Я приложила ладонь к его нежным губам, ощущая, как судорожное теплое дыхание греет мне руку. Возбуждение и так было очень сильным, можно сказать звериным и нарастало с каждой секундой еще больше. Но что, еще хуже из-за недельного недотраха, мое тело хотело ласки и на сегодняшний вечер я была рабыней похоти, страсти и разврата.
– Тихо, сынуля… – как можно тише прошептала я в ухо своему пасынку, – так ты тут всех разбудишь, а этого делать не надо, поверь, тебе очень понравится…
Я медленно и нежно водила язычком по мочке уха, шее и снова целовала его ушко. Аромат молодого тела сводил меня с ума. Не знаю, но может быть меня сводил с ума его спящий вид или … Не знаю, но у него, пока он спал, был отличный стояк, а член заметно пульсировал.
Конечно, мне очень хотелось верить, что мой пасынок только ЗА все происходящее… Замерла, в промежности ощутила невероятный экстаз. Я села, сверху на него контролируя ситуацию, наконец-то в моей промежности находится молодой и упругий член. За неделю я сильно оголодала по мужику.
Мои бедра двигались вверх и вниз, я виляла ими, всеми стенками влагалища чувствовала ствол внутри себя. Я скакала на нем как похотливая течная сучка. Моя промежность стала очень мокрой, экстаз охватил меня всю.
Приостановилась, язычком ласкала его молодое тело, чуть не мяукая как мартовская кошка. Нет, я решила остановиться и перестать скакать… Какое там. Еще пару скачков и я словно вулкан взорвусь от оргазма. Хотя, именно сейчас мне это и хотелось всем нутром.
Уже глубокая ночь. Напротив, у другой стены на кровати в невидимом в темноте углу, спит брат моего мужа. У нас не особо много места и пришлось положить его здесь.
Да, пасынку, разбуженного так бесцеремонно, естественно требуется некоторое время, чтобы понять, что я прошептала ему в ушко. Пусть не сразу, но в итоге, он понимает смысл сказанных мною слов и что я хочу. Во всяком случае, он больше не пытается сопротивляться и вообще что-либо мне говорить. Но я все равно прикрываю его рот ладошкой.
Другой рукой я начинаю снимать с него футболку, а затем беру его за запястье и прикладываю его руку к клитору. Водя его рукой по промежности и клитору, я ощущаю нестерпимое распирание, безумно нравится чувствовать этот молодой член внутри себя!
Пасынок тяжело дышит. Его теплые пальчики, шаловливо играют с промежностью и клитором. Я все еще сижу на твердом члене, немного наклонившись назад, чтобы пасынку было удобней ласкать мои прелести. У меня просто кружится голова от возбуждения и страсти. Я прислушиваюсь к ощущениям тела, и мне с трудом удается сдерживать стон, чтобы не разбудить деверя. Пальцы пасынка так ловко ласкают клитор, что я схожу с ума.
Алик потихоньку начал двигать тазом навстречу моим движениям. Но мне хочется продлить удовольствие и полностью овладеть его телом, я приостанавливаюсь. Парень делает попытку двигаться и вгонять в меня свой член дальше, но я не хочу, чтобы он кончил, мне надо от него гораздо больше… Еще и еще.
Я быстрым движением сажусь на его лицо, как же я хочу куни в исполнении этого молодого и упругого язычка. Каждый раз, когда я вижу своего названого сына, во мне пробуждается неконтролируемое желание. Когда он что-то рассказывает, я представляю, как его язык гуляет по моему клитору. Нет, я должна воплотить это в жизнь!
Сейчас мне хочется, чтобы он полностью вылизал мою промежность. Он было брыкнулся, но я зажала его голову ногами.
– Тссс. – прошептала я, приложив указательный палец к своим губам.
Да и поздно уже было рыпаться… Наверно, было бы не поздно, когда я, обуреваемая развратной страстью, едва ли не на цыпочках прошла сюда, через весь дом, к нему в комнату и стояла над ним, рассматривая юное и милое лицо, манящее молодое тело. Или когда стягивала с него одеяло. Возможно, еще было не поздно, когда я не удержалась, склонилась над спящим мальчиком, и едва касаясь его губ, поцеловала. Нет, тогда я еще не решалась на похоть.
Ему только вчера исполнилось восемнадцать, и я ждала этого момента много лет. Я никогда не воспринимала его как сына, хоть он и называл меня мамой. Возможно, я своей несдержанностью все испорчу. Убью нашу семью. Муж, если узнает, бросит меня. И пасынка я больше никогда не увижу. Что же заставляет меня сейчас идти на такой риск?
Я не думаю. Просто делаю и все. Хочу его. Безумно хочу! Да было еще не поздно остановиться, когда я тихо сняла с его манящего тела одеяло, но теперь все. Уже нет пути назад.
Как я могла затормозить, когда неудержимо изнывая от ноющей страсти внутри, уже начала неуверенно поглаживать его по голове, медленно запускала пальцы в волосы, спускаясь и нежно прикасаясь к его юношеской спине. Меня всегда манило к нему, я вожделела его и текла от одной мысли о нем.
А сейчас … Слишком поздно вырываться, моя промежность хочет почувствовать ласки его язычка.
Когда уже вконец, я перестала соображать от похоти, страсти и дикого возбуждения, я не проронив ни звука, просто сорвала с себя халатик и бросила его на пол. Больше не боясь реакции моего юного пасынка, схватила его за голову и начала интенсивнее вертеть ей, чтобы он язычком проник в мою влажную дырочку.
Я начала ерзать на его лице и сильно хотела чтобы он оттрахал меня как кошку. Он еще раз попытался вырваться, но я крепко сжала его голову ногами. Терпеть не было уже сил, резко и быстро спрыгнув с его лица, присела на его ствол, обуздав этого молодого жеребца. Мой мальчик издал немного испуганный и приглушенный стон, я прикрыла рукой его рот и продолжала активно на нем скакать. В голове вертелась одна мысль – мое лоно познало пасынка. Как же мне было хорошо.
Несмотря на мою хрупкую фигуру, я все же смогла его удержать. И когда прыгала на нем словно наездница, и когда он сладостно ласкал клитор язычком. Хотя мой пасынок довольно крупный мальчик, мне на руку играл эффект неожиданности.
Мне до сих пор не верится, что я решилась. Это немыслимо! Он мог бы оттолкнуть меня, если бы захотел. Но все его попытки выглядят довольно слабо. Значит, он сам хочет продолжения. А может быть, он тоже хотел меня все то время, что взрослел?
Помню, когда я смотрела на него, меня частенько посещали похотливые мысли. Например, когда он ел мороженное, облизывал его, и тогда я всегда представляла, как этот язычок полирует мою промежность, теребит им клитор. Только от мыслей я становилась мокрой, и желала своего названого сына.
Пасынок продолжал стонать и делать неудачные попытки прервать акт. Выглядело это очень смешно. Он не пытался громко закричать, был только тихий стон, вот тут его понять можно. Разбудить в этой ситуации своего дядю, а еще если учесть, что в соседней комнате спит его отец, было бы не умным поступком.
