Наконец-то день стал остывать, и одуряюще-яркое солнце спряталось за лохматыми шапками пальм, выстроившихся вдоль забора старинного госпиталя, построенного англичанами в этой африканской стране еще в ту далекую пору, когда Британия правила морями. Теперь забор был дряхл, таким же стал и спрятавшийся за ним госпиталь…
Именно сюда был вызван из дома советский хирург для осмотра больного, у которого внезапно «заболел живот». Старший группы советских врачей, доставив хирурга на машине к приемному отделению, уехал в центр городка – за свежим хлебом, который специально выпекался к ужину для состоятельных людей.
Хирург прошел в один из корпусов для осмотра больного и удивился: того в палате не оказалось. Санитар развел руками и объяснил, что больной самовольно покинул отделение, никому ничего не сказав при этом, а поиски на территории госпиталя ни к чему не привели. Хирург пожал плечами и решил подождать машину в офисе – там было относительно прохладно и можно комфортно развалиться в кресле.
Он прождал часа полтора, но машина почему-то все не появлялась, хотя за это время она уже несколько раз могла вернуться в госпиталь из центра Магбурака – совсем небольшого городка. Хирургу надоело ждать, и он решил вернуться домой пешком.
Вообще-то это противоречило инструктажу, который в свое время провели в посольстве Советского Союза. Всех приезжающих в эту страну врачей предупредили: нужно быть осторожными. И хирург знал: несмотря на небольшое расстояние до дома, в дороге могло приключиться самое невероятное. Работавшие рядом голландцы и французы, к примеру, не выезжали ночью даже на операции, и в темное время суток обслуживанием больных занимались врачи «общей практики» – местные, получившие образование за границей. Ну а госпиталь, в котором работали адвентисты седьмого дня, по религиозным соображениям не принимал больных в субботу и в воскресенье… Поэтому местное население старалось попасть на лечение именно к советским врачам: они круглосуточно оказывали медицинскую помощь, да еще и бесплатно, и были к тому же опытными специалистами.
Ну а в дороге, как уже отмечалось, могло случиться всякое, включая укусы змей и скорпионов, которых в этой стране было видимо-невидимо. Особую опасность представляли собой кобры, одна из разновидностей которых могла не только укусить, но и умела плеваться ядом на достаточно большое расстояние, поражая при этом глаза человека или животного. Такой вот змеиный снайпер…
Родственники больного вообще-то могли подвезти советского хирурга, но только в том случае, если врач общей практики, вызвавший специалиста, хорошо знал этих самых родственников. Вот только в данном случае все складывалось как-то не так: больного нет, его родственников тоже не наблюдается… В конце концов, плюнув на инструкции, заждавшийся хирург взял длинную палку для отпугивания змей и другой ползающе-бегающей нечисти и в одиночку направился в сторону, где располагался его коттедж.
Дорога, извиваясь между деревьями, спускалась к центральной автомагистрали, около которой всегда толпились люди, ожидавшие попутные машины или распивающие различные напитки у небольших лавчонок, выстроившихся вдоль обочин. Чаще всего лавчонки эти строились из бамбуковых палок, связанных между собой и накрытых жестью, спасающей от проливных тропических ливней, обрушивающихся на городок по ночам в пору затяжного дождливого сезона.
Хирург быстро миновал эти убогие, но уже примелькавшиеся ему строения и перешел через дорогу. Дальше начинался парк из деревьев различных пород, в большинстве своем – фруктовых. Во время колониального правления англичане построили здесь более десятка коттеджей, расположенных друг от друга на расстоянии метров двухсот, а то и более. Многие годы за этим парком никто не ухаживал, и он, по сути дела, превратился уже в лесной запущенный массив со множеством дорожек и тропинок, подходящих к каждому коттеджу.
Деревья плотно обступали дорогу, по которой шел хирург, а сквозь кустарниковые заросли, укрывавшиеся под их кронами, продраться было невозможно. Тропа в очередной раз изогнулась, нырнула в заросли, и тут сзади что-то громко щелкнуло. Хирург испуганно обернулся и в тот же момент почувствовал укол. Жгучая боль в ноге заставила присесть. При этом он все-таки заметил, что кусты зашевелились, потом послышался хруст сломанных веток.
«Дьявольщина! Что за тварь меня укусила?» – подумал хирург, механически отметив, что шум в кустах, совсем не характерен для ползающих тварей.
Он хотел осмотреть ранку, но почувствовал такую слабость в мышцах, что сначала тяжело осел на дорогу, а потом и вовсе опрокинулся навзничь. Однако сознания при этом не потерял. Хирург все видел, чувствовал сладкий запах деревьев, дергающую боль в голени, но не мог даже пошевелиться. Было такое ощущение, будто ему вкололи миорелаксанты, которые враз обездвиживают человека.
«Чушь… Но это точно миорелаксант, я ведь не могу даже крикнуть… – подумал встревоженный врач.
К нему подошли несколько чернокожих людей в набедренных повязках. На шее у них висели амулеты из мелких частей животных, а на лицах было множество шрамов, большей частью расположенных в области наружных углов глаз и расходившихся в виде лучей к волосам, заплетенным в мелкие косички. Они переложили хирурга на циновку, сделанную из пальмовых листьев, через отверстия в ней продернули бамбуковые палки и понесли его через густой кустарник, между деревьями в сторону уже совсем дикого леса, который начинался сразу за городком. Двигались неизвестные достаточно быстро.
Хирург попытался встать и закричать, но его правая рука бессильно упала на плечо одного из носильщиков, а изо рта вырвался лишь слабый хрип. Процессия остановилась. Один из чернокожих приподнял хирургу голову и влил в полуоткрытый рот врача какую-то сладковатую жидкость. Глаза хирурга закрылись, и он потерял сознание…
