроде немного с горки едешь.
Фейерверки гремели, грохотали, взрывались, переливались…
Фей-ер-верк… Как будто феи в вихре танцуют.
Варя засыпала и думала про фей. А за окном грохало. Яркое в праздничной темноте.
Приходил январь.
Первое января. Белое утро.
Варя, мама, папа и собака Розочка стоят во дворе. У папы «ватрушка», у мамы – поводок.
Тут пахнет петардами, фейерверком, праздником.
На снегу следы хлопушек, много серебряных монеток и золотых сердечек. Береза нарядная, в мишуре и серпантине.
В квартирах нарядные елки и гирлянды, а во дворе – праздничная береза, с яркой картонной кормушкой. Хорошо бы в кормушку прилетел красный снегирь!
Варя видела снегирей в вагоне метро, в декабре. Уже в прошлом году! В метро ехал праздничный поезд. Там шарики, мишура, гирлянды. И на дверцах снегири нарисованы. Красные, праздничные. Вот бы такого увидеть!
Ветер качает ветку с кормушкой.
– Папа, мама, давайте ждать снегиря?
Собака Розочка прыгает, тянет поводок… У Розочки розовая курточка. И звонкий лай. От такого все снегири пролетят мимо кормушки.
Варя, мама, папа и собака Розочка идут дальше, по двору, мимо сугробов. Некоторые сугробы – это машины. На них снег вперемешку с сердечками и монетками. Наверное, новогодней ночью машины все-таки превращались в волшебных зверей. Кроме них, во дворе никого нет.
Горка в сквере, через дорогу. Тут тоже пусто.
– Поехали! Обе садитесь!
Папа ставит «ватрушку» на снег. Варя и мама забираются внутрь. С мамой весело и тесно.
Если обернуться, то видно след «ватрушки» – широкий, ровный, будто здесь прополз кто-то сказочный. Пусть тот, кто пойдет следом за ними, так и подумает.
Папа бежит вперед, в одной руке ремень «ватрушки», в другой – поводок Розочки.
В сквере очень тихо. Они тут одни.
Слышно, как у Вари в кармане шуршит серебряный фантик. Вчерашний, с балкона. Не надо заглядывать в карман, а то мало ли… Вдруг там правда январские бенгальские феи?
Не надо заглядывать.
Пусть феи спят до темноты. У них сегодня еще один фейерверк.
