Тук-тук.
За окном ветряная погода, ветер швыряет кроны деревьев из стороны в сторону, забавляясь и, восторженно подвывая, ныряет в щели гнилых подвалов, пролетает по трубам и скважинам, ударяясь об края и стены потрепанных мусоропроводов, а потом резво выскальзывает из какой-нибудь трещины и кидается тяжелым ударом на дверь квартиры.
Тук-тук.
Он летает, проникая в любую щель, и бесполезно от него прятаться, это только позабавит его, и он радостно будет гоняться сзади, распевая свою жуткую песню, которую находит весьма забавной, со свистом пролезая под всеми дверями и колотя по их рукояткам.
Тук-тук.
Иногда он замирает и просто стоит около входной двери и как будто застенчиво скребется лапами, слегка нажимая на скрипучие доски, но на самом деле за этой робкой деликатностью прячется злая насмешка.
Тук-тук…
Может, это кажется? Это проделки ветра. Каким же простым и забавным кажется ему изобразить, что кто-то стоит за дверью.
Тук-тук!
Или не кажется? Он навязчив. Никита открывает дверь. Он сидит на пороге. Маленькое ехидное существо, покрытое короткой шерстью, словно сгорбленный карлик, отрастивший себе крылья и длинные уши, чтобы напоминать себе образ чего-то вроде гаргульи. Он сидел, сложив на чуть шиповатый хвост когтистые лапы, нетерпеливо теребя самый кончик своего хвоста.
— Николос! Ты опять пришел!
Существо фыркнуло, чуть обнажив желтые зубы и, хлопнув крыльями, перелетело через порог.
Закрыв входную дверь на цепочку, Никита вернулся в комнату, из которой вышел, где Николос уже непринужденно летал вокруг люстры.
— Слезай оттуда, Николос.
С тяжелым шлепком существо приземлилось на стол и почесало напоминавший человеческий нос.
— Нервы расслабляю. Ты опять слишком долго не открываешь дверь.
— Николос, ты мне помешал. Что тебе нужно?
Существо внимательно глядело желтыми глазами, теребя верхней лапой маленькие твердые рожки на лбу и шевеля большими остроконечными ушами, покрытыми рыжей шерстью, как и все остальное его нелепое тело. Оно не могло оставаться без движения.
— Пойдем летать, Никита. Ты же можешь. Пойдем летать.
— Какое летать! Ты же знаешь, что я не могу. Прекрати, уймись!
Николос склонил голову набок и выдохнул столбик неприятно пахнущего воздуха.
— Никита, еще раз говорю тебе — пойдем летать.
— Николос! Зачем ты пристал ко мне? Ты же видишь, у меня нету крыльев!
— Чтобы летать, не нужны крылья. Поднять тело в воздух может только сам дух.
— Но у тебя есть крылья!
— Глупец! — щелкнув острыми зубами, Николос нервно поднялся в воздух и снова стал летать вокруг люстры, — Я — высшее совершеннейшее существо, у меня есть многое, и я распоряжаюсь сам, как что нужно применять.
Пролетев круг по периметру комнаты, Николос шмякнулся на верхнюю полку книжного шкафа и взял когтистой нижней лапой фотографию в рамке.