Музыка гремит, вибрируя в каждой клеточке тела. Коктейли плещутся в пустом желудке. Неоновые вспышки выхватывают причудливые силуэты на танцполе. Сильные руки выдергивают из толпы и тянут подальше от танцующих.— Лиса, сколько можно тебя ждать? — раздраженно говорит Симон, стараясь, чтобы я его услышала в музыкальной какофонии.— Я еще не натанцевалась, — вырываю руку, устремляюсь к пятачку с неоновыми вспышками.Дойти не успеваю, потому что меня снова перехватывают поперек тела, отрывают от пола и волокут из зала. Симон запихивает меня в туалет и заходит сам, закрывая дверь на щеколду.— Девочка моя, ты забыла, что у нас сегодня серьезное дело? — вкрадчиво спрашивает парень, подходя ко мне вплотную. — У нас заказ, а ты нажралась в хлам.— Даже в таком состоянии я открою любую тачку в отличии от тебя, — говорю, зная как побольнее задеть Симона. — Когда решу, что мне надоело, тогда и пойдем.— Лиса, не зарывайся, — рычит Симон, зверея. — Говорю, нам пора!Я резко сокращаю расстояние между нами, запрыгиваю на мужчину, обхватывая его руками и ногами, и кусаю его за нижнюю губу. Симон рычит, подхватывает меня за попку и припечатывает спиной к кафельной стене. — Ты сумасшедшая, — выдыхает мне в губы. — Давай, только быстро.Его рука быстро расстегивает джинсы, достает возбужденный член, который сразу же упирается в преграду в виде моих трусиков. И тут же уже я сама запускаю руку между нами, отодвигаю в сторону, мешающую деталь гардероба, обхватываю рукой член Симона и направляю в себя.Каждый толчок заставляет меня стонать и впиваться ногтями в огромные мужские плечи. Спиной ощущаю холодный кафель, а грудь опаляет горячее тело Симона. Этот контраст заставляет кровь бежать быстрее, а мышцы влагалища сжиматься сильнее. Я снова кусаю мужские губы и чувствую металлический привкус во рту.— Ну ты дикая, — шипит мужчина, не прекращая насаживать меня на свой член. — Опять покусала. — Я же Лиса, — шепчу я. — Давай, давай быстрее.Симон разгоняется, увеличивает темп, и я приближаюсь к финалу. Делаю глубокий вдох и лечу в небо или пропасть. В голове совершаются кульбиты, унося в водоворот наслаждения. Мое тело обмякает в руках Симона, и я отстраняюсь.— Отпусти меня, — зло говорю я. — Хватит, Симон.— В смысле хватит? — останавливается мужчина, недоуменно глядя на меня. — Ты охуела?!— У тебя есть две руки. Вот и давай удовлетворяй себя, — с силой отталкиваю и соскальзываю с члена Симона, оправляя свою хламиду. — Пора на дело. Калитку застегни, тем более тут и дунька кулакова не поможет.— Блядь! Я тебя когда-нибудь грохну! — ревет как раненый зверь Симон.— А машины сам будешь вскрывать? Пошли уже ебарь террорист, — ухмыляюсь я, открывая дверь и направляясь по коридору к выходу. — И что у нас сегодня в заказе?— Гелик, — мрачно отвечает напарник. — Его ребята уже второй час пасут, пока ты танцуешь, а потом меня трахаешь.— Не бухти. Поехали.Свежий воздух врывается в легкие, вытесняя запахи клуба. Направляюсь к машине Симона, который понуро бредет следом. — Сам откроешь или мне постараться? — с вызовом вскидываю голову.Автомобиль приветливо мигает фарами, оповещая, что я могу занять свое место. Усаживаюсь на сиденье рядом с водителем и открываю бардачок, чтобы проверить на месте ли мой тетрис. Всему что я умею, меня научил бабулин сосед дядя Сеня, который виртуозно ремонтировал машины и знал все способы их угона. Бабуля все время ворчала, что я постоянно пропадаю в гараже. Но с девчонками, которые играли с куклами во дворе, мне было неинтересно, а мальчишки в свою компанию до поры до времени не принимали. — Приехали, — слышу голос Симона, выныривая из воспоминаний. — Вроде спокойно.Выхожу из машины и направляюсь к черному монстру, который сейчас мне придется приручить.— Привет, гелик, — тихо шепчу я. Так повелось, что я всегда разговариваю с машинами, которые вскрываю. Мне кажется, что этот ритуал помогает мне в работе. — Ты же меня не подведешь?Колдую в своем тетрисе до тех пор, пока машина не сигналит мне, что готова впустить меня в салон.Симон выскакивает из машины, садиться за руль, я усаживаюсь рядом и мы срываемся с места. Боковым зрением замечаю, что машина напарника тоже устремляется с места преступления.Несемся по пустынным улицам на предельной скорости. Люблю скорость.— Лиса, а почему сама не ездишь за рулем? — спрашивает Симон, лихо на проспект, который ведет за город.— Если я буду рулить сама, то зачем мне нужен будешь ты? Когда тачку будут забирать? Бабки нужны.— Через два дня. Зачем тебе бабки? Ты же никуда их не тратишь.— Не твое дело. Бабки мои и они мне нужны.Опускаю окно и высовываюсь по пояс.— А-а-а-а-!!! — хочу выкричать весь адреналин, бурлящий в крови. — Люди-и-и! Вы спите-е-е-е?!!!!— Сядь уже, — Симон пытается втянуть меня обратно в салон. — Щас менты на хвост сядут.— Мне надо проветрить голову, — кричу я, оглядываюсь и вижу машину, которая старается нас догнать.— Симон за нами хвост, — говорю я, усаживаясь на сиденье. — Гони!— Менты? — напарник старается рассмотреть машину, которая быстро сокращает расстояние между нами. — Не похоже. Мигалок нет. Ой, еб! Все-таки менты!Я снова высовываюсь из окна и вижу, что на крыше машины появилась полицейская сирена.
— Я щас заверну в проулок, там поблизости парк. Выскочишь, и рви в туда, а я постараюсь оторваться, — сосредоточенно дает указания Симон. — Встретимся позже. Я позвоню на домашний.Машина резко вписывается в поворот и влетает в проулок. Симон тормозит, я выскакиваю и бегу в через дорогу в парк. Забеги на длинные дистанции не мой конек. В глазах начинают возникать красные круги, в боку нестерпимо колет, я решаю остановиться и перевести дыхание. Остановившись, слышу позади топот ног, и понимаю, что меня преследуют. Снова срываюсь, но в спину прилетает толчок, и я с ускорением лечу на влажную от ночной росы землю.Чьи-то сильные руки хватают за шкирку и дергают вверх, поднимая с земли. Я отбрасываю волосы с лица, пытаюсь отдышаться и зажмуриваю глаза, чтобы навести резкость и увидеть кто же меня поймал. Когда я их открываю, вижу перед собой высокого темноволосого молодого мужчину. Его глаза блестят в свете парковых фонарей и какого они цвета определить невозможно. Лицо блестит от пота и он тоже тяжело дышит после быстрого бега. Широкие плечи обтянуты черной футболкой, не скрывающей рельефные руки. Наплечная кобура плотно обхватывает накаченные мышцы.— Дяденька, вы чего? Отпустите, пожалуйста, — решаю хильнуть под дурочку, авось прокатит. — Я не виновата.— В отделении разберемся, кто виноват, а кто нет, — отвечает незнакомец, берет меня за руку и тянет к выходу из парка на ходу, доставая телефон и вызывая патрульную машину.Полицейский участок встречает тишиной. В предрассветные часы здесь тихо и безлюдно. Давненько я не попадала в полицию. Даже интересно, насколько здесь все изменилось с тех пор когда меня ловили на краже шоколада из супермаркета.— Борис Анатольевич, вы же домой поехали. Что-то случилось? — задает вопрос заспанный дежурный.— Да вот еду домой, никого не трогаю, а меня обгоняет крутая тачка, из которой практически вываливается вот это орущее чучело, — кивает в сторону меня. — Решил догнать, но они очень прыткие оказались. Передал номера машины в ГИБДД, а сам погнался за ней.— Сам ты чучело, — огрызаюсь я.— Та что в обезьянник? — поднимается полицейский, звеня ключами. — Да нет. Я уже здесь, поэтому поговорю с ней сейчас. Да и коллегам позвонить надо по поводу ее спутника узнать.Мы останавливаемся возле кабинета, на двери которого успеваю прочитать “Старший следователь Сумароков Б.А.”.— Ого, старший следователь, — присвистываю я. — И чего это вам, господин старший следователь, дома не сидится. Спали бы себе спокойно под боком у жены.— Вот когда переловлю всех преступников, тогда и буду отсыпаться под боком у жены, — последние слова он особенно выделяет интонацией, открывает дверь и пропускает меня в кабинет.Я сразу же, без приглашения, присаживаюсь на стул и закидываю ногу за ногу.— И что, господин старший следователь, вы мне инкриминируете? — задаю вопрос, высоко подняв подбородок.— Ого какие мы слова знаем, — улыбается следователь, демонстрируя белоснежные ровные зубы.— Скажите, а вы в Голливуде стажировку проходили? — язвительно спрашиваю я. — Такие улыбки только у американских копов.— Ты смотри какая дерзкая, — хмыкает Борис Анатольевич, доставая листы протокола. — Ну а теперь, фамилия, имя, отчество.— Лиса, — отвечаю, поправляя свою зеленую челку. — Это фамилия?— Это моя суть.— А скажи, Лиса, кому можно сообщить о твоем местонахождении?— Я уже взрослая девочка и сама отвечаю за свои поступки, — отвечаю, меняя положение ног и забрасывая другую ногу.— Я думал, что взрослые девочки так не выглядят. Ты себя в зеркало видела? Все лицо в пирсинге, волосы зеленые, одета в какую-то бесформенную хламиду. Все это не про взрослость, — насмешливо говорит полицейский, поигрывая ручкой в руках.— О, да вы оказывается ханжа, Борис Анатольевич, — стараюсь, чтобы он не заметил насколько мне неприятна его оценка моей внешности. Этот чертов мент чем-то меня зацепил, даже сама не понимаю чем. — Вроде еще не старый совсем.— Ладно. Мы отвлеклись. Говорить будешь или сразу будем отпечатки снимать? И как, мне кажется, после этой процедуры твои ответы не понадобятся.— Королева Алиса Эдуардовна, — говорю я, опуская голову.— Дата рождения.— Одиннадцатое марта две тысячи пятого года.— Действительно, восемнадцать, — удивленно поднимает брови старший следователь. — Домашний адрес. — Проспект Мира, сорок один.— Телефон родителей.— Я сирота, — почему-то эти слова даются особенно тяжело, ведь мамы и папы нет уже более пяти лет, а до сих пор при упоминании о них сердце сжимается и в горле стоит ком.— А с кем ты живешь, — более мягко спрашивает Борис Анатольевич, откладывая в сторону ручку.— В гости хотите зайти? — вскидываю подбородок, чтобы не раскиснуть еще больше.— Приглашаешь? — игриво спрашивает старший следователь, что-то неуловимо меняется в его поведении, и я заинтересованно смотрю на Бориса Анатольевича. Раздается звонок мобильного, и старший следователь сразу же нажимает на зеленую кнопку, чтобы ответить на звонок. Он внимательно выслушивает информацию, которую кто-то ему передает, и сразу же отключается.— Ну что, Алиса, рассказывай, с кем машину угоняли? — пытливо смотрит на меня.— Я ничего не угоняла, — врать я умею искусно.— А как ты тогда оказалась в угнанной машине? — рявкает полицейский.— Воу, воу, воу. Зачем так громко? Меня пригласили покататься, я не отказалась. Я же не знала, что тачка в угоне.— Допустим. А чего тогда бежала?— А чего догоняли? Борис Анатольевич, может все-таки отпустите? Я устала, спать хочу. Да и вам бы отдохнуть. К угнанной тачке отношения не имею. Гулять могу без сопровождения в любое время поскольку совершеннолетняя. Отпускайте.— Ладно. Уговорила. Свободна.Мы одновременно поднимаемся и направляемся к двери. На пороге сталкиваемся и меня словно бьет током. Господин Сумароков тоже останавливается и заинтересованно смотрит на меня. Только сейчас обращаю внимание, что глаза у него черные, не карие, а именно черные как уголь. Он открывает дверь и пропускает меня вперед, а сам закрывает дверь на ключ и спешит за мной.— Давай подвезу, Лиса, — мужчина берет меня за руку, когда мы выходим на улицу.Горячая волна накрывает меня от макушки до кончиков пальцев ног, и сбивает дыхание. Блядь! Да что со мной происходит?! — Подвезите, — выдыхаю я и иду к машине старшего следователя.
