Юрий Никитин - Передышка не бывает долгой

Яфегерд, тцар Барбуссии, вздрогнул, отдернул руку. Мрак в нетерпении подбросил на ладони золотое колечко, блестящий камешек в оправе остро блеснул яркими гранями, мириадами крохотных иголочек кольнул в глаз.

– Ну бери же!

Яфегерд спрятал руки за спину, на огромного варвара глянул трусливо и с надеждой, тот уютно устроился на массивном прогретом жарким солнцем валуне, гладком, как лысина Хугилая, камень под ним заметно вдавился в землю.

После темноты пещеры солнце чересчурное, глаза слепит, в небе ни облачка, накалилось, отсвечивает огнем и жаром, хотя все еще пронзительно-синее, как старый лед.

– Не могу, – проговорил он с трудом.

– Что не так? – спросил Мрак. – Девка ладная, хоть и принцесса. А тебе жениться пора.

В сторонке раздался треск, сухой и крепкий кустарник распахнулся, как молодой камыш.

Хрюндя вылетела подобно молодому кабаненку, толстенькая и коротколапая, Мрак охнул и, приподнявшись, распахнул руки.

Хрюндя прыгнула с разбегу, Мрак подхватил тяжелое тельце на лету, прижал к груди. Яфегерд даже отступил на шаг, но остался перед сидящим на камне варваром, словно тот и есть тцар, а блистающий Яфегерд перед ним лишь жалкий челобитчик.

– Родная моя, – проговорил Мрак растроганно, – как же ты учуяла?.. Большое, видать, у тебя сердечко… Ну ладно-ладно, я тебя тоже люблю… Иди побегай, а то мы с тобой лижемся, как будто не воины, а девицы-тонкопряхи.

Он опустил ее на землю, но Хрюндя не ринулась в кусты пугать зверей, прыгнула к Яфегерду, попробовала вскарабкаться на него, как на коряжистое дерево, но тот в страхе не подхватил, и она, обидевшись, спрыгнула на землю.

– Веселая у тебя зверушка, – сказал Яфегерд дрожащим голосом. – Впервые вижу такую крупную лягушку. Или это жаба?

– Растет ребенок, – ответил Мрак коротко. – Пусть радуется. Это не человек, ей хорошо.

Яфегерд горестно вздохнул. Оба вроде бы такие одинаковые по лицу и стати, но из одного просто прет не очень-то рассуждающая сила, а вот он по виду и повадкам смахивает на трусливую мышь, что в страхе шмыгнет обратно в норку, стыдно, но ничего с собой не поделать, там теплее и безопаснее, чем в этом бесконечном и тревожном мире.

Мрак с неохотой поднял с земли сумку из хорошо выделанной плотной кожи.

Яфегерд часто моргал глазами, трусливо следил за ним пугливым взглядом, стараясь угадать, что этот суровый варвар там ищет, огромный топор вроде бы рядом, а что еще варвару надо?

Мрак с заметной неохотой, но очень бережно вытащил нечто белоснежное, свернутое в рулон и с бахромой по краю.

– Мелигерда, – буркнул он с суровой нежностью в голосе, – в дорогу сунула. Думаю, вообще-то это теперь твое. Да ты сядь, в ногах правды нет. Хотя вроде нет и выше.

Яфегерд отшатнулся от роскошного подарка.

– Не-ет!.. Мне она ничего не подарит.

– Чего так? – спросил Мрак. – И вообще, что-то на скатерке недостает… Давай проверим? А то вдруг осрамишься на людях.

Расстелил у ног на траве, на белоснежной ткани медленно начали проступать полупрозрачные очертания посуды. Неспешно налилась цветом, блюда заполнились ломтями жареного мяса, птицы, рыбы, в двух золотых кубках старинной работы поднялось со дна и до самых венчиков темно-красное вино, а в центре скатерти добавился каравай ржаного хлеба.

Мрак жадно потянул ноздрями.

– Ух ты! Только что из печи… Откуда и берется…

Прискакала Хрюндя, потопталась на краю скатерти, но ничего интересного не усмотрела, умчалась в заросли. Треск из кустов донесся такой, словно там упал и валяется на спине весело взбрыкивающий жеребенок.

– Из воздуха, – ответил Яфегерд чуть запоздало. – В ткань вплетены заклинания. Как развернешь, сразу начинают… ну, еду всякую. Нет, не всякую, но и так хорошо. Ты ешь, настоящая!

– Чую, – ответил Мрак и протянул руку к самому крупному ломтю мяса. – Хорошая у тебя скатерть.

Тцар покачал головой.

– У тебя. Понимаешь, я не смогу поехать к Мелигерде.

Он взял самый крохотный ломтик, подумал, положил в рот с задумчивым и отстраненным видом, но не жевал, а с пугливым вопросом в глазах смотрел на Мрака.

Мрак насторожился, задержал кусок мяса у рта.

– Чего так?

– Видишь ли, она всегда была очень… ну очень, понимаешь?

– Дык женщина, – ответил Мрак с полным пониманием непонятной женской природы. Он начал жевать, промычал, – чего уж…

– Вот-вот!..

– А что с этим делать? – сказал Мрак, чуть прожевано. – Пищи, но тащи!.. Так устроено. Ты ешь, ешь, а то вон ребры даже под халатом видно… Ну совсем мы не похожи!

Яфегерд ответил с тоской:

– Я бы этому, кто так мир устроил, крылья бы оборвал!.. Плохо рассчитал!

– Может, – предположил Мрак, – усталый был? Да и не рассчитать все, это не звезды, что всегда звезды. И локтями не пихаются. А люди шыр-шыр, как мыши!.. Везде пролезут, и везде не туды. А Мелигерда еще и женщина!.. Так что не отодвигайся. Так устроено. Наверное, так и надо.

Он ел с удовольствием, мясо и хлеб только что прожарены, скатерть новенькая, еще не засалена, ничто не подгорело, все в самый раз.

Яфегерд подвигал задом по земле, словно там начали пробиваться ростки шипов, сказал совсем жалким голосом:

– Не могу. Там все непонятное. Мы ж договорились насчет отсрочки!

Мрак покачал головой.

– Еще нет. Ты карту закончил, как говоришь, почти-почти?.. Осталось день-два?

– Неделю, – ответил Яфегерд торопливо. – Дай неделю!.. Эта карта звездного неба – вся моя жизнь!.. Обо мне забудут, а картой будут пользоваться веками мореходы, странники, торговцы, даже простые бродяги, что ищут неизведанных земель…

Мрак нахмурился, но смолчал, пережевывая мясо, Яфегерд трусливо поглядывал на могучего варвара.

– Ишь, – буркнул Мрак, – и у тебя есть что-то дороже жизни.

– Спасибо, – прошептал Яфегерд, – что понял.

– Но увиливать низзя, – сказал Мрак строго. – Звезды – это звезды, а мы на земле. По ней еще нет хороших карт, а вон по небу делаешь. Звезды, конечно, чистенькие, сияют, а по земле в грязи приходится. Да и соседи спят и видят. Скорее всего артане, но и куявы молодцы, клювом не щелкают. Да и вантитские купцы не зря вынюхивают. Половина Барбуса туда свое ремесло продает, а одевается только в вантитское.

Он рвал мясо крепкими пальцами, ел быстро и с удовольствием, Яфегерд сперва кушал медленно и деликатно, разохотился постепенно, начал есть по-мужски, грубо и небрежно, доказывая, что и в звездочете может таиться мужчина.

Блюда постепенно пустели, в конце Мрак хотел вытереть о скатерть блестящие от жира пальцы, но пожалел подарок прекрасной принцессы, сорвал пук широколистной травы.

– А теперь что? – спросил он и кивнул на массивную посуду.

Яфегерд пояснил:

– Читал в старых книгах, надо забросить сверху краем. Или просто загнуть.