Дисклеймер: все персонажи вымышлены, а совпадения случайны.
Девять квадратных метров небольшого кабинета с постоянно приглушенным светом, стенами в пастельных тонах с парой белых шкафчиков, заставленных книгами которые никогда не открывались и искусственными цветами, из Икеи, и двумя креслами. Одно, плебейское в тёмно-серых тонах, напротив которого восседает на деревянном стуле, отдаленно напоминающий трон тринадцатого века из какой-нибудь деревни, либо же, что более вероятно, куплен за пару грошей у цыган, на барахолке организованной на одной из многочисленных улиц рынков,
Здесь месте постоянно изливают душу люди: одни с суицидальными наклонностями, вторые с желанием порвать других вклочья, третьи с жалкими проблемами самоопределения в этом мире или еще чего похуже, из-за болезненного расставания.
Это место арендует только что закончивший ординатуру Доктор Ф. Еще в процессе обучения поняв, что обычным врачом не заработать на хорошую машину, дом и квартиру, он принял решение переквалифицироваться в психолога, не имея ничего, кроме хорошо подвешенного языка и умения слушать. Впрочем, для новомодных психологов этих навыков хватит с головой.
В одном из своих диалогов с женой он активно радовался, что почти все его клиенты молодые девушки, почти с идентичным набором запросов.
– Дорогая, понимаешь, они все не понимают чего хотят от жизни, их донимают родители, либо назойливые бойфренды, либо же они сами назойливые и донимают своих бойфрендов. Это просто золотая жила! – Отхлебнув растворимый кофе он продолжил – одинаковые советы и практически идентичные реакции на них, можно вообще их не слушать. Просто смотреть на них, вернее, сквозь них, размышлять о своём, а когда они затыкают свои рты, отделываться общими фразами, которые они всё равно не понимают.
– Сколько это сможет продолжаться? Ведь рано или поздно они вырастут, и поймут, что все твои советы – это бесконечный поток воды, который не имеет ничего общего с реальностью, а вместе с ними вырастут и их проблемы, где общими фразами не отделаешься, хватит ли у тебя навыков? – с ехидной улыбкой поинтересовалась его девушка.
– Ими легко манипулировать и внушать, и это отнюдь не связано с их возрастом, я ориентируюсь на недальновидных, простодушных девчушках. Их проблемы просто изменят формулировку с “Родители/парень меня не понимают” на “Муж/ребенок/подруги меня не понимают”, ну или крайний случай это просто зависть очередной пафосной суке, встретившей богатого парня или купившую новую дизайнерскую сумочку в китайском квартале, выдающей её за оригинальную, которая ничем не отличается, кроме цены. – Ф. немного нахмурился, но с пресущей ему уверенностью продолжил – А навыков моих хватит даже для тяжелого случая, просто мне такие пока не попадались, но для них и цена будет повыше.
Она призадумалась ненадолго, перебирая в памяти всех своих знакомых с психологическими проблемами и стараясь выбрать наиболее подходящего.
Выбор был между мужчиной средних лет с трудным детством и уличным художником, который был сам по себе очень замкнутым и неуверенным в вопросах женщин, но очень жестоким и бескомпромиссным во всём, что касалось его творчества.
Первому пару лет назад изменила жена, за что он отрезал ухо и пальцы ее любовнику и скормил своей возлюбленной, перед тем как пустить ей пулю в лоб. Благодаря связям ему удалось откупиться и дело замяли с оговоркой на переезд в другой штат.
Второй сливал по капли крови своих немногочисленных бывших девушек, чтобы создать натуральные красные краски. Подготовив диспергирующую смесь, полуфабрикатов и немалый запас крови он начинал творить. Он считал, что из крови человека получается самый яркий, стойки красный цвет. Одна из его пассий узнав о подобных увлечениях пожаловалась в полицию. Художника отправили на полгода электрошоковой терапии. Это излечило его ценой творчества и полностью уничтоженной уверенностью в отношениях с женщинами. Теперь ему даже со знакомыми было очень тяжело начать разговор.
Она склонялась в сторону второго кандидата, так как первый обладал взрывным характером и мог покалечить её любимого Ф.
Спустя несколько минут раздумий, она подошла к Ф. и предложила заключить пари
– У меня к тебе деловое предложение, спор, оно же пари, называй как хочешь. На примете есть один паренёк с весьма необычными наклонностями и поломанной психикой, только не спрашивай откуда я его знаю. Местами он напоминает тебя лет десять назад. Огромная неуверенность в себе, стеснительность, кричащая одежда по уши с пятнами краски и непреодолимое желание творить. – Положив руку на его плечо, она начала перебирая пальцами подбираться к его шее, чтобы нежно её охватить и прошептать – Если ты сможешь направить его на путь исправления, то я, наконец-таки (неразборчивый шёпот). – Ф. растёкся в блаженной улыбке, чуть не спустив под себя и недолго думая согласился.
– Только пусть записывается на следующую неделю, я под него расписание специально поменяю, думаю, что с ним нам будет необходимо пару часов терапии еженедельно, вместо стандартных сорока пяти минут.
-–
Смугловатый паренёк с черными, как смолы, волосами, впалыми глазами и в непропорционально широких, дырявых джинсах неуверенно топтался под дверью кабинета номер восемь, ожидая своего приёма. От части, он хотел подслушать о чём болтает психолог со своим клиентом, не из интереса, а скорее из болезненной привычки. С другой стороны, он не хотел садиться на протёртые до дыр кресла в коридоре. К его сожалению, он не мог вычленить ни одного слова. Шумоизоляция всего здания доказывала, что лучшие дома строили в семидесятых и восьмидесятых.
Спустя несколько минут бессмысленного топтания и попыток подслушать разговор, довольная клиентка лет двадцати, почти ровесница, вышла из кабинета, презрительно посмотрев на молодого художника, в порванном пиджаке, выглядящего словно оборванец, шарящийся по помойкам в поисках своей лучшей жизни.
Неуверенно заглянув в приоткрытую дверь он увидел мужчину лет тридцати, во фланелевом пиджаке с накладными карманами, купленным на одной из распродаж в секонд хенде. Доктор всячески стремился показаться свой статус через свою одежду, но стоило лишь приглядеться и перед ним сидел мужчина, с уже пробивающейся сединой, явным комплексом неполноценности из-за своего нестабильного финансового положения. Стоило лишь приглядеться, и на его туфлях были заметны следы износа, которые говорили о том, что их носили каждый день, не меняя и так во всём его стиле. Он хотел выглядеть статно и богато, но при детальном анализе было видно, что его одежда, арендованный кабинет за гроши и умение слушать это весь его капитал.
