Глава первая – долгий путь домой
Очередь. Я стоял в ней вот уже 30 минут, безнадёжно болтаясь в самом конце. Толпа злых, уставших и изнурённых людей медленно ползла к заветному окошку, в котором девушка раздавала бесцветные квитанции. Небо, выгоревшее от неутомимой жары, медленно остывало и теряло огненный тон. Я решил не терять времени попросту и немного размяться, приняв свободную позу. Только успел я сделать шаг, как ко мне внезапно подбежал мужчина, лет двадцати пяти на вид. Он схватил меня за руку и молниеносно, с запыхавшемся тоном, спросил:
– Никольз? Прошу прощения, господин Никольз?
Мне был чужд его официальный и очень решительный настрой.
– Да?.. – ответил я, пытаясь показать ему, что всё в порядке.
– Вас там ждут! – всё так же поспешно и с отдышкой продолжал человек.
– Где «там»? – с недоумением переспросил я.
– Как это «где»? Мы же месяц назад вам присылали письмо с уведомлением на бесплатное переселение в столичный район, с годовой оплатой проживания! – лицо его сделалось смутным.
В этот момент я вспомнил про это письмо, которое выбросил, не вскрывая конверта. Видимо, из-за отсутствия читательского настроения.
– Ах, да, и впрямь…
– Ну, вот же! Идёмте скорей! Вас уже все ждут! – он схватил меня за руку и повёл к машине чёрного цвета. – Садитесь!
Всё это казалось мне подозрительным, однако, очень забавным. Мне определённо не стоит этого делать, мало ли что он затеял, однако, это гораздо лучше, чем попросту тратить драгоценное время впустую, болтаясь в эмоциональной очереди. Я сел, расположившись максимально свободно, и принялся смотреть в окно. Салон был очень прохладным, кожаные сидения, мягкие и гладкие, остужали всё тело, казалось, будто я вышел из парилки на прохладную ночную улицу.
Машина тронулась, не издав ни единого звука. А мой «компаньон» остался смотреть нам вслед.
Люди метались из стороны в сторону, общались и ругались между собой. Оранжевый круг на небе, как апельсин, брызгал струи кислого, щипающего сока во всех и каждого. Они не попадали только в тех, кто успел спастись от людной пустоши, заполнившей чуть ли не всю землю.
Мимо пролетали дома и грязные от дыма улицы. Лужи, которые не отражали даже неба из-за своей грязи и иссыхали под действием светила. Усохшая листва, что нервно бегала от машин, пытаясь выбраться из своей «неловкой ситуации». Клубы дыма уносились вверх, кружились, словно лассо, растворялись в воздухе. Вся атмосфера была пропитана какой-то непонятной энергией, что заставляла этих людей продолжать свои дела.
Машина остановилась, и я выбрался из уютного салона. Снова на беспощадную мокрую улицу.
– Господин Никольз, проходите, пожалуйста, – начал знакомый мне голос.
Это был тот самый человек. Удивительно, но его неуверенное лицо резко сменилось серьёзностью и даже хмуростью. И как он так быстро оказался здесь? Весьма странно, возможно, это действительно не розыгрыш. Он посмотрел на меня, открывая дверь в фургон, который на вид был не очень большой. На лобовом стекле его сиял логотип компании, что присылала мне то самое письмо, впоследствии выброшенное мною. Буквы были неразборчивы, и я успел заметить лишь незамысловатое «Inf».
– Присаживайтесь.
– Стойте, а как же мои вещи, техника, мой рюкзак, в конце-то концов! Я без него как без рук! А мои часы? Да они стоят, как ваша посудина! Я не готов к такому спонтанному переезду!
Особенно, когда меня везут чёрт знает куда…
– Нет поводов для беспокойств. Наш начальник дал разрешение на сбор всех ваших личных вещей, включая документы. В случае утери тех или иных ценностей, вы можете обратиться в главный отдел транспортной службы нашей компании.
Я хотел начать возмущаться столь свободному и безнаказанному вторжению в мою жизнь, и чуть было не закатил скандал, однако незнакомец предвидел и это.
– Вот ваш рюкзак, часы и всё, что понадобится вам в дороге, включая аптечку и пропитание, – он протянул мне руку с собранным рюкзаком, который я резко отобрал, и, указав ладонью на фургон в лёгком поклоне, произнёс:
– Милости просим, всё остальное будет доставлено после вашего прибытия в пункт назначения, именно вам наша компания предоставляет весь перечень возможных услуг.
Я сел, немного успокоившись, однако расположиться всё так же свободно у меня не получилось, сиденья были малы и плотно стояли друг к другу. За мной вошёл парень, по виду моего возраста. Он был пухловат, с чёрными волосами и круглым блестящим лицом. Он сел со мной, так как мест больше не осталось.
Не знаю, как я мог терпеть такое издевательство со стороны компании, однако те минуты, когда мой новый сосед усаживался в кресло, показались мне худшими за всю свою жизнь.
Человек, что проводил меня до машины, стоял возле двери водителя, обсуждая, по всей видимости, маршрут. На эти мысли меня натолкнула карта, которую водитель держал в руке, где водил своим пальцем незнакомый человек, рисуя ломаные кривые.
Когда они закончили, я не слышал ничего, что огласил водитель. Все пассажиры что-то крикнули, и машина двинулась, скрипнув своими колёсами.
– Марк, – заявил мой сосед, подавая мне руку.
– Никольз, – ответил я, пытаясь показать свою неприязнь к нему.
Он пожал мне руку. И отвернулся в другую сторону, дабы познакомиться с остальными. Я отёр свою ладонь о футболку и попытался максимально отодвинуться от его туши.
Не знаю, сколько длилась дорога. Все спали, один я разглядывал пурпурно-оранжевый закат, который постепенно гас, следуя за оставшейся частичкой солнца. Лучи подтягивались за кровавым кругом, уменьшались в длине и размере. Силуэты деревьев и загородных домиков постепенно сливались с ночным небом. Казалось, будто они растворялись. Я уснул.
Во сне я почувствовал сильнейшую боль, услышал оглушающие хлопки и, вопреки желанию, открыл глаза. Передо мной, пристёгнутый к сидению, висел окровавленный Марк, его лицо было изуродовано огнём. Я прищурился и протёр глаза. Всё вокруг меня было охвачено пламенем. Никто не двигался. Красные язычки тихо трескались и колыхались. Я отстегнул ремень и упал на внутреннюю часть крыши фургона, который, по всей видимости, был перевёрнут. Внезапно почувствовав боль во всём теле, я издал протяжный стон, пытаясь не потерять сознание. Красное пятно на моём плече давало о себе знать: словно тысячеградусную арматуру вставляли в место раны, поворачивая и ковыряя мою плоть.
Я выбрался из лопнувшего окна на освещённую лишь огнём улицу, которая была давно поглощена сумрачной ночью. Стекло резало мне руки до самых мышц, поэтому я попытался встать, не касаясь земли ладонями. Асфальт мок от крови и растекающегося бензина. Отойдя на безопасное расстояние, я упал возле телефонной будки и постарался оглядеть место крушения. Но из-за боли все попытки были тщетны.
