За рулем автомобиля сидеть было приятно. Даже несмотря на то, что двигатель иногда чихал, а коробка автомат с заметным трудом переключалась со второй на третью передачу. В последнее время Николай все реже садился за руль. Последний раз это было месяц назад. Он вдруг вспомнил, что стало причиной поездки, и попытался отогнать неприятные воспоминания другими.
Да, а ведь было время, когда наматывал по 50–70 тысяч километров в год по необъятным просторам родины. И дело было даже не в том, что автомобиль стал роскошью. Сейчас купить новую машину и содержать ее могли только очень, очень состоятельные люди. Дело еще и в том, что необходимость в автомобиле за последние 20 лет сильно сократилась. Раньше ни одно дело не решалось без встречи. Люди хотели общаться лично, любили смотреть друг другу в глаза, крепко пожимать руки, чувствовать запахи, ощущать рядом с собой человека, а не набор функций, картинку на экране и условия в договоре.
Легкая мечтательная улыбка проскочила на лице Николая, сделав это лицо лет на десять моложе. Вспомнилось, что ему повезло: он еще застал советских директоров, которые в большинстве были действительно талантливыми людьми, как тогда говорили, крепкие хозяйственники и организаторы. До обеда закончив все неотложные дела, в обед они продолжали работать, решая еще более важные вопросы, но уже за обильно накрытыми столами с нескончаемыми тостами и литрами водки. Первые такие встречи проходили для Николая крайне тяжело, а потом ничего – втянулся… Улыбка еще раз омолодила лицо мужчины.
Помнил он, как, будучи начинающим юристом, в поисках потенциального заказа мог сорваться и поехать за 600 километров, чтобы выпить чашечку кофе и обсудить вопрос, не имея никаких гарантий в успехе: просто покупал бензин на последние деньги ехал. И ведь цель поездки (но это стало понятно гораздо позже) была не в обсуждении вопроса, хотя это, конечно, тоже важно. Цель была в выстраивании отношений. Клиент хотел видеть человека и понимать, может ли он рассчитывать на него. Сделает ли юрист для него что-то кроме выставления счета? Ну хотя бы проедет эти самые 600 километров?.. Присматривались друг к другу медленно, но если отношения переходили на следующий уровень, то обычно это означало не только сотрудничество в делах. Отношения имели все шансы стать долгосрочными и со временем часто перерастали в товарищество или даже в крепкую дружбу, особенно если к бизнесу добавлялись совместно пережитые испытания.
Трасса была пуста. Не побоявшись насиловать и без того видавший виды дизельный движок «Фольксвагена», Николай вжал педаль газа на подъеме в пол. Машина, пусть не как раньше, в свои – да почему в свои, в их – молодые годы, но все же через паузу, во время которой водитель успел подумать, что, заглохнув, окажется в 10 километрах от города один со сломанной машиной, выдала приличное и приятное ускорение. Все как раньше. По этой дороге 20 лет назад, до того как все произошло, он мог ездить несколько раз в день, а сейчас выбрался впервые за последний месяц. Николай опять попытался отогнать неприятные воспоминания и практически в слух сказал: «Да и куда мне ездить?» Слава богу, он достаточно рано понял, что юридическая практика в том виде и объеме, в котором он ей занимался, скорее всего, будет не нужна. У него имелся запас денег, но что еще важнее – запас связей, наработанных за почти 10 лет юридической практики. Вроде небольшой срок, но если работать 24 на 7, то багаж получится серьезным. В свои 60 с небольшим Николай сделал вывод, что успех не очень сильно зависит от таланта. Те, с кем он учился, с кем начинал бизнес, были, на его взгляд, гораздо талантливее. Но Николай был упорнее и работоспособнее. За то, что эти черты у него есть, вернее, за то, что он их выработал в себе, он сейчас мысленно и благодарил судьбу.
Раньше до… значительная часть его юридической практики касалась сельского хозяйства. У российского государства в начале 21 века не было средств, чтобы оказывать этой отрасли системную помощь, да и внятная стратегия отсутствовала. Многим в те годы казалось, что село – дело убыточное, проще купить яблоки в Польше, томаты в Турции, а мясо в Аргентине. В общем, культивировалась мысль о невидимой руке рынка, которая все сама собой и наладит. Но не помогать селу совсем государство тоже не могло. Не патриотично ведь. Поэтому помощь носила не системный, а спонтанный характер и выражалась в основном в кредитах и многословии. Но процентная ставка и прыгающий курс американской валюты, на которую равнялись производители техники и топлива, плюс неурожаи, коррупция, ну и, конечно, желание побыстрее освоить деньги самих руководителей не позволяли вести прибыльный бизнес. Но от кредитов никто не отказывался. Брали. Брали и через короткий промежуток времени банкротили компании, а потом снова брали. Потом опять банкротили. Николай как раз и помогал брать кредиты, но это реже. Чаще второе. Случалось всякое, и именно поэтому со многими из руководителей сельхозпредприятий в его регионе и в соседних у него сложились отношения людей, прошедших не одно дело и знающих друг про друга гораздо больше, чем принято говорить даже между друзьями, даже под водку.
Николай включил музыку. Раньше в машине он в основном слушал аудиокниги. Учился. Любил историю. Мог послушать русский рок, Высоцкого, других бардов. Но в последнее время ставил классику. Может, это старость?
Эпидемия 2020-го для Николая, как, впрочем, и для всех в стране, сначала казалась приключением. Забота о близких старшего возраста, дополнительные выходные, превратившиеся в несколько месяцев отпуска с выездами на шашлыки за город или на дачи, с ремонтом квартир и домов, походами к друзьям. Затем резкая отмена карантина. Отменили его еще даже до того, как люди успели осознать серьезность ситуации. Все казалось игрой. После эйфория. Мы победили! Победили? А раз победили, то все решили: к чему надевать маски, обрабатывать руки? Все те небольшие достижения, которые были получены весной двадцатого, обнулились. Еще, кстати, одно слово из 2020-го, вспомнил он. 2020-ый. Год, который изменил все жизни.
