Я – Виолетта Риччи, родилась в Италии, но моя мама, Далия Риччи со мной на руках переехала в Филадельфию, после того, как мой отец погиб. Я его совершенно не помню, он умер от сердечной недостаточности, когда мне было пять лет. Мама винит себя за то, что не смогла помочь своему мужу, когда он был жив, ведь она – талантливый врач. Мне двадцать четыре, и уже полтора года работаю в частном юридическом агентстве. Работа мне нравится, зарплата хорошая, но она рутинная и скучная. С мамой у нас хорошие отношения, держимся друг за друга, как можем. Она работает сейчас в детской больнице, врачом-кардиологом, и, как сама говорит, хочет хоть как-то исправить свою ошибку, помогая чужим детям.
Но не все так степенно и постоянно оказалось в моей жизни. Однажды на работе у меня случился какой-то приступ, от которого я оказалась в больнице. Помню только то, что в голове появилась резкая боль, а из моих ушей полилась кровь. И от этого я свалилась в обморок, после чего проснулась в палате городского госпиталя. После пробуждения я вспомнила о том, что перед тем, как отключиться на работе, перед моими глазами возникли непонятные клубки дыма, из которых прорисовывались лица. Они кричали мне так громко, от этого, вероятно, и хлынула кровь из моих ушей. Такого громкого звука я никогда в жизни не слышала. Врач назначил дополнительную дозу успокоительных препаратов, чтобы я больше и крепче спала, ведь объяснить кровь из ушей мне не мог, а нервное состояние списал на переутомление на работе. Я никому не рассказывала этот бред, ведь врятли мне кто-то поверит. Я не думаю, что это мне показалось, и хочу узнать, что это было!
Убегая от своей сути —
можно попасть в ловушку.
Стоит ли бежать от того,
Чего уже не изменить?
Я вела себя тихо, и никому не рассказывала о своих новых видениях, и того, что иногда мне приходилось слышать. Мне совершенно не хотелось попадать в психиатрическую больницу. Меня радовало то, что днем, когда я погружалась в чтение книг, соцсетей или просто лазила в интернете, ничего странного не приходилось замечать. Через полторы недели меня выписали. На дворе начиналась осень, и всюду пестрели желтые листья. Я вышла из больницы, и когда шла по бульвару от нее, увидела красивый лист на асфальте, который плавал в луже после недавно прошедшего дождя. Наклонившись вниз, подняла его, вдруг увидела свое отражение, и нервно вскрикнула, бросив лист обратно в лужу. Я стала ощупывать свои глаза… что с моими глазами?
Мой мобильник громко зазвонил, и, отойдя от ступора, открыла рюкзак и достала его. Звонила моя мама.
– Да, мам… Уже иду. Мне нужно еще занести больничный на работу. – нахмурившись, я пыталась вникать в слова матери, которые лились на меня из трубки. – Да, хорошо, куплю корм для Бамбины.
Бамбина – это наша рыжая кошка. Тут же заскочив в первый попавшийся магазин, я купила корм для нее, и, засунув его в свой рюкзак, направилась на работу. Пройдя мимо множества магазинов с яркими вывесками, спешила спуститься в метро. Мне было страшно смотреть на свое отражение, потому что в той луже я видела свое лицо, в котором вместо глаз зияли черные дыры. Гигантские мурашки пробегали по моей спине, когда я вспоминала свое ужасное отражение. В лицах людей не видела паники или ужаса, когда они смотрели на меня. Значит, это вижу только я?
В больнице мне приходилось просто врать о том, что больше голова не болит и сплю теперь я просто замечательно. Иначе, сказав правду, просто бы не вышла оттуда, если бы они узнали о том, что когда я сплю, и сквозь сон открываю глаза, вижу множество полупрозрачных лиц, склонившихся надо мной. Они изучают мое лицо, и даже пытаются прикоснуться, от чего я каждый раз вскакиваю с постели и бегу в больничный туалет, сначала умываю лицо, затем сажусь на сиденье унитаза и просто копаюсь в телефоне до того момента, пока меня не начнет морить сон. Тогда я практически валюсь с ног и доползаю до кровати, специально ложусь на живот, чтобы не дай бог не увидеть снова эти лица.
Зайдя в агентство, я, пыталась сделать непринужденный вид. Обменявшись с коллегами парами фраз и ничего не означающими улыбками, поспешила убраться отсюда. Отдав свой больничный лист в бухгалтерию, и проскользнув мимо офисов как можно незаметнее, вышла на улицу.
Когда я уже подходила к парку, за которым находилось метро, начал моросить дождь. Ускорив шаг, надела капюшон своей желтой куртки, и направилась по короткому пути, срезая дорогу через парк. Я старалась смотреть себе под ноги, чтобы не замечать ничего вокруг. Неожиданно передо мной возникла странная фигура, резко остановившись и подняв глаза увидела перед собой мужчину в цилиндре и с тростью. Несколько раз моргнув, быстро обошла его и, почти бегом направилась в сторону метро, указатель которого уже виднелся между ветками деревьев. Какого черта тут делает мужчина в цилиндре?! Оглянувшись, на тропинку, по которой я бежала, шлепая по лужам, и разбрызгивая грязь, уже никого не было.
Зайдя в метро, я быстро достала мобильник, и держала его в руках, пытаясь потеряться где-нибудь в соцсетях, чтобы абстрагироваться от происходящего вокруг. Спустя примерно двадцать минут, объявили мою станцию, и я, облегченно вздохнув, быстро вышла из вагона метро.
Наша квартира находится в многоквартирном доме, недалеко от которого проходит широкая трасса с длинным пешеходным переходом. Вокруг нашего дома растет множество различных деревьев, и, кажется, что он стоит посреди леса. Плюсом расположения нашего дома является еще и то, что до метро пять минут ходьбы, и супермаркеты так же под боком. А если пройти немного за наш дом, то там можно прогуляться по парку, в котором есть много узких тропинок, лавочек, там всегда радуют глаз разноцветные клумбы. Как раз за этим парком протекает река Скулкилл, вдоль которой можно прогуляться по набережной.
Я зашла в квартиру, закрыла дверь и разделась. Бамбина уже отирала ноги, мяукая и жалобно заглядывая в глаза. Я поспешила на кухню, и выдала ей порцию корма, чтобы рыжая бестия отстала от меня. Включив телевизор в гостиной, и развалившись на диване, не заметила, как меня сморил сон. Проснулась я от того, что мои зубы стучат от холода. Судорожно схватив плед с дивана, укрылась им, пытаясь снова заснуть. Вдруг я услышала шипение Бамбины, и, поднявшись с дивана и машинально засунув мобильник в карман джинсов, пошла в сторону доносившегося звука.
– Бамбина, кис-кис, иди сюда… – я шла по квартире, пытаясь понять, где кошка. – Вот ты где!
Я зашла в ванную и увидела ее, взъерошенную и уставившуюся в одну точку. Проследив за ее взглядом, посмотрела в ту сторону, куда она смотрела, истерически шипя. Дар речи у меня пропал, когда я увидела в своей ванной висящую мертвую девушку на ремне. Громко закричав, ринулась вон из квартиры, на бегу надевая куртку и быстро обуваясь. Схватив рюкзак, я выбежала, хлопнув дверью, судорожно пытаясь вставить ключ в замочную скважину.
