Эта книга посвящается Шри Сатья Саи Бабе, моему постоянному слушателю, вдохновителю и незримому спутнику на протяжении многих лет,
духовным учителям, родителям, и всем тем, кто вкладывал добро в мою жизнь и тепло в мое сердце.
Шумны все паломника места,
Шумны все паломника места,
Но тихи пустыни все и горы.
Где течет идущего тропа,
Там не встретишь распри ты и споры.
Там тиха и чиста благодать.
Там, а может здесь и вскоре,
Ты придешь, и будет тишь да гладь,
Ты уйдешь, и будет только море.
Что глубоко, не иссякнет в век.
Кто идет, тот мир стопами крутит.
Кто тогда есть Человек,
Если Бог пред/за ним стоять не будет?
Куда уходят аксакалы? В горы.
А где их горы? В небесах.
А небеса их у Аллаха
В ладонях, сердце и стопах.
Я жду конца, но забываю о начале.
Я жду Тебя, но забываю, что Ты есть.
И я взываю, но взывать мне стало мало.
Я буду ждать, я жду, я знаю, что Ты здесь.
И ожидание мое Твое благословенье
И мой порыв к Тебе Твой беззаветный дар.
Я просто жду и тихо входит впечатленье,
Что Ты пришел, Ты здесь, Ты тоже ждал.
На пути могут быть и туман, и дожди
На пути могут быть и туман, и дожди,
Только солнце, ты знаешь, всегда впереди.
Впереди ожидает тебя только свет
И, пройдя, позабудешь тревоги тех лет,
Что терзали, когда был туман, снег и зной.
Твое солнце шагало смиренно с тобой.
Оно было с тобою всегда на пути,
Даже если бывали туман и дожди.
И оно направляло тебя изнутри,
И неважно уж было, что там впереди.
И прохладой смеялся полуденный зной:
«Обернись, твое солнце идет за тобой!»
Дорогой дальней путник неустанный,
По ходу поезда речушку увидав,
Задумался возвышенно о главном,
Природы нежный голос услыхав.
Природы, той, что тихо напевала
Еще когда он в люльке мирно спал.
И той, которую не сразу услыхал он,
Когда один он гордо истину искал.
Ту, что в покое на груди безбрежной
Лелеяла дитя свое в любви.
И ту, что вечно тихо напевала:
Коль хочешь истину себе, возьми.
Возьми ее из рук моих влюблённых,
Из матерей моих невинных глаз,
Из радости детей неугомонных,
Ее я в миг отдам тебе сейчас.
Ты будешь петь им песню о свободе,
О тихой, молчаливой к ним любви…
Ты после расскажи им о природе,
Чтобы они как ты все петь смогли.
Чтобы они водили хороводы,
Слагали песни, жгли с тобой костры.
Ты расскажи им тихо о природе…
Ее безбрежной к ним невиданной любви.
Блаженен Он своей красой,
Тот, кто сердца людей возвысил.
Тому, кто гор нашел покой, -
Другим неведомые выси.
Ему неведом страх и зной,
Он по другой идет дороге.
Он многим самый дорогой
И в глубине являлся многим.
Он в жизни словно сердца стук,
Незаменим и незаметен.
Освободив весь мир от мук,
Остался также свят и светел.
Он, трижды шаг ступив наземь,
Все изменил и перевзвесил.
Он рассказал нам о любви
И каждый стал красив и весел.
Он светом дивным озарив,
Возвысил ум и душу мира,
И, тихо нас благословив,
Остался с нами в жизни мирной.
Ни рая, ни ада
Не надо, не надо.
Молитва моя
Перед Богом отрада.
Молитвою дивной
Тропа мне, дорога.
Молитвою мирной
К Единому Богу.
К Единому, Светлому,
Дивному Богу
Молитвою тихой
Тропа мне, дорога.
Мысли и чувства в одно слились
Мысли и чувства в одно слились.
Вот она, полная, здравствуй, Жизнь -
Безбрежная, светлая, что через край,
Книга вечная, внутренний рай.
Струны души моей нежно настрой,
Музыку звонкую петь нам с тобой.
Музыку тихую, что про любовь,
Что возникает все вновь и вновь.
В каждом движении любящих рук
Жизни рождается полный круг.
Жизни безбрежной и через край,
Музыку светлую мною сыграй.
Как коротко могу сказать о главном,
Когда мерило всех событий тишина?
И промолчать как в настроении печальном,
Прожив печаль свою как суфий. Всю. До дна.
Испив ее как мед из рук любимой,
Как звук намаза в предрассветной мгле,
Как лучик света по стене гонимый,
Такой печалью можно вмиг ожить вполне.
Когда слеза ни в радости, ни в горе,
Но все ж она одна единственно ценна.
Когда красива бытность не словами,
Но тишиной любви она полна.
Мы никогда не бываем одни
Мы никогда не бываем одни,
Но все же бываем порой одиноки,
Себя жалея и считая однобоко,
Что никому мы в этом мире не нужны.
Не замечая ласки и улыбок,
Собою только лишь увлечены,
Бредем в надуманной глуши ошибок
И думаем, что ошибаемся не мы.
Как много мы в печали упускаем!
Как сильно мы могли тогда любить…
Когда в огне невежества сгорали,
Не замечая тех, кто так хотел бы нас простить.
Лишь только раз касанье ощутив
Лишь только раз касанье ощутив,
Душа забыла вмиг о всякой боли.
Блаженством света сердце озарив,
Ты излечил ее от незавидной доли.
От доли в грезах плача, верить в сны,
И от разлуки с тем, кто сердца ближе.
Теперь возлюбленным наполнены мечты
И лишь его во снах и наяву я вижу.
Я вижу, как обманчиво плывет вдали
Все прошлое, как утренние птицы.
Теперь я знаю, что действительно ушло,
Уже не сможет больше повториться.
И каждый жизни миг ценнее сна,
Ценнее воздуха и призрачного злата.
То, что сейчас, что снег идет, зима,
Ценнее, чем весна была когда-то.
Лишь только раз цветенье увидав
Лишь только раз цветенье увидав,
Узнаешь ты, какого цвета роза.
Лишь только раз не думая сказав,
Узнаешь цену и стиха, и прозы.
Лишь только в тишине запев,
Узнаешь, ценно ли молчанье.
Лишь слезы радости узрев,
Познаешь тайну мирозданья.
Достаточен один лишь раз,
Не нужно усложнять и торопиться.
Один лишь раз достаточно понять,
Что жизни миг не сможет повториться.
Возвышенна душа поэта,
Душа художника легка.
И музыканта песнь воспета
Когда душа любви полна.
Но всех ценнее тот, кто любит,
Кто чтит священный дар небес.
Кто сердца святость не погубит,
Не сдастся и с мечтой, и без.
Кто на распутьях мирозданья
Всегда идет своим путем.
Кто ищет лишь в себе сиянье
И для кого сначала Бог, все прочее – потом.
Мы в зеркале все чаще видим отраженье,
Но разве зеркала лишь в том цена,
Чтоб научить в молчании смиренью
И показать нам нас как есть, сполна?
И изредка лишь пыль смахнув небрежно,
Касаемся мы гладкого стекла,
Все продолжая примерять одежды,
Которым нет разумного числа.
А после мы к нему в тиши подходим
И смотрим пристально себе в глаза.
И может, замечаем мимоходом,
Как по нему течет счастливая слеза.
Светом Божьим исцелюсь,
Силой Божьей поднимусь,
Избавлюсь от всех оков -
Путь мой далее таков.
Не красотой убранства удивляешь,
Но красотой спокойной глубины.
Не красотой речей благословляешь,
Но благородством нежной тишины.
И голос твой как шелест листьев,
Как звон, как песня без оков.
Она всегда во мне струится,
Она мудрее прозы снов.
И убеждает и расскажет,
Покажет мира суету.
Теплом любви твой взор согреет,
Проявит мира красоту.
Того, в котором нет притворства,
В котором юности расцвет.
В котором свет, но не от солнца,
И этим светом мир согрет.
