Григорий Кружков - Пастушья сумка (сборник)

Название:	Пастушья сумка (сборник)
Автор:	Григорий Кружков
Жанр:	Стихи и поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	2019

О чем книга "Пастушья сумка (сборник)"

В книгу «Пастушья сумка» вошли избранные стихотворения – от ранних опытов до последних сборников и журнальных публикаций; но с наибольшей полнотой представлены стихи, написанные после 1997 года. Стихи Г. Кружкова, по своей сути, поэтический дневник, в который органически входит перекличка с поэтами разных стран и эпох, а традиционная лирика сочетается с хладнокровным абсурдом. Кружков известен также как переводчик и филолог, работавший с необычайно широким кругом авторов – от Шекспира и Донна до Кэрролла и Эдварда Лира. Он почетный доктор литературы Дублинского университета, лауреат многих премий: Государственной премии РФ, премии «Anthologia» журнала «Новый мир», Волошинской, Бунинской и др.

Бесплатно читать онлайн Пастушья сумка (сборник)

Луч дороги

(1965–1979)

Чудесное со мной

Чудесное со мной не происходит.

Как будто зареклось происходить.

Как будто крест поставило на мне

Чудесное. И вот что я придумал.

Надел резиновые сапоги,

В карман плаща два яблока засунул,

Купил журнал «Умелый пчеловод»

И в поезд сел до станции Голутвин.

И через полчаса произошло

Со мной чудесное. Ко мне подсела

Блондинка девушка в плаще с болонкой

И съела оба яблока моих.

Потом она на время попросила

Журнал «Умелый пчеловод», чтоб дома

Его прочесть спокойно под торшером,

Поскольку увлекалася сама

Парашютизмом. Телефон дала мне,

Чтоб я звонил ей, как найдет охота.

Потом вошли Четыре Контролера

И попросили показать билет.

Я показать билет им отказался

Категорически. За что меня

Они по всем вагонам провели

И девушкой-блондинкой попрекали.

Вот почему с тех пор я знаю точно:

Чудесное со мной не происходит.

А если происходит иногда,

Кончается необычайно глупо.

Большой разлив у Серпухова

Казалось, что трубу прорвало в бане!

Автобус по дороге насыпной

Скользил канатоходцем над водой,

Внизу, меж телеграфными столбами,

Как невода, плескались провода.

Не снова ли, как в давние года,

Потоп всемирный? Дело было темным.

И старожилы говорили: «М-да,

Такого половодья не упомним».

А Серпухов гудел как балаган,

Играли лужи в море-океан,

Бабули в них искали ходу-броду…

А тракторист орлом врезался в воду! –

Летели брызги что лебяжий пух,

Шел пар от стен, и теплый банный дух

Мешался с острым запахом апреля.

Загадывал хотение Емеля

И зажмурял глаза – считал до двух.

Но щекоталось! Право, невдомек –

Что там такое? Думать было впору,

Что по щеке нахальный паучок

Прогуливался, как по косогору,

И золотую пряжу из брюшка

Вытягивал, как фокус из мешка,

Ошеломляя блеском, – и в зените

Соединясь, пульсировали нити,

От век прозрачных лишь на полвершка!

Нашатыря чудовищные дозы

Шибали в нос, но не могли уже

Волшебной отвратить метаморфозы:

Окно в полуподвальном этаже

Открылось (словно высохшие слезы –

Потеки и разводы на стекле),

И старикашка Ной, педант сердитый,

Наружу глянул, бледный и небритый,

И вглубь отпрянул, и исчез во мгле.

Все по веленью щучьему сбывалось,

Мелькало и смеялось, и свивалось

В орнаменте облезлом и цветном,

Грязно-зеленом, розовом и пегом;

И голуби кружили над ковчегом,

Над юным, самодельным кораблем –

И не прельщались бездной, над которой

Плескалось солнце рыбой красноперой

В аквариуме светло-голубом.

Цыганка

С теплом не успели проститься,

И вот уже лету – каюк.

Студент потянулся в столицу,

Цыгане подались на юг.

Идет электричка до Тулы,

Холодный туман за окном.

Ну ладно, доедем дотуда.

А может, и дальше махнем?

Цыганка, смоленые очи,

Свободы упрямая дочь!

Другим ворожи, коли хочешь,

Но мне головы не морочь…

С годами твой взгляд все недужней,

Рассказ еще больше нелеп,

Невнятней еще и натужней

Идет предсказанье судеб.

Печальней еще и ненужней

Звучит обновленный прогноз:

Сулишь повышенье по службе…

Но это же все не всерьез!

Идет электричка до Тулы.

Контроль пошумел – без вреда.

Ну ладно, доедем дотуда:

А там, а оттуда – куда?

Беспомощен путь твой, сивилла,

Убога дорожная снедь.

Цыганка, скажи, ты любила?

Наверно ж любила – ответь.

Кого? Офицера иль вора?

…Не слушает, не говорит.

И черный рассеянный ворон

Над рощей осенней парит.

Парит неподвижно, похожий

На масти трефовой туза…

Ты что же, сестрица, ты что же

Отводишь и прячешь глаза?

Ах, бросить, уйти, в самом деле,

Сиротством тоску утоля!

Мне тоже – вот так! – надоели

Дождливые эти поля.

Уедем, уедем, уедем,

К днестровским уйдем берегам –

Ходить по базарам с медведем,

Курей воровать по дворам.

И снова – верста за верстою –

Такое поищем житье,

Где солнце затмит пестротою

Цыганское платье твое.

Ах, дальше от осени хилой,

От края простуд и могил,

Где ты никогда не любила,

Где я никогда не любил.

Кенгуру

Когда первые европейцы ступили на австралийский берег, они увидели там странное животное и спросили у местных: «Как называется это странное животное?» На что местные, естественно, ответили: «Кенгуру», т. е. по-австралийски: «Не понимаем вас».
Факт

…И побрел он в тоске и в тумане,

И очнулся на тех берегах,

Где скакали безрогие лани

Почему-то на задних ногах.

«Это что же, друзья-иноземцы?

Объясните мне эту муру!»

И ему отвечали туземцы:

«Извините, мы вас кенгуру».

«Но тогда почему же при этом…

Почему, почему, почему?..»

«Кенгуру», – ему было ответом,

«Кенгуру», – объяснили ему.

Он тряхнул головою, подумал:

«Может быть, я в тифозном жару?

Что не спросишь у них – кенгуру, мол,

Отвечают на все: «Кенгуру».

И тогда он достал кошелечек,

Из того кошелечка – листок,

И свернул его ловко в кулечек,

И стряхнул сигарету в кулек.

И скакали безрогие лани,

Неизвестной свободы ища.

Терпеливые островитяне

Обступали его, вереща.

И стоял он в тоске и в печали

На великом вселенском ветру,

И туземцы ему отвечали:

«Кенгуру, кенгуру, кенгуру».

Левша

Левша сковал гвоздочки для подковок

Игрушке царской – аглицкой блохе.

Конечно, был он преизрядно ловок,

Но посвятил усилья чепухе.

Дается ж людям бесполезный дар!

Иной искусник не такое может:

Из маковинки сделает футляр

И внутрь пылинку-скрипочку положит.

Бес, не иначе, помогает им,

Чтоб искусить сопоставленьем ложным,

И делается малое – большим,

Великое становится возможным.

А все масштаб. Подумай: я и ты –

Из космоса, – и даже с самолета.

На нашу жизнь посмотришь с высоты –

Какая ювелирная работа!

Вдоль опушки[1]

Бредут вдоль опушки коровы,

Спокойны и благообразны.

Они как невесты Христовы,

Отвергшие мира соблазны.

Дождь мочит, палит ли их зноем –

Их туши объяты покоем,

Гуртом ли их гонят иль строем,

Куда? – да не все ли равно им?

Объяты их грузные туши

Покоем; их зыбкие души

Под синею тучкой осенней

Витают, как пряжа паучья

По воздуху – или созвучья

Есенинских стихотворений.

Бредут вдоль опушки коровы,

К вечерней привыкшие дойке.

Шагает за ними суровый

Пастух в сапогах и ковбойке.

Забыв свой характер бодучий,

Бредут под осеннею тучей,

Темнеющей медленно тучей,

Стихи сочиняя на случай.

Какой такой, в сущности, случай?

1970

Попутчица

Два дрогнувших, два мягких лепестка

Девичьих губ в морщинках нежной зыби.

Как будто отогнулся край цветка

Созревшего – и смялся на изгибе.

Узнав, я принимаю до конца

Твой каждый лепет, каждую причуду:

Ты – белый ствол, сережки да пыльца.

Я много раз встречал тебя повсюду.

В июльский зной, сомлев от комарья,

Невежей стоя в облаке соцветий,

На прутиках каких-то трогал я

Волокна, шелковистые, как эти.

Бояться ли каких-то адских мук?

А жизнь отдав, идти ли на попятный? –

Когда за насыпью искрится луг

И мечет нам в окно лучи и пятна,

Когда в купе такие сквозняки,

Что можно, даже сердцем не рискуя,

Нажав свободно, эти лепестки,

Как львиный зев, раскрыть для поцелуя.

Костер

Тяжелого состава гул.

Платформа. Переезд.

Следующая страница

С этой книгой читают

Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Григорий Кружков

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе

Читать

Привидение, которое хрустело печеньем, и другие сказки-рассказки

Григорий Кружков

«…Однажды привидения северных графств Англии собрались на внеочередной совет. В повестке дня стоял один вопрос: недостойное поведение привидения замка Логинфорд…»

Читать

Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. Том 1

Григорий Кружков

Два тома «Очерков по истории английской поэзии» охватывают без малого пять веков, предлагая читателю целую галерею английских поэтов и их творческих судеб. Первый том почти полностью посвящен поэтам Возрождения, притом не только таким важнейшим фигурам, как Филип Сидни, Шекспир и Донн, но и, например, Джон Скельтон, Джордж Гаскойн, Томас Кэмпион, и другим, о которых у нас знают чрезвычайно мало. В книге много оригинальных интерпретаций и находок.

Читать

Сборник стихов «Баловень судьбы», любовная лирика и стихи о природе

Сергей Поздняков

В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать

Читать

Избранное

Роман Кальгаев

Стихи предназначены для старшей возрастной группы. Возможно использование ненормативной лексики, Настоящее издание расширенное и дополненное, использованы стихи из сборника «Любовь нечаянно нагрянет…».

Читать

Башня из слоновой кости

Владимир Пудовкин

Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.

Читать

Чувства мыслей. Книга первая

Георгий Левченко

Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.

Читать

Шаг в сторону. Приключенческий роман

Андрей Толочек

В спокойную жизнь неспокойного мужчины врывается вихрь событий и эмоций. Каждый день становится непохожим на предыдущий, это затрагивает самые разные стороны его личности. Это не боевик, а эмоционально-философский «детектив», где расследование разносторонних отношений между мужчиной и женщиной проходит через реальные события.

Читать

Ангел

Наталья Леонова

Встретив ее на балу, он уже не мог ее забыть. Она смогла превратить в рай несколько украденный дней и ошеломить его дух и тело. Она – его чудо, его мечта, его ангел, его повелительница, его золотая нимфа. Ее он боготворит всем телом и каждой частичкой своей души и будет всегда, как сладкое яблоко, хранить в своей голодной душе.

Читать

Любовь, мечты и звёзды

Ксения Черриз Айгуль Тарасова

Если вы забыли о себе в череде дел и забот, на длинный роман нет времени, а в соцсетях стало неинтересно, – эта книга для вас. Короткие истории можно читать с любого места, перебирая яркие воспоминания.Три звезды любовной прозы собрали под одной обложкой то, что согревает их сердца. Силу слова авторы оттачивали в книгах, текстовых марафонах, литературных конкурсах, не-однократно попадая в лонг-листы. Приглашаем вас окунуться в свои чувства, листа

Читать

Тайна Лесного Духа

Максим Медведев

Обычный мальчик Андрей даже не замечает, что каждую ночь он превращается в медведя. Ему придется найти друзей и вместе с ними узнать эту тайну и спасти лес от тайного охотника на духов.

Читать