Вдоль ярких ночных улиц города пронеслось два мотоцикла. Рекламные вывески бесшумно пульсировали на фасадах здания, и была слышна лишь пара немного отличающихся рокотов мотора. Комендантский час ограничивал практически всю деятельность в городе, но этим байкерам было не так интересно ему следовать.
В седьмом секторе, как и в других, царил мир и покой, поэтому правоохранительные органы содержались в ограниченном составе. Были небольшие полицейские участки, сотрудники которых переводили стариков через дорогу, да снимали котов с деревьев, но заниматься парнями на байках для них было слишком круто. В любом случае их появление всегда оказывалось непродолжительным, ведь оставалось ещё так много улиц, которые нужно было сегодня объехать.
Две яркие полоски, оставляемые подсветкой машин, резко повернули на девяносто градусов и направились прямиком из центра города. Ослепительные высокие здания сменились более заурядными. В домах по-прежнему ощущался талант архитекторов, а также желание сделать жизнь граждан удобнее и уютнее. Тем не менее вывески стали попадаться реже, а реклама мировых брендов сменилась на приглашение зайти в соседнюю пивную или прачечную.
Этот сектор находился на территории одной из бывших сверхдержав. Тогда город являлся лидером в металлургической промышленности, поэтому во время последней войны он был одним из центров по производству плазмосодержащего вооружения. Район практически не пострадал от войны, а современные высокие дома навевали только спокойствие, но в воздухе по-прежнему ощущалась некая тяжесть, исходившая от бывших оружейных заводов.
Днём эти двое работали на местном заводе по изготовлению деталей для нужд Ориона. Так именовалась корпорация, которая единолично занималась синтезом плазмотоплива. По совместительству Орион также являлся организацией, которой выпала честь контролировать деятельность всех пятнадцати секторов, образовавшихся в результате окончания войны и объединения мира. Вернее, того, что от него осталось…
Люди устали от войны. Единственное, чего они теперь желали, иметь возможность прожить свои жизни спокойно и умереть от старости. Но эти двое жаждали чего-то большего. Бурлящая в их жилах кровь заставляла их всё свободное время проводить в поисках приключений на их… головы. Молодёжь, что сказать.
Одного из них звали Павел Поклонский. Как и полагалось настоящим сорвиголовам, он ездил без шлема, из-за чего недлинные стоячие волосы чёрного цвета дрожали от ветра. На фоне густой щетины красовался оскал, а в зубах была намертво зажата сигарета, дым от которой еле заметной прямой линией уходил назад. Лишь тёмные округлые очки защищали его глаза от порывистого ветра и неоновых ламп улиц.
Отец погиб на войне, когда Паша был совсем ребёнком. Мать-одиночка работала на местном рынке, с трудом выполняя месячную норму за всю семью. Именно поэтому Паша пошёл сразу же работать после получения обязательного общего образования.
Второго звали Стивен Сингл. Его волосы были длиннее и мягче, чем у товарища, поэтому они заметно прогибались под действием ветра. На лице у него не было щетины, а его глаза стремительно смотрели вперёд с лёгким прищуром.
Когда он оканчивал школу, его семью настигла такая проблема как перераспределение секторов. Это происходит, если один из секторов не удовлетворяет те или иные требования Ориона. Его родители были прописаны в небольшом городке, который находился как раз на границе с таким сектором, сам же Стивен числился в том городе, где они жили. В итоге, после перераспределения он оказался с родителями в разных секторах. Несмотря на то, что границы, в общем-то, были открыты для посещения, нельзя было жить и работать не в своём секторе. Строгий учёт, предназначенный обеспечить баланс между секторами, запрещал любое долгосрочное нахождение за пределами дома. Была, конечно, муторная процедура перевода человека из одного сектора в другой, но, к сожалению, лица после сорока лет лишались этой возможности, ввиду, как утверждал Орион, большой привязанности к окружению и неспособностью освоиться в новом месте. Стивен не хотел покидать город, ставший ему родным. Поэтому было принято решение оставить парня в седьмом секторе. Он также пошёл на работу после школы, так как надо было где-то жить, а общежитие завода было неплохим вариантом.
Пашу, с которым поселился в одной комнате, он знал с самого первого класса. Как только их увидели вместе в школе, им сразу же предписали быть лучшими друзьями. Их общение нельзя было назвать тесным, а порой между ними и вовсе разгорались серьёзные конфликты, плавно перетекающие в ожесточённые драки. Бывало даже такое, что они не общались друг с другом в течение длительного периода времени, а иногда и целого года. Тогда они находили компании получше и предпочитал игнорировать существование своего заклятого друга. Но, тем не менее, как и для хорошего сорта виски, годы шли их дружбе только на пользу, и к концу школы они стали не разлей вода. Любые подвижки, начинаемые одним, немедленно поддерживались другим, а если у кого-то возникали проблемы, то проблемы были у них обоих. В общем, лучше друзей сложно было представить.
– Эй! Ну что ты там тащишься? – проговорил Паша в гарнитуру, тянущуюся тонкой проволокой от уха к уголку губ.
– Ты не расслабляйся, сейчас генератор разогреется, и уже тебе придётся догонять меня! – ответил Стив в точно такое же устройство.
– Ха! Отмазывайся!
Через пять секунд передняя панель загорелась ярко-голубым цветом, и мотоцикл начал стремительно наращивать скорость. Вскоре он поравнялся с Пашей.
– Ого! А ты не блефовал.
– Я хоть когда-нибудь блефовал?
– Ну, знаешь, я тоже что-то могу! – Паша поднял маленький рычажок, от чего на панели появилось надпись об успешном добавлении плазмочастиц в топливный бак, и мотоцикл начал набирать скорость. Стив не собирался ему уступать. Тени близлежащих домов ускорялись под колёсами, и вскоре силуэт машин превратился в одну сплошную вытянутую массу. Но всё веселье прервал один поворот, который они проехали также быстро, как и другие, но нечто всё-таки успело отразиться на сознании Стива.
– Ты слышал это?!
– Единственное, что я сейчас слышу, это рокот моей малышки. – Паша похлопал мотоцикл по двигателю.
– Слушай, я сейчас сделаю крюк, надо кое-что проверить.
– Хорошо, я пока до площади и обратно сгоняю. Не задерживайся!
Шины мотоцикла Стива заскрипели, и он остановился. Стив развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался назад. Проезжая несколько десятков секунд назад этот переулок, Стив уловил специфический звук для этих мест. Его любопытство не позволило ему проехать мимо этого двора. Повернув за угол, он смог разглядеть четыре фигуры вдалеке. Подъехав, он разглядел пятящуюся назад женщину, зовущую на помощь, и трёх мужчин. Подобравшись ещё ближе, парень понял, что они были неместные. Учитывая запрет на свободное гуляние приезжих граждан после комендантского часа, ситуация стала принимать плохой оборот.
