1
Машина остановилась перед воротами садика, и Маре́ проворно выбрался с заднего сиденья. Прохладный воздух пах сиренью и вечерней свежестью.
Солнце уже коснулось краем верхушек Кавказского хребта; еще полчаса, и долину накроют сумерки. Маре очень любил этот момент – как и здешние рассветы – они напоминали ему любимый Гренобль в окружении французских Альп.
Поправив свой льняной пиджак, он коснулся подушечкой большого пальца сканера у калитки, и вошел на территорию детского сада. С обеих сторон асфальтированной дорожки свешивались тяжелые грозди сирени, издававшие совершенно сумасшедший аромат. Как успел узнать Маре, в России вещи часто были слегка (а иногда и не слегка) гипертрофированными: запахи, эмоции, вкусы, цвета, застолья, дружба, гостеприимство. Для южан – французов, итальянцев, греков – такое было не в диковинку, а вот лицемерные американцы, и тем более, прохладноватые англичане со скандинавами порой терялись от такой сенситивной экспрессии.
Дети играли во дворе, под присмотром воспитательницы. Маре издалека разглядел Клео в ярко-красном свитерке, гармонирующем с ее рыжей шевелюрой. Дочь увлеченно строила что-то в обширной песочнице вместе с еще несколькими пятилетками.
– Пьер, здравствуйте! – Сусанна, воспитательница, увидела Маре, и шагнула к нему навстречу. Пышная брюнетка с лицом ассирийской царицы, Сусанна выказывала явную симпатию к французскому папе, и Маре каждый раз приходилось напоминать себе, что он уже женат на самой красивой женщине на Земле. И на Луне. – Вы сегодня рано. Ничего не случилось?
– Бонсуар, Сюзанна! – Маре машинально пригладил волосы, и тут же обругал себя за это павлином. – Нон, нон, все в порядке, просто я сегодня закончивал пораньше.
Сусанна засмеялась, мелодично и необидно.
– «Закончил», так правильно.
– Пардон, закончил. – Маре тоже вежливо улыбнулся. – Как тут ма фийе?>1
– О, чудесно. Клеопатра сегодня хорошо занималась, да и вообще она чудо. Как и ее папа. – На щеках Сусанны расцвел яркий румянец, а Маре от столь неприкрытой лести чуть под землю не провалился. К счастью, дочь как раз заметила его, и замахала рукой:
– Папа́, папа́, иди скорее сюда! – закричала она. За полгода, проведенные в России, Клео освоила новый язык лучше отца, который учил его три года, и бодро сыпала русскими словами. – Смотри, что мы построили!
В песочнице красовался цилиндрический главный корпус ПРОГОНа>2 с «рукавами», оканчивающимися маленькими башенками. Маре перевел взгляд на долину – все в точности, только масштаб «рукавов» немного подкачал, в реальности они тянулись на пять километров каждый. Но это несущественно. Настоящий ПРОГОН уже скрылся в тени гор, а песочная «обсерватория» еще купалась в лучах солнца.
– Манифик! – восхитился Маре. – Изюмительно!
– Да, – подхватила Сусанна, – у Клеопатры получаются прекрасные куличики!
– Как вы сказали, – Маре всегда старался запомнить новое слово, – кюличики?
– Да, Пьер, игра в песке, – девушка показала на детский архитектурный шедевр, – все эти ведерочные домики. Мы их называем «куличики».
– О! А мы их называем «шато де сабле», – Маре пощелкал пальцами, – как это по-русски… вот! Замок из песка!
– Как романтично! – Сусанна захлопала в ладоши, и Маре решил, что пора ретироваться.
– Клео, дорогая, нам пора! Пойдем!
– Хорошо, папа.
Девочка выбралась на траву, отряхивая коленки и ладошки.
– Дети, все тоже выходим из песочницы, – скомандовала воспитательница. – Пора ее закрывать. Пьер, вы мне поможете?
Маре приподнял тяжелые половинки крышки, накрывавшей песочницу, и аккуратно опустил их вниз. Сусанна для верности закрыла крышку на защелку.
– А зачем закрывать? – поинтересовался Маре. Он впервые обратил внимание на эту особенность детсадовского интерьера.
– Роса, – объяснила девушка. – За ночь песок намокнет. И еще кошки. – Сусанна сморщила носик. – Любят ходить в песок.
– О, кошки! Да, кошки любят песок, – засмеялся Маре.
Он взял дочь за руку.
– Оревуар, мадемуазель!
– Оревуар, мсье Пьер! – опять раскраснелась Сусанна.
Маре шел, чувствуя узкую маленькую ладошку дочери в своей руке. Клео что-то напевала себе под нос, и ее отец ощущал теплую волну нежности к своей маленькой девочке, привычно подкатывавшую под горло.
– Пьер, подождите! Мсье Маре! – Сусанна почти бежала, путаясь в длинной зеленой юбке.
– Да, мадемуазель?
– Чуть не забыла! Клео умеет плавать?
– Полагаю, что нон.
– А вы хотели бы, чтобы она научилась?
– Полагаю, что ви>3, – заинтересовался Маре. – Ты хочешь научиться плавать? – спросил он дочь.
– Да, папа, – пискнула Клеопатра.
– Тогда приходите в субботу в спорткомплекс, – девушка кивнула на плоскую синюю крышу, видневшуюся из-за деревьев. – Моя сестра будет набирать детскую группу по плаванию. Она тренер, очень хороший.
– О, Сюзанна, мерси! Я вам очень спасибен! – обрадовался Маре.
– Тогда приходите к десяти часам. До свидания!
– Адье!
Они с Клео вышли из калитки и забрались в машину.
– Домой, – бросил Маре.
– Ви, мсье, – отозвался автопилот. Маре запрограммировал его на французскую речь. Хоть кто-то тут должен говорить по-французски. Автомобиль покатил по склону горы к коттеджному поселку, где жили ученые, работающие в обсерватории.
– Вы сегодня слушали небо? – спросила Клео, забираясь к отцу на колени.
– Разумеется, моя принцесса, – ответил он. – Мы каждый день его слушаем.
– А кого вы слушали? Волосы Вероники>4?
– Нон, теперь мы слушаем чуть-чуть поближе – скопление Девы>5.
– Вау, папа́! Романти́к! А это скопление прекрасной Девы? У нее есть рыцарь?
– Смотри, – Маре потянулся и взял планшет с переднего сиденья. В два касания открыл звездный атлас. – У нее, к сожалению, нет рыцаря, зато есть Лев и Пес, которые ее охраняют. Есть ее друг Скульптор, Золотая Рыбка для желаний, и, конечно, Дракон>6…
2
На восьмилетие отец подарил Пьеру телескоп – отличный Celestron за пять тысяч евро. Пьер был поздним, единственным и очень желанным ребенком, и отец баловал его самыми лучшими подарками. Но, как ученый, Жюль Маре считал, что подарок обязательно должен способствовать развитию любознательности и тяги к научному познанию мира.
Тогда как раз началось строительство Лунной базы, что вызвало небывалый всплеск интереса к астрономии. Миллионы любителей наводили свои аппараты на лунный диск, чтобы в режиме реального времени видеть, как растут купола жилых корпусов и лабораторий. Видно было все – вплоть до рубчиков протекторов на колее проехавшего по пыльной поверхности лунного ровера.
Пьер был в восторге. С поверхности Луны они с отцом плавно перешли на каналы Марса, спутники Юпитера, планеты-гиганты, и планеты-карлики. Через светофильтр мальчик следил за бурлящей фотосферой Солнца. Чуть позже произошло открытие галактик и туманностей.
