Александр
Раздался стук в дверь.
– Саша! – донеслось жалобное блеяние соседки. – У меня ходунки слома-ались. Почини, пожалуйста, а то я с Генкой с ума сойду!
– Скорее меня сведёшь, – пробормотал я, но всё же поднялся. Пошатываясь, побрёл к двери, по пути пытаясь разлепить непослушные веки. С одним глазом справиться удалось, и я обречённо посмотрел на Ленку. – До утра не ждёт?
– Шутишь? – возмутилась она. – Тебя в пять уже не будет, а я… – Тут осеклась и виновато добавила: – Саш, я понимаю, что ты сутки не спал. Но я тоже… Генка мне такие тренировки устраивает! Может ваших пожарных натаскивать!
– Буду иметь в виду, – усмехнулся я и, зевнув, помотал головой. – Ща, инструмент возьму и приду.
– Спасибо! – радостно подскочила она и посмотрела на меня так, что будь Ваня рядом, точно бы приревновал. – Ты лучший мужчина на свете!
– Жаль, за это премию не выписывают, – проворчал я и захлопнул дверь.
Ящик был у входа, но мне требовалось хотя бы умыться, чтобы не заснуть с отвёрткой в руке… В соседской квартире. Лена женщина красивая, и пусть меня не интересует, Иван постоянно мрачнеет, когда она бежит ко мне.
– Где пострадавший? – войдя, спросил я достаточно громко, чтобы перекрыть детский крик.
– Тут, – засуетилась соседка, показывая на сломанные ходунки. – Отвалилось колёсико.
– И ножка сломана, – заметил я и раскрыл ящик. – Так, распорку приклеим и временно посадим на саморезы, завтра уберу, как клей схватится. А колесо… Вот, мебельное подойдёт.
Через пятнадцать минут счастливый Генка уже рассекал просторы двухкомнатной квартирки.
Ленка проследила за ним и устало вздохнула:
– Саша, что бы я без тебя делала? Ваньке и отвёртку давать нельзя! Попробует починить форточку, а рухнет дом. Муж у меня совершенно бестолковый!
– Это гений программирования бестолковый? – собирая инструменты, хохотнул я и глянул на неё исподлобья. – У каждого свои недостатки.
– У тебя их нет! – горячо заспорила соседка. – Рукастый, смелый, красивый… Да о тебе все девушки в нашем районе мечтают!
– Угу, – поднимаясь, буркнул я. – То-то очередь из невест у двери выстроилась.
Из-за поворота с гиком вождя индейского племени выскочил Генка и, гремя большим половником о ходунки, умчался на кухню. Лена проследила за ним взглядом и, обернувшись, осторожно дотронулась до моего локтя.
– Всё будет, Саш. Найдётся и та, что выдержит твою сумасшедшую работу. Женишься и будешь так же смотреть на своих деток.
Я вздрогнул и, сухо кивнув, торопливо покинул счастливое семейное гнёздышко. О том, что подобное будущее для меня никогда не настанет, я не распространялся.
Уснуть не смог – одолевали мрачные мысли, а в ушах всё звучал задорный детский смех. Бросив попытки уйти от реальности под одеяло, я собрался и поехал на работу.
– Сокол, ты чего вернулся? – выглянув из машины, заволновался Вовка Воробьёв. Подавив зевок, он тревожно глянул на выключенную лампу. – Вызвали?
– Просто захотелось, – равнодушно ответил я. – Спи, Воробей. Всё тихо.
– А, – расслабленно улыбнулся тот, но ко сну не вернулся. Выскочив из машины, приблизился и пожал мне руку. – Раз пришёл, может, свою поклонницу починишь?
– Опять кофеварка сломалась? – рассеянно поинтересовался я, хотя и спрашивать не стоило.
Эта древняя рухлядь исправно отказывалась работать едва ли не каждую неделю. И воскрешать её из хлама по какой-то загадочной причине удавалось лишь мне. Парни шутили, называя автомат моей девушкой.
– Только тебе и даёт, – привычно рассмеялся Вова и хлопнул меня по плечу. – Зря ты бросил институт. Оставалось год продержаться – и стал бы классным инженером!
– Мне и классным пожарным неплохо живётся, – беззлобно огрызнулся я и отправился в комнату отдыха.
Здесь было тихо и темно, пахло сыростью и дешёвым кофе. Ясно. Снова сломалась подача воды. Протекает…
– Евгений Кириллович, – донёсся со стороны коридора вкрадчивый голос Димы Горелова, – можем мы кое-что обсудить?
– Да, Горелый. – Начальник был сух и короток, как всегда. – Говори.
– Здесь? – замялся Дима, но тут же торопливо продолжил: – Я насчёт своего повышения. Прошёл год с нашего последнего разговора, и я надеялся…
– Надо не надеяться, Горелый, – холодно оборвал его начальник, – а лучше работать.
– То есть… – В голосе Димы зазвенели истеричные нотки. – Я снова в пролёте? Нет, Евгений Кириллович, вы не понимаете…
– Это ты не понимаешь, – снова прервал его начальник. Зашуршали бумаги. – Смотри, вот твои показатели. И после этого ты смеешь просить повышение? Да Соколов за несколько месяцев достиг большего, чем ты за три года!
– Сокол? – тихо переспросил Горелый. Помолчав, уточнил: – Значит, повысят новенького? Разве это справедливо?
– Не тебе судить о справедливости, – осадил начальник, зазвучали его тяжёлые шаги.
– Так, да? – Тихий голос Димы подрагивал. – Ещё по…
Кофеварка зашипела, выдавая порцию кофе. Я чертыхнулся и отдёрнул руку, чтобы не обжечься. Когда чашка для эспрессо наполнилась, взял её и понюхал.
– Вроде нормально… – Поймав своё отражение в зеркале, поднял руку и провозгласил тост: – За повышение. Хоть какая-то компенсация неожиданно рухнувшей жизни.
Но отпить не успел – завыла сирена. Поставив чашку, я выскочил в пустой коридор и помчался на вызов.
– Тебе здесь быть не положено! – Вовка с силой оттолкнул меня. – Ты после суток… Лебедь узнает – голову откусит!
– Пусть откусывает. – Я упрямо забрался в машину. – Не переживай, лезть под руку не буду. Прокачусь только с вами… Мне всё равно не уснуть.
– Почему? – Быстро глянув на меня, Воробей вдавил педаль газа в пол. – Что-то произошло?
Огромная машина загрохотала и, звеня сиреной, озарила всё вокруг светом проблескового маяка.
– Ничего, – отмахнулся я и взял его планшет. Присвистнул и пробормотал: – Многоквартирное здание и подозрение на взрыв газового баллона? Ночью… Чёрт! Будет много пострадавших. Поднажми, Воробей!
– И так на всех парах, – пробубнил он, крутя баранку так резко, что машина чуть накренилась, входя в поворот. – Да и за нами целый караван. Скоро будем на месте… А ну с дороги, козёл! Ну что за люди? Будто сами защищены от подобной беды. Раз мозгами бог обидел, так хоть скрывались бы среди баранов, честное слово!
– Козлу среди баранов скрыться будет тяжеловато, – невесело хмыкнул я и, соединив большой и указательный пальцы в знаковом жесте, подмигнул сослуживцу.
– А кому сейчас легко? – зло рассмеялся Воробей. Поняв намёк, выключил фары и аккуратно «поцеловал» бампер упрямца. Когда тот свильнул с дороги, открыл окошко и с деланным сожалением воскликнул: – Ой, извините! Что-то с электроникой.
– Да ты…
Последовавшую за этим витиеватую тираду мы не слушали – не до этого. Прибавив газа, Вова вцепился в руль и посмотрел вперёд. Напряжённым тоном уточнил:
