Увы, был бы Создатель под рукой, не оказалась бы судьба тотализатором.
Наука все еще набивается Богу в соавторы.
Бог давно бы стал бы академиком, если бы верующие сотрудники скинулись ему кандидатскую диссертацию, подручные кандидаты спроворили докторскую, а богоугодные доктора закатили ученому совету академии банкет.
Поучительно общаться со Всевышним, он не скрывает, что в моих грехах есть недосмотр и его челяди.
Бог дает женщине пожить дольше мужчины, чтобы погрязшее в атеизме государство не обратило в свой доход движимое и недвижимое мужчины.
Господь подарил сон, чтобы, в свое время, я умер ночью, во сне, довольный собой и без боли, мне так понравился подарок, что, довольный собой по ночам, я прихватываю еще часок, другой у дня.
Грех возник, когда запреты морали превысили возможности человека сопротивляться своим желаниям.
Грех – протест нравственного человека против вмешательства нравственности в его семейные дела.
Мораль торопится застолбить место будущего греха – и опаздывает.
Мои желания норовят выскользнуть из рук божьих, защищающих от сетей Нечистого.
Молитва – вымогает у Всевышнего кредит на благое дело. Бывает и на аферу.
Логично, обезьяна, посмевшая назваться человеком, воображает себя Царем джунглей. Так и Владыкой Мироздания не сробеет величаться.
Был бы Господь уверен, что слепил меня по своему образу и подобию, давно бы и пристроил около себя.
Всевышний питает слабость к сентенциям, Нечистый к воровским наставлениям.
Я – первая буква человека, бе-бе – барана, в-у-у – волка, му-му– коровы…
Каждый день смерть заглядывает ко мне, удостоверившись, что я все еще не достоин ее прожекта, оставляет меня помучаться страхом перед смертью до следующего утра.
Прийти в себя… Неизмерима глубина смысла этой радости преображения пьяной скотины в человека, а всего-то нужно побриться, припудрить синячище от могучей пощечины жены и перекреститься – ну, слава богу, кажется, завязал…
Величие русского духа еще ждет строго научного анализа, хватит отделываться дешёвыми комплиментами предвыборной риторики, правда народовольцы попробовали измерить аршином, но кончили бомбой под царя, большевики что-то там вякали, заманивая на баррикады, теперь патриоты под это дело выстраивают юнармейские колонны и никто ни слова о самой уникальности души русака еще не разгулявшейся в полную силу от пьянящего запаха личной свободы, личной души, личной самостоятельности.
Самопознание – подглядывание в замочную скважину за интимной жизнью Богов.
Господи, сколько же ты изводишь в бане мыла на нас, грешных, ради покаяния.
Нужно потратить всю голодную законопослушную жизнь, чтобы получить приглашение в рай на достойный человека бесплатный обед. Чтобы соскочить в Ад, достаточно убить первого встречного, не обязательно полицейского… без всякого повода.
Мысли как мыши в кладовке, плодятся когда есть чем поживиться.
Не зря Дьявол браконьерствует в заводях Бога, вот где сети браконьерствующего рыбаря не бывают пустыми.
Всевышний проповедует повсюду, и грешникам в вотчине Дьявола, нужно понимать, почему не доходят его руки до нас, богобоязненных.
Как долго пишу свою жизнь. Всевышний пока еще переворачивает страницы, чтобы по привычке исправить ошибки, но слов все меньше, страницы все чаще чистые.
В темноте нет мышей, они появляются только на свету.
Автомобиль сокращает расстояние до кладбища.
Чем опаснее скорость автомобиля, тем азартнее состязание со скоростью смерти.
Бог – лазейка через забор из Ада в Рай, душу грешник отвел – и обратно….
Если очень захотеть, если очень попросить, господь даст, понятно, даст… Смахнув слезу отчаяния от неразборчивости своего милосердия.
Земеля - первый блин Всевышнего, и вышел блин комом…
Всевышний ведает будущее, для чего бы иначе мы его изобрели таким на нас похожим в хорошем настроении. Но молчит Отче, потрясенный невежеством нашего изобретательства.
Призадумаешься ни с того ни с сего… Не слишком ли Земеля польстил себе, вознося весть о себе любимом до небес – Азм Есьмь…
Нет и нет! Человек не может быть потомком обезьяны, куда макаке выходить придурка по своему образу и подобию. Бог штампует нас, по своему образу и обезьяньему подобию.
Вести о наших безумствах – непреходящая скорбь Отца Небесного.
Своим молчанием Всевышний совершает добра куда больше чем, проповеди о добре с амвона под колокольный гром.
Чего уж там… И наше воображение, породившее Создателя, – не без греха.
Если бы Всевышний не дорожил грехами своей паствы, не любили бы так страстно грехи людей.
Блохи и грехи неразлучны с божьим созданием. Ну, грехи, понятно, от Лукавого, а блохи-то?..
И щедрость бывает, не приведи Господь! Да та же щедрость Нечистой Силы на соблазны неуверенным в Добре православным.
И скупости в ноги поклонится наследник торгаша.
Даже замышляя кражу, молятся Всевышнему, надеются на Дьявола.
Если все в руках Всевышнего, то не пойманный вор его протеже.
Всевышний – жалобная книга судьбы на Земелю…
Заклиная грядущее о благосклонности, мы попираем исключительные права Создателя на справедливость.
Творец так и не решился оспорить, что Вера существеннее выклянченных у него прерогатив.
Извилины мозга показывают каково было Всевышнему вспахать каменистую глупость Адама.
Наш век – век дьявола разбрасывать камни, вот ждем век Всевышнего, когда он начнет собирать камни.
Создатель шпаргалка на экзаменах судьбы.
Природа-то на Счастье торовата, беда в том, как Творец распределяет между нами дары природы.
Молитва приближает к нам ухо Господа, но милосердие его тщится раздавать церковь.
Создатель – бесконечность бытия Мироздания, измышленное нашим воображением в ограниченном пространстве черепной коробки.
Костяной череп твердо уверен – разум не должен быть таким мягким как беспринципные мозги.
Творец смотрит на мое отражение в своем зеркале и не узнает себя.
Всевышний не ведает, что сейчас мне в голову взбредет, ему известно, чем это кончится для него.
Дьявол рядом, мельтешит между нами, где же Юпитеру разглядеть-то меня.
В Раю мы все на одно лицо – благопристойное рыло тунеядства.
Изобретенный человеком Всевышний оказался настолько хорош, что человек стыдится узнать себя в его лице, и не решается признать свое авторство, сваливает все на провидение сверхъестественных сил.
Отец Небесный создал человека возделывать райские сады. А этот шельмец гонит в Аду самогон из райских Яблочков.
Человек манекен в швальне Всевышнего.
Убеждения – лоскутное одеяло прикрывающее срам равнодушия.
Ничего нет тупее отлитой из металла буквы, но и гении прибегают к ее посредничеству, желая убедить мир в своей гениальности.
Когда ум ставит точку, мысль ловит гром оваций.
Безопаснее бояться, чем мыслить бесстрашно.
