1. Глава 1
В день зарплаты забыть карточку на работе — о да, это про меня. Пришлось вызывать такси и ехать обратно в офис. Я подскакивала на заднем сиденье и рассматривала логотипы фастфудов за окном, как мигали светофоры, а прохожие в пуховиках перебегали через дорогу.
Водитель нервно крутил руль, то и дело тормозил, и дорога казалась бесконечной. Хотелось побыстрее снять свои кровные и заплатить квартирной хозяйке, а то она грозилась выселить меня. Возвращаться к родителям или опять скитаться по друзьям совсем не улыбалось. Чтобы отвлечься, я достала из сумки потрепанный ежедневник в мягкой обложке. Писать будет неудобно, и ладно — творчество же, оно всегда отвлекало. Я сочиняла истории. То есть как сочиняла… просто записывала мечты и бредовые мысли. Ни четкого сюжета, ни смысла — просто для удовольствия.
Ежедневник открылся на самой мятой странице с закрученным уголком. Среди размашистых строк синей ручкой был нарисован мужской силуэт. Георг — мой любимый персонаж, гибрид красавца-актера и потаенных фетишей. Лицо я даже не пыталась изобразить, зато старательно прорисовывала светлые волосы до талии, более или менее получились складки плаща и доспехи. Да, не в мои двадцать семь мечтать о принцах, но так хотелось чуда в бесконечном круговороте работа-дом-работа.
Водитель ударил по тормозам, меня бросило вперед, и страницы перелистнулись на главу с Альбертом. Широкое лицо, взлохмаченные черные кудри, высокий лоб и складочка между бровями — видок суровый; мне нравилось представлять его варваром с крепкими руками и выпуклой грудью. Тоже глупо, наверное, но какая женщина не мечтает видеть рядом защитника, стать слабой и ранимой? Мечтать, как ее вдавливают в матрас, как берут жадно и чуть грубовато… Я же большая девочка, и фантазии соответствовали. Опять же, работа-дом-работа, а организм требовал.
— Тварь! — взревел водитель.
Я заметила темную машину в опасной близости от моей двери. Огромное лобовое стекло, фары блеснули совсем рядом! Машина неслась прямо на меня! Я с крипом рванула в сторону, водитель выкрутил руль. Визг шин впился в уши, кто-то сигналил… а потом был мощный удар, который вышиб из головы остатки мыслей. Их место занял яростный скрежет металла. Машина приподнялась, задвигалась, словно челюсти злого монстра, готового стиснуть меня, сломать кости, убить! Это заняло секунды, полные животного, неосознанного страха, а потом все исчезло в черноте.
Я не боялась и не думала, даже не существовала — стала маленькой частью этого бесконечного мрака. Не знаю, сколько это длилось, пока не появилось неприятное ощущение. Что-то жгучее, резкое… боль, да, боль в глазах. Было удивительно понять, что они у меня имелись. Собственное тело и личность, тем более дорога и авария не имели значения — все стерла чернота. Имело значение только что-то мягкое подо мной. Очень осторожно, боясь сломать заново обретенное тело, я приподняла голову и обнаружила, что лежала на кровати. У нее были тонкие резные столбики по углам, вокруг царила знакомая чернота, в которой покачивались огоньки. Свечи, наверное. Взгляд упал на собственную грудь. Одежда исчезла, но озадачивало не это, а длина волос: у меня был каскад до плеч, а теперь длинные черные пряди лежали на груди и тянулись до пупка. Это как?
Эмоции просыпались, я чувствовала смутную потребность во всем разобраться, но легко отвлекалась. Рядом звучали голоса, сперва тихие, словно собственные мысли. Они становились громче, собирались во фразы и повторялись эхом, такие знакомые, но непонятные… Я точно знала эти звуки, но суть ускользала.
— Хороший выбор, — первое, что прозвучало внятно.
Голос был мужским, приятным и неторопливым. Вот бы услышать его еще раз… Боже, совсем в голове помутилось. Огоньки мерцали и будто двигались, все кружилось, и вдруг появилось новое четкое ощущение: прикосновение к щеке. От неожиданности сквозь тело словно ток прошел, и оно дернулось. А прикосновения не исчезали: меня гладили по лицу, легко и осторожно.
Раздался другой мужской голос, низкий и хрипловатый. Двое мужчин, рядом, а я без одежды: слишком серьезная мысль для потухшего разума, чтобы волноваться. Огоньки наконец замерли, и я увидела над собой Георга. Опять же, не удивления, ничего — только тупая радость от встречи с любимым персонажем и его ласковых прикосновений к щеке. Это точно был он, в тени четко виднелось узкое угловатое лицо, аккуратно подстриженные волоски на подбородке, а этот взгляд… ласковый и пристальный, полный любования. Сколько раз я представляла его, лежа в своей холодной постельке. И этот шейный платок представляла, и мерцание броши, и темно-зеленую рубаху.
— Взгляни, как прекрасна, — раздался хрипловатый голос, и за спиной Георга показался мужской силуэт. Альберт. И неважно, что длинные локоны почти закрывали лицо, — я сразу узнала его нависающие веки и короткую бороду. Прекрасный торс скрывала белая рубаха. Она ему шла, в треугольном вырезе виднелась только ложбинка, под тканью — очертания груди, и это пробуждало фантазию. Нужно будет так же его нарисовать.
Они переглянулись с хитрыми улыбками, явно к чему-то готовясь. Георг, Альберт, авария — я в коме. Точно, лежала среди пищащих аппаратов и видела сон. Испугаться бы, но было так приятно окунуться в потаенную фантазию, и в животе предательски потеплело. Хотя почему предательски? Сон же, а испуг или возмущение не помогут очнуться. Наверное, в другой ситуации я поспорила бы, но сейчас не могла здраво рассуждать.
Между тем мужчины рассматривали меня, слабо щурились и улыбались. В тени глаза Альберта блестели хищно и казались застывшими. Точно, я ведь была голой, и это, черт возьми, было приятно. Сказочный сон, полумрак, желанные мужчины; здесь можно все и как захочется… с ума сойти. Понимание этого разогрело кровь, и мышцы в животе сладко напряглись.
Медленно, словно боясь причинить боль, Георг провел пальцем по моей шее к плечу. Голова не была занята мыслями, поэтому особенно четко ощущались изгибы костяшек и слабое давление. Он медленно выдохнул, явно наслаждаясь и не желая торопить момент. Альберт скрестил руки на груди и тяжело втягивал воздух, словно едва сдерживался, при этом сжимал губы, а в глазах читалось злорадное превосходство. Хотелось ощутить, как напористо он будет брать меня, не спрашивая позволения… и продлить мягкие касания Георга. Хотелось всего и сразу, поэтому я закрыла глаза и приоткрыла губы, ловя малейшие движения, вздрагивая от напряжения, пока Георг оглаживал ключицу. Тоже медленно и аккуратно, как драгоценность, которая требовала заботы. Вдруг он неожиданно быстро провел пальцем по моей руке, и я закусила губу. Сейчас будет что-то новое, прекрасное.
