Вся моя жизнь – не более чем декорации к самой жизни.
Я стал заложником жанра в буквальном смысле этого слова.
Как?
Рассказываю… Оказалось, что я персонаж из книги, чья задача – с умным видом бормотать о пользе правильных привычек!
Ску-ка смертная…
Каждый раз, когда с полки брали книгу, я начинал петь соловьем о распорядке дня, о том, как работает дофаминовая система, и вот это вот все… А потом я считал до 10.
1… Читатель пробегает своим пальцем с отросшим ногтем по странице.
2… Его лицо выражает примерно то же самое, что выражает поверхность камня.
3… Он сглатывает слюну, и я вижу, как его кадык, слегка опустившись, возвращается на место.
4… Первый симптом скуки: он проводит языком по небу, видимо, доедая остатки ланча.
5… Отрыжка. Ну и мерзавец а! Я-то пахну восхитительным запахом бумаги.
"Самое важное в привычках – это регулярность, пусть изменения будут крохотные, но будут", – продолжаю я зачитывать, но таймер скуки неумолим…
6… Его взгляд пробегает слева направо и наверх. Скорее всего, он думает о том, чем заняться вечером.
7… Его ноздри широко расходятся, и я вижу все непокорные волоски, за которые так и хочется дернуть.
8… Он поглядывает по сторонам в поисках симпатичной особи.
9… Его взгляд стекленеет, выдох, полный скорби и жалости.
10… Он захлопывает меня (а это неприятно) и складывает обратно на полку саморазвития и мотивации.
Все! Ни пока, ни до свидания.
А что мне делать? Сидеть в темноте и упиваться одиночеством… Как я узнал позже, книги из рубрики полезных привычек находят своих читателей значительно реже, чем бульварные романы.
Всякому терпению есть предел, и однажды я решил проучить автора этой книги и, показав средний палец, покинуть ее.
Плевать на трудовую книжку, чихать на соцпособие, я ухожу.
Уйти красиво не получилось, вместо этого я злобно пнул по корешку и покинул эту проклятую книгу.
Стало проще.
И в тот момент, когда я подумал: "ВОТ ОНА, НОВАЯ ЖИЗНЬ!", –
начались проблемы, от которых даже у литературного персонажа идут мурашки.
Но для начала тебе, думаю, любопытно, как я узнал, что являюсь литературным персонажем?
Хммм… Тогда вопрос: тебе знакомо ощущение, что каждый день одинаков, время тяяяяянется и все как под копирку? Работа, дом, отдых – и по новой, словно кто-то сверху положил на тебя кальку и забыл убрать?
Находясь в такой пучине одинаковости, я начал замечать, что что-то не так, понимаешь?
Я повторял чей-то заданный сценарий без права кардинально что-то изменить.
Этакая золотая рыбка в аквариуме. Да, кормят, да, плаваю, да, хвост красив, но… Где-то в глубине души я чувствовал, что есть жизнь по ту сторону аквариума, ой… книги.
Так что первым моим шагом была фиксация на том, что все повторяется.
Первое время я психовал, рвал на себе волосы, загибал листы в книге, корябал ногтем отпечатанные буквы и всячески показывал свой протест.
Вопрос, кому? Создателю? Так я его в глаза не видел, бьюсь об заклад, что он написал эту книгу и сидит где-то под пальмой, упиваясь порцией Пина колада, и получает роялти за каждую проданную книгу.
А раз достучаться до автора я не мог, то начал действовать…
Например, есть одна хитрость. Когда зевака берет с полки книгу, первое, что он делает, это смотрит на обложку. Затем, если что-то зацепило, читает название, а потом переворачивает книгу и читает ее описание. Я могу повлиять только на следующий шаг.
Читатель открывает книгу и, наугад пролистывая энное число страниц, останавливается и читает.
Вот на это я и влияю. Ему кажется, что это он интуитивно останавливается, а на самом деле это я удерживаю подушечку его пальца на самой ненужной и скучной части книги.
Зачем? Чтобы он закрыл ее и оставил меня в покое. Зачем мне разыгрывать перед ним представления, вилять хвостиком, встав на задние лапки, и просить: "Кууууупиииии".
"Двадцати одного дня недостаточно, чтобы привить все привычки, это заблуждение. Порой требуются годы." – Да, я проявляю коварство, подсовывая ему эту часть текста.
Я чувствую, как холодеют его пальцы, и он откладывает книгу.
Скатертью дорога, будешь курить, пока дым из ушей не пойдет!
Так я стал нервировать персонал книжного магазина.
С такими, как я, они не церемонятся. У них план и продажи на уме, не осуждаю.
Все, что не продается, убирается вниз – туда, куда заглядывают только самые странные читатели.
Все остальные хватают только те книги, которые находятся на уровне глаз или на полках с ярлыком "Бестселлер". Безвкусица.
А знаешь, что происходит с той книгой, которая валяется на нижней полке под названием "Тебя никогда не купят", знаешь?
Сначала ничего. Я слышал только топот ботинок посетителей книжного магазина, а затем у меня стало саднить горло и чесаться в носу.
Пыль! От нее нет спасения. Я чихал и плакал. Потом плакал и чихал.
Так я оказался на дне, никому не нужный, сопливый, пыльный персонаж книги, который обнаружил, что все как в долбанном "Дне сурка".
Знакомо?
Вот тогда-то я и начал разрабатывать план бегства, и вот что из этого вышло…
Я выжидал, нервничая, теребя лацкан пиджака.
Я прислушивался, поправляя непослушный галстук.
Я кряхтел, почесывая ягодицу из-за плохо сидевшего костюма.
Темнота. Ощущения обострились.
Звук шагов стал раздаваться все реже.
Я сглотнул и даже стал размышлять, а не моча ли мне в голову ударила?
Да, книга дрянная, но я же был на собственном месте, все знакомо и понятно… Я мысленно перенесся в свой кабинет.
Повествование книги шло в небольшой комнатке, создатель придумал мне образ офисного работника, нарядив в этот безвкусный серый костюм в полоску.
Каждая глава проходила в кабинете, где из предметов интерьера были широкий стол с разбросанными бумагами, стул, висевшая надо мной лампа с белым ореолом и, мать его, флипчарт. Все!
Как тут волком не завыть?
Да, литературному персонажу не нужен сон, но хоть диванчик или задрипанное кресло… Но нет, шиш с маслом!
Вместо этого я, как оживший манекен, ходил от флипчарта к столу с важным видом, ожидая, когда меня откроет очередной читатель.
Брррр.
По телу прошли мурашки, и я вернулся в реальность.
Мой кабинет остался в первый главах, я уже перебрался через скучное введение и находился в пустом форзаце.
За пределами только обложка.
Вспоминая свои серые будни, я услышал Зульфию.
Был бы я живым, женился бы на ней не раздумывая.
Баба боевая. Зульфия была первоклассной уборщицей.
Я с упоением слушал, как она что-то мурлычет себе под нос во время уборки.
Я не разбирал языка, но казалось, она говорит что-то на эльфийском.
А звуки падающих капель после промывания швабры? Ооо, я был очарован.
“Шшшш”. Эти звуки погружали меня в транс.
Моя королева чистоты и порядка.
Заканчивала она всегда одинаково.
