«Всё готово. Осталось два дня. И всё наконец закончится… Для тебя… Для меня все начнется сначала. Я снова испытаю то блаженное спокойствие, которого мне не хватает большую часть моей жизни. Меня снова ждут несколько месяцев обыкновенного существования. Пока не придет боль. Появится исподтишка, куснет и спрячется. И с каждым разом будет обозначать свое присутствие всё отчетливее. И так будет длиться до того момента, когда она захватит меня целиком.
А пока она не покажет свои зубы, я должен снова найти тебя. Того, кто станет тобой. Я помню тебя в первый раз. Это было так давно и так далеко. Некому было мне объяснить. Всё приходилось постигать на своей шкуре. Сколько было сделано ошибок! Но всё обошлось. Я все еще здесь. Я жду.
Я растворяюсь в боли. Стискиваю зубы и жду. Жду эти несколько минут, которые принесут облегчение. Осталось два дня. Всё готово».
Алекс Баррет никогда не жаловался на бессонницу. Его проклятьем были кошмары. Но этой ночью он не смог уснуть. Была ли тому виной надвигающаяся гроза. Или всё дело в неясных ощущениях, донимавших его уже неделю? Возможно, из-за того, что у него уже давно не было секса. Или он просто устал.
Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали четыре утра. Солнце взойдет нескоро. Тихо. В голове туман. В спальне прохладно, но трудно дышать. Он лежит неподвижно уже больше пяти часов.
Алекс спал обнаженным. В любое время года. Ему нравилось ощущать всем телом мягкую ткань постельного белья.
Голова отяжелела от бессонницы. Если в начале ночи вязкие мысли еле копошились в голове, то к утру от них не осталось ни следа. Алекс сосредоточился на дыхании. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Теперь медленнее. Вдо-о-ох – вы-ы-ыдох. Вдо-о-ох – вы-ы-ыдох. Совсем скоро окружающее перестало существовать: кровать, спальня, дом, предгрозовая духота и непонятная тревога. Только вдох-выдох, вдох-выдох.
Из забытья его вывел телефонный звонок. Резкое возвращение в реальность оживило неприятные ощущения. И добавило новых. Голова гудела, мышцы одеревенели. Алекс со стоном приоткрыл левый глаз. Покосился на часы. Без четверти семь. Странно. Пятнадцать минут назад должен был прозвонить будильник. Не поставил или не услышал? Телефон продолжал звонить. Его трель билась о череп, пронизывала мозг и эхом отдавалась в комнате. Алекс, не поворачиваясь, левой рукой дотянулся и сбросил звонок.
Несмотря на то, что сегодня у него официальный выходной, Лиам Брэдли с самого утра появился в полицейском участке. Часть дня он собирался посвятить работе. А вечером его ожидал семейный ужин у Мартина, сводного младшего брата. Когда Лиаму исполнилось двенадцать лет, отец ушел из семьи ради молодой женщины. Через четыре года родился Мартин. Но между сводными братьями всегда были хорошие отношения. Даже сейчас этот крепкий мужчина ростом пять футов и одиннадцать дюймов1 и весом немногим меньше двухсот фунтов2 не оставлял своей привычной роли старшего брата. Хотя и перестал опекать в традиционном смысле этого слова.
Почти вся карьера Лиама прошла в этом участке. Последние пять лет он работал детективом третьего класса в отделе по расследованию убийств и грабежей, занимаясь преимущественно первыми.
– Привет, Брэдли! – напарник Лиама Том Маркс ураганом ворвался в офис, держа в руке картонный стакан с кофе. Детектив второго класса с гаитянскими корнями превосходил Лиама не только в росте, но и по телосложению – он был выше на почти на три дюйма и тяжелее на сорок фунтов.
– Чего приперся? Ты ж выходной сегодня? – Том отхлебнул из стакана.
Лиам провел правой рукой по коротко стриженым седым волосам.
– Не успел вчера с бумагами закончить. Лучше сегодня потрачу выходной, чем потом по ночам сидеть.
Том кивнул и допил остатки остывшего напитка. Поморщился.
– Ты только рукава рубашки опусти. Капитан увидит – опять разнос устроит. Не посмотрит, что у тебя выходной. Сам знаешь, как он «любит» твои татуировки.
Лиам хмыкнул и продолжил просматривать бумаги. В офис зашли Бэтмен и Робин – детективы Уэйн и Грейсон3.
– Всем доброе утро!
– А ты чего на работе? – Грейсон, плотный коренастый мужчина азиатской внешности (его мать была кореянкой) пожал Лиаму руку.
– Дела надо делать, – Брэдли вернулся к бумагам.
– Да ладно, чего тебе неймется? Провел бы день в свое удовольствие с бутылкой пива или стаканчиком виски. Тебе все равно за эти часы не заплатят.
Лиам оскалился:
– Так мне и за те не заплатят.
Тем временем Уэйн, высокий, почти такого же роста, как и Маркс, но худощавый выходец с Ямайки, устроился на своем стуле. Водрузил ноги на стол и уставился в потолок. Из восьми ламп горели шесть. Их света хватало на кабинет, в котором стояли пять столов с компьютерами, два шкафа, три стеллажа для документов и сейф. Эдакий опен-спейс4 в миниатюре. Стены грязно-голубого цвета давно нуждались в покраске.
Тишину нарушил шорох открывшейся двери. В кабинет заглянул дежурный – офицер Лейкс.
– Эй, Бэтмен и Робин, полетели. Труп на складе.
– Ну вот, только присел отдохнуть, – незлобно проворчал Уэйн.
– Давай, наотдыхался уже за две недели отпуска, – парировал Лиам, не отрывая взгляд от бумаг.
– Разве это отпуск, две недели слушать бубнеж жены.
Грейсон скинул его ноги со стола:
– А теперь мы целый год будем слушать твой бубнеж.
Уэйн нехотя встал, поправил под пиджаком кобуру с глоком5, подхватил небрежно брошенную на край стола куртку и направился следом за Грейсоном.
В кабинете остались Лиам с напарником. Маркс просматривал файлы в компьютере. За стеной надрывался телефон.
Расслабиться Алексу не дал стук в дверь. Назойливый, как уличный попрошайка. Алекс сел в кровати. Потер руками лицо и пригладил длинные, почти до плеч каштановые волосы. Стук стал громче и противнее. «Твою мать!». Только один человек мог позволить себе такую бесцеремонность. Алекс сначала хотел пойти так, как есть. Но сообразил, что это слишком, и натянул на голое тело серые хлопковые штаны.
Стук прекратился. Алекс босиком прошлепал к входной двери. Он не стал спрашивать, кто пришел. Сначала повернул верхний «Медеко6», потом закрытый на два оборота нижний «Шлаге7». Массивная деревянная усиленная дверь легко открылась наружу без его участия.
– Наконец-то! Я уже думал полицию вызывать, – на пороге стоял Мартин Брэдли. Его лучший, точнее, единственный друг.
– Зачем? – Алекс потер слипавшиеся глаза.
– Ну, ты не открывал, – Мартин пожал плечами.
– И что?
Гость взъерошил чёрную коротко стриженную шевелюру.
– Мало ли. Вдруг с тобой что-то случилось.
– Если со мной что-нибудь случиться, я тебе позвоню.
– А если тебя убьют?
– Тоже.
Алекс скорчил недовольную гримасу:
– Ты долго будет стоять? Зябко, однако.
