Главный «персонаж» первых трех произведений – юная любовь. Она пребывает во младенчестве (лирическая зарисовка «Лишь Ёлка знала»), учится ходить (интригующий рассказ «Ветка можжевельника»), перерастает из влюбленности в серьезное чувство…
В повести «Шиворот-навыворот» полнее всего раскрывается атмосфера зарождения любви, а потом начинается путь Татьяны и Алексея к свадьбе, и он напоминает сюжет «Алых парусов» Александра Грина. Подлинность событий исключает возможность назвать это сказкой, хотя слово «чудо» уместно. Обыкновенное чудо! В жизни такое часто случается, вот только осознать чудо не всем дано…
В основе сюжета повести «Благословляю твой уход…» – реальная драма людей среднего возраста. Попав в ситуацию «любовного треугольника», Ксения меньше всего думает о том, как бы поскорее выставить за дверь чемодан с вещами мужа. Стереотипы и шаблоны поведения героинь большинства современных любовных романов и телесериалов – не для нее! В душе Ксении начинается работа: внутренние диалоги, прозрения, воспоминания… А в жизни происходят неожиданные события! Финал открытый. Сможет ли муж понять, как изменилась жена? Сможет ли жена простить измену мужа? Ксения часто советуется со своей сестрой – игуменьей Иоанной. В этом особый интерес: многие ли могут свободно общаться с духовным лицом такого ранга?
Под «крышей» книги собрались совершенно разные люди. Незримая черта разделяет сборник на две части: то, что бывает «До» свадьбы (на этом событии многие авторы ставят «точку»), и то, что случается «После»… Но есть нечто очень важное, что объединяет и молодых, и уже поживших на этой земле людей… Прозой об этом мало что скажешь. Поэтому я взяла у нашего калужского поэты Юрия Долгополова стихотворение «Отзовитесь!» в качестве эпиграфа к обеим условным частям книги, персонажи которой едины в чистоте по и стремлении получить ответное «АУ!» от своих любимых!
Примечание: источник эпиграфов к каждой из четырех глав романа «Снегурочка» – поэтический сборник Инны Кабыш «Место встречи».
Профиль твой в конспектах рисовал,
Утром, полный счастья, просыпался,
К самой легкой тени ревновал,
Самой бедной шутке улыбался…
Не сошли слова признания с губ,
И в роман не превратилась повесть…
Как тогда я зелен был и глуп!
Отчего ж так сладко это помнить?
Юрий Долгополов
Весь день Ёлка простояла одна в пустом школьном зале. Дремала, бережно раскинув лапы, на которых позвякивали от сквозняка игрушки, и вся замирала от мысли, что скоро наступит ее главный час. Вот только солнце сядет. Тогда засветятся на ней огоньки, заиграет музыка… И она будет уже не просто ёлкой, она станет чьей-то сказкой.
Ёлка узнала их сразу. Девочка стояла у стены, побледнев от волнения. Она старалась не смотреть в его сторону, но все равно видела, как он идет к ней, идет через весь зал. Этого не может быть! Девочка лихорадочно поправила воротничок нарядной блузки, откинула со лба челку и отвернулась к стене, на которой громадным зеленым пятном дрожала тень елочного шара…
Мальчик со смешным хохолком на макушке смущенно и неловко, но отважно шел через весь зал. Никто не смотрел на него, но ему казалось, что смотрят все, и вся школа уже поняла, кого он хочет пригласить на медленный танец.
Ёлка наблюдала за ними с доброй улыбкой, радуясь первым нотам зазвучавшей в ней музыки, светлой и немного лукавой. Игрушки потихонечку звенели, посмеиваясь. Уж очень забавны были Мальчик и Девочка!
Она говорила во время танца – то весело, то серьезно. Говорила, чтобы скрыть волнение, хотя ей хотелось молчать и только смотреть ему в глаза. Он же молчал, краснея, хотя ему хотелось говорить, вот только слов не было…
Потом Ёлка перестала улыбаться. Музыка звучала в ней уже не так легко, как сначала, не так беззаботно. Мелодия стала серьезней, наполнилась чем-то большим, тревожным. Ёлка оглядывалась вокруг и ничего не узнавала. Тени от ее же собственных лап фантастически шевелятся. А за окном… Неужели синева зимнего неба такая глубокая? Тихо кружатся на ее фоне снежинки, кружатся, завораживают. А уличные фонари будто студеной водой умылись…
«Глупо как! Молчу, словно в рот воды набрал. Что она подумает? И двойку вчера при ней получил, и из класса выгоняли. А она – умница, так много знает, стихи пишет…
И как я додумался к ней подойти, болван? А снег сегодня идет, как в сказке, и почему-то никогда еще так красиво не наряжали елку…»
И снова танец.
«Какие руки у меня холодные, он заметит, что я боюсь. И что это я говорю все время, он же не отвечает мне! Стыд какой… Стихи зачем-то читала. Хотела, чтобы ему стало хорошо, а он и не слушает вовсе. Вон Ирка болтает всякую чепуху, анекдоты рассказывает, а Боря рад. Не умею я чепуху, дура я. Ему со мной неинтересно. Жаль, потому что елка сегодня необыкновенная! Так хочется поверить, сказка есть на свете!»
Кончился танец.
Больше Мальчик Девочку не приглашал. Медленные танцы он танцевал с Ирой – с ней легко. Ира откровенно кокетничала, отчего Мальчик казался себе взрослым и умным. Но чаще он просто стоял в стороне и смотрел на Девочку. Подойти еще раз не решался, а не смотреть не мог: она была центром новогоднего зала…
Девочка чувствовала эти взгляды и не знала, верить ей в сказку или нет? Кружился в волнующем вихре школьный зал, мелькала волшебная елка, но в центре зала была не елка, в центре был он.
В одном из веселых конкурсов Мальчик выиграл приз – забавного розового поросенка – и подошел к Девочке.
– Тебе нравится? Возьми…
– Спасибо!
Ее глаза засветились таким теплом, что Мальчик растерялся. Это что-то совсем незнакомое, к чему он не готов. Поверишь – что тогда делать? Поверишь – а вдруг показалось? И она посмеется над ним. Как тогда жить дальше?
Мальчик пошел провожать Иру – мимо сугробов, и они отчего-то показались ему серыми, хотя раньше искрились от света. Девочка отправилась домой с подругой, и для нее тоже все померкло. На улице снег и ветер и тусклые фонари… Не бывает сказок.
И только Ёлка стояла в опустевшем зале, завороженная музыкой первой любви, которая все еще звучала в ней. Старая Ёлка знала цену чуду, которое произошло сегодня. Мальчик и Девочка увидят это чудо гораздо позже – в воспоминаниях…
