Я с трудом приоткрыла глаза. Голова очень болела и кружилась. Я плохо соображала и не могла понять, где нахожусь. Вокруг слышались голоса, но было сложно разобрать, сколько их. Теряла сознание и снова приходила в себя раз за разом. Голоса то появлялись, то исчезали, становились то громче, то тише, порой били по слуху или почти сливались с шорохом, звучащим в голове от слабости. Я не могла понять, сколько раз я погружалась во тьму и снова вырывалась из неё на пару мгновений.
Вновь пришла в себя. Никто уже не говорил, виднелись лишь силуэты. Долго находиться в сознании не получилось, было очень жарко, я снова провалилась в темноту. Когда в очередной раз открыла глаза, голова всё ещё болела, но я уже немного понимала, что происходило вокруг.
– Кажется, она очнулась, ― сказал женский голос, ― нужно посмотреть…
– Нет, даже не думай! Хоть она ещё слаба, её магия крови действует всегда, и неизвестно, как это повлияет на тебя и неё! ― возразил мужской голос, который почему-то казался мне знакомым.
– Но мы даже не знаем, кто она! Что, если вытащив её оттуда, ты подверг опасности нас? ― сказал снова тот же женский голос.
– Я такое уже делал и знаю, как поступать в таких ситуациях, тебе не о чем переживать. Но я не стану вредить ей, она и так много страданий перенесла. Пусть сначала оклемается, потом и будем что-то выяснять, ― это прозвучало как приказ, но в голосе всё же слышалась нежность.
Кажется, они говорили обо мне, но их слова такие странные: «магия крови», «такое делал»,«опасности». Что всё это значит? Однако я почувствовала себя в безопасности, поняв, что меня не станут сейчас тревожить. Мне стало спокойно, и я уснула.
«…Темнота. Мне холодно. Я ничего не вижу, перед глазами будто пелена. Кто-то величественным, но грубым голосом заговорил:
― Нам нужна эта девчонка. Мы и так много времени потеряли, выслеживая её по лесу.
― Мы пытаемся делать всё возможное, но её защита необычно сильна, нам сложно с ней работать. Это странно, с другими за это время мы бы уже справились, ― сказал другой голос. Он был тише, и в нём совершенно отсутствовал тот величественный тон.
― Интересно… Ещё и ворон… Ладно, работайте, время пока есть, делайте всё возможное и невозможное!..»
Мне внезапно стало очень больно, до этого боль была не такая сильная, тупая, а теперь глаза будто прокалывали иглами и лезли ими в мозг. Веки горели, а по венам на висках, казалось, вместо крови расплавленное железо течёт. Голова раскалывалась от звенящего шума. Поняла, что это я кричу от боли и не могу остановиться.
– Что ты делаешь?! Перестань! Ты можешь её убить! Она не готова к такому! ― раздался тот самый, казавшийся знакомым, приближающийся голос.
– Она ведьма, забыл? Скорее она нас убьёт. К тому же, с её защитой что-то не то… И если бы ты меня не прервал, я бы узнала больше о том, что там случилось.
– В таком случае ты точно не должна была этого делать! ― крикнул парень, а потом вдруг стал шептать, успокаивая меня. ― Чш-ш-ш… всё хорошо, всё в порядке, тихо, тихо, не кричи…
Его нежный мелодичный голос, как колыбельная, успокаивал мои напряжённые нервы, глаза и голова ещё болели, но уже не так сильно. Мне стало легче. Я посмотрела на того, кто только что спас меня от невыносимой пытки. Он сидел рядом на кровати и не говорил больше ни слова, а та девушка куда-то ушла.
– Что происходит? Что это было? ― мне казалось, что я сорвусь на крик, но мой голос звучал очень слабо.
– Как бы тебе объяснить… ― он провёл рукой по своим тёмным волосам. ― Это что-то вроде гипноза.
– Гипноз? Тогда почему мне так больно? ― я зажмурилась от резкой пульсации в области висков.
– Скорее всего, всё из-за того, что ты была без сознания.
– Без сознания? А разве возможен гипноз, когда человек в таком состоянии?
– Для нас да.
– Для нас? Что это значит? ― с намокших от слёз ресниц сорвалась капелька, она стекла по щеке и заполнила собой трещинки на губах.
– Не всё сразу. У тебя сейчас и так сильный шок, так что лучше отдыхай и ни о чём не беспокойся. Кира к тебе больше не приблизится.
У меня совершенно не было сил спорить, лишь спросила:
– А кто она ― Кира?
– Моя сестра. Послушай, я правда объясню всё, когда ты немного поправишься. Лучше скажи, тебе нужно что-то?
– Я хочу есть.
– Хорошо, сейчас что-нибудь принесу, ― он встал с постели.
– Погоди, я даже не знаю, как тебя зовут.
– Лазарь, ― ответил парень, уже идя к двери.
– А я… эм… я… я не помню своего имени… ― по спине пробежал холодок. «Как такое возможно?»
– Странно, но, видимо, вспомнишь позже.
Он ушёл, а я пыталась понять, почему же я не помню своё имя. И тут пришла к выводу, что вообще ничего не помню о себе. Кто я? Как меня зовут? Что я тут делаю? И тут ― это где? Кто эти люди? Столько вопросов и никаких ответов.
Лазарь вернулся с подносом, на котором были мясо и нарезанные овощи. Всё так вкусно пахло, что в животе заурчало сразу. Оказывается, я была голодна сильнее, чем думала.
– Надеюсь, это тебя устроит, ― сказал Лазарь, ставя поднос на кофейный столик на колёсиках, который он подкатил к кровати.
– Да, конечно, спасибо!
Он, кивнув, снова вышел за дверь. А я немедля стала поглощать еду, которая оказалась очень вкусной.
После принятия пищи у меня прибавились силы, это подняло мне настроение, я начала разглядывать комнату, в которой находилась. Это была небольшая комнатка с чистой и уютной обстановкой. Мебели было немного, и в основном она была в стиле ретро. Окна занавешены плотными синевато-серыми шторами, поэтому понять, день сейчас или ночь, не было возможности.
Я легла на подушку и укуталась в одеяло, подмечая новые детали комнаты, которые всё ещё замечали мои уставшие глаза. Везде были видны рисунки, в основном карандашные ― пейзажи, натюрморты, портреты разных людей. Также на столе лежали принадлежности для рисования и много ластиков разных форм и цветов: в виде животных, овощей и фруктов, Эйфелевой башни, были ещё причудливые фигурки с большой головой и маленьким телом. Коллекция ластиков? И кому такое вообще нравиться может?
Постучавшись, в комнату вошёл Лазарь. Он взял поднос и сказал:
– А теперь поспи, ты была в бреду больше суток, тебе нужен отдых.
– Что… со мной произошло?
– Всё потом. Поспи, тебе нужно восстанавливать силы. Завтра обо всём поговорим, ― ответил парень, погасив свет, и снова вышел из комнаты, не дав мне сказать больше ни слова.
Я ещё некоторое время пыталась хоть что-то вспомнить, но безуспешно. Нежелание Лазаря говорить меня напрягало и не давало покоя, но я и правда очень устала и совершенно не могла сконцентрироваться на какой-то мысли. Всё путалось, перебегало от одних вопросов к другим. Усталость взяла своё, я провалилась в сон.
