Инна Бородина - Письма Марселя Соленого из далекой провинции. Поэтика многомерной семантики

Письма Марселя Соленого из далекой провинции. Поэтика многомерной семантики
Название: Письма Марселя Соленого из далекой провинции. Поэтика многомерной семантики
Автор:
Жанры: Киберпанк | Научно-популярная литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Письма Марселя Соленого из далекой провинции. Поэтика многомерной семантики"

Стихи впервые были представлены на суд публики с помощью веб-платформы lisovet под псевдонимом Марсель Соленый. Автор представляет читателю поэтические и семантические эксперименты в стихосложении, моделирование новых и смешанных стихотворных форм, включая классические западно-европейские техники стихосложения, а также формы традиционной китайской и японской поэзии. Книга может быть интересна чтецам, ищущим новые грани звучания стихов, перекрестные рифмы и аллитерации внутри строфы и строки, когда звуковой ряд, выраженный письмом, и ритмический рисунок определяют семантику и многомерность смыслов.

Бесплатно читать онлайн Письма Марселя Соленого из далекой провинции. Поэтика многомерной семантики


Mensura et pondera

1

Не премьер, не гарант, не участник событий.

За коровье бытьё! За окрай – Флибустьер!

Тундры, ягель, олени – как пригород City

Украшают слегка городской экстерьер.


Эхо слов – гуттаперчевым мячиком пассы —

Ударяет о стены этажных «Ривьер».

Социал-ностальгия и «правые» стансы

«О былом». В утопическом, созданных мер …


… и весов, лепестками гвоздик осыпАли.

Под курантами маятник в анкер толкал.

Эти лгали! Во истину времени лгали,

Каждый час колотя металлом металл.


Так, травинка к травинке, луга и газоны.

Пром-ресурсы хранят подле хроно- химер.

Контр меры – по Гринвичу выровнять сонмы

Городов, поездов, сёл и спутники сфер.


Время времени – метр мотает за метром.

На спидометре скорость – щелчок за щелчком.

Солнце – мера земная. Под солнечным ветром

День за днём, день за днем – все живём.


2

Если шарик земной расплющить на карты,

Раскатать, словно блин и испечь на огне,

Будут ровными время и жизнь, и стандарты.

И не будет уже ни ночей и ни дней.


Плоский мир, в плоских улицах плоского неба .

Из декартовых плОскостей линии вне

Гладко выпуклы. Ноль – половинками серпа

Вся absurdus для Veritas взвесью в вине.

18.12.11

Неважно в сюжете

И стихи не стихи.

И Вьетнам виртуальный.

По остывшему пламени топчутся мухи…

Тополиная известь сгорела морально…

Аморальность свежа и бодрит в вечерах…


«Ошки» слово Lee, звук ”ли”…

Неважно. В сюжете,

В этих рыхлых мечтах о песочном раю

Записать бы мне «Parker»[ом] речь на манжете

Если б, были манжеты и «Parker» в руках…


Поддержать бы свои,

И чужие, и эти…

По слогам почитаю в не резких зрачках

Надпись мелко, на пачке: «Спа-ге-тти.

Вермишель отварить до готовности». Нах…


В государственной тайне

Нет ни тайн и нет истин.

Источить, истончить, истрепать на краях

То Lee в “спа”. То, ли гет[то] унылых поэтин.

Место[м] в хоре для соло, на общих хорах…

28.05.11

Время

Эпистолярный жанр покинул этот мир!

Не пишут письма и не шлют “[по[чт]амп]ом”

Тем, ожидающим конверт со штампом!

Не пишут письма, а используют копир.


[Ай[Ти]ши]на на[кинута]на мир

Паучьею ловушкою. Эстампы —

[Под люменами] новой лампы.

Не пишут, а печатают «[Shake]speare».


АС – Пушкин, на Ай[phon] – Наталье:

«Слышь жду, ты где? Давай быстрей».

А та, прогнувшись тонкой тальей,

Печатает: «я еду скоро буду у дверей».


Мечтателям и одиноким душам —

Шпынять по сек[рэ[т]эру] карандаш.

Нет времени писать и слушать,

Нет времени на боль и чью-то блажь.


Есть время. Время[время]время…

Часы, часовни и часовщики.

Шур[ша]вые мину[ты] в стрелках трений

Есть – время. Eсть временщики…

28.01.11

Город грехов

Год минул,

лето жгло кострами,

душило гарью, порошило пеплом…

Не стало осени,

она ушла

оставив —

грязь на асфальте

и

тарелку неба

наполненную

кашей серых туч.


Не белый, свет [задвину]тый по фазе,

В киселе смога вязнет к четырем, чтоб

Вы[звери]ться тусклым фонарем.


Прохожий, судорожно [за[жи[м]ает] тазер.


Из плоских сумерек безумие теней,

В холодном блеске фар играет [бести]ари[й] —

Фрагменты цвета,

формы,

группы п[арий].

Не[он], рек[лама], [мане[к]ены] упырей

подсвечены.

C[кул]ьп[туры] из мерцающих [ав[а]рий]…


Чернила льются

в ночь.


И стены городские как пергамент

Тонки —

На них легко оставить

Граф[фи]ти

росчерков пугающую память…


С утра,

казенною метлой

Противно шоркает о тротуарный камень

Вселенский дворник —

бывший пролетарий.

Искусно матеря ночных творцов,

скребком,

все препинания [рас]ставит…


О климате – в Аду теория своя:

Дождями

в сточные [кана[в]ы]

утечет декабр…

Восточный ветер в городе

и

Новый Год нагрянет…


Туман

крахмалом.

Прошлых лет морозная зима

для грешников —

мнемоника метелей.


Хоть в городе тепло им в «теплые края»:

С драконьим рыком вертолеты улетели.

29.12.10

Люди – индиго

Зной небесный в тенях напитался зеленым.

Чай у чайханщика пил? – жар утоленный!

Этот пУрпурный день под синью персидской.

Эти люди – индиго, с потом соленым.


Я не смыслю в торговле, не знаю цены.

В день базарный ст[ор]гую кусков рафинада.


Чтобы сахара сладость и гор анфилада,

И дымящийся чай в тенетах чайханы.


Я не знаю фарси, и не знаю дари.

На персидском слова именую «мисра».


В завитках и пунктирах узор на коврах:

Вязь арабскую из узелков сотворив.


Я не рад каравану, не рад кизяку.

Караванщику рад до пожатий руки.


Уважение выскажу: – правой у сердца.

Ас[салам]! Может после, уйду в пастухи.


Шерсть, одежды из шерсти – их в лавках полно!

Выткал ткач небосвод шерстяным полотном.


В ярких красках базара от жаркого солнца.

Скаты крыш в забытьи под лавандовым сном.

11.12.10

Гримуар

Лиииишь…. бы, лихо сидело —

Натянулись полоска к полоске

Тройка к двойке [гла[жен]ным] лоском…


Надень шляпу [пи[жон]скую],

Туфли носатые – оксфорды.

На…

крахмал насажены запонки,

Затемно,

В ночь – pro&contra…

Треньк-звонки из репетира…

Экая аб]бер[рация в линзах!

В полночь,

на стрелке – Сатиром…


Свет заплутал в блестящем,

Дэки пузатого, контра басисто

Дэка —

данса.

Дансинг Матисса….


Хор Изь —

скрипичного

дисканта взвизг[и.

В дрожи зеркал

музыкаль

по гостиной – свет,

мелан]холь,

мизан[тропь, мез]альянсы…

Карты, сигары, бокалы, пасьянсы

из…

Ясноликие,

в лепке слепые Купидоны без Купидоних

В вечность гипсовую налипли

Словно мухи топорща крылья.


Дым в миражи.

Кадры – черное с белым.

Стопы ту[стэп]ом в две четверти первого,

Пары вытаптывают по паркетинам

Эхо эха.

03.12.10

Гавань

Не гремит кано[нада, не в небе огни и костры.

Не пернатые цапли на отмелях в грезах застыли.

Это в зеркале водном фотон]ною, звезд[ною пылью

Отраженная жизнь замерла, на волнах ост]ыв.


Натуральными числами таймер – обратный отсчет.

Кора[бельные кили ракетные сопла пу]стили.

Раньше в плаванье, в море, под солнцем и ветром ход[или].

Нынче – космос пу[стын]ный, в тем[нею]щей выси их ж[дет].

20.11.10

Не в масть…

Мечтать о фрегатах в детских снах,

раскрашивать море под парусом, акварелью.

У пушечных жерл оглушающий жах.

На палубе сыро. Прицельно веди турелью…


Рэи, реи не для флагов и труб

В морской глубине из ям и мелей…

То ли выжил и груб, то ли труп…

Парусина и лица матросов белеют…


Ежи Бог, ежи друг толерантнее чайки

Не клевать и глотать, а заглатывать ртом.

Этим клювам, снаряды. Нарядные [лайки]

[Белых]-белых перчаток насытятся в шторм.


Бить в лицо влажным ветром,

Шершавить ладони.

Стоя спать и не спать,

и не мстить,

и не ждать…

Ли[ж] бы шейный платок уложился кон[верт]ом,

А конвертер не выплюнул пули винтов…


Вздохи – блуд.

Этаноловый паспорт, как туман над погодой

Погоде не в масть. Минный берег

Как мнимая жизнь из разбавленных содой

виски,

джина,

и водки,

и клевера

треф…

19.11.10

Лист в бесконечном пути…

Сонет[ъ]

С[брошен] на землю.

Кружит по воз[дух]у лист

Всю поло[вину]…


Здесь по[вороты]

Длятся и [делят]ся в[новь].

На поло[вину]…


Воздух застыв янтарем

Словно бы муху,

Лист в бесконечном пути

Приоста[нов]ит…

19.11.10

Ослепленный светом

[Вгляд]ывается в темноту

О[слеп]ленный светом,

Пока [мрак] обернется в цвет.

Тени о[жив]ут в д[вижен]ии,


С этой книгой читают
Каждый имеет собственные желания и цели. И если в обычном мире, наполненном повседневностью и скукой, людям нетрудно разобраться в подобных хитросплетениях течения жизни, то в мире, которого никогда не должно было существовать, понять, ради чего стоит сражаться, не так-то просто. На плечи молодых людей пал невозможный выбор, ведь для того, чтобы сохранить то, что им дорого, каждому из них придется принести свою жертву. Что же действительно важно
История о лётчике, который научился верить в себя, об искусственном интеллекте истребителя, который отказался убивать, а ещё о настоящей дружбе, благом хакерстве и погоне за северными сияниями.
Добро пожаловать в таинственный мир панка! Мир, в котором можно выгодно продать собственный глаз или пришить себе недостающую часть тела. Мир, где вполне реально покататься на настоящем шагоходе, увидеть великие стройки альтернативного будущего. А также: летающие города, войны магии и технологий, заточение души внутри уродливой машины, механические тайны древней Руси, солдат, напичканных биоимплантами и многое другое – всё это панк, который не зн
«Мир без границ – мир, в котором некуда бежать»Рассказ-антиутопия о победе глобализма, централизации и тотальной слежки за людьми. В мире без границ ты не принадлежишь себе.
В книгу «Я выучу тебя, как песню – наизусть» вошли стихи из четырехтомного собрания сочинений Терентiя Травнiка «Белокнижье», изданного в 2009 году. В данную книгу включены стихи о любви.
В этой книге смешались фантастика и реальность, вымысел и правда, загадки космоса и тайна происхождения нашей Земли, забытые цивилизации и настоящее время. Вместе с героями этой книги вы окунетесь в захватывающий мир приключений, происходящих в непосредственной близости от знаменитой горы с названием Дом Счастливого камня…
Миха выжил и вспомнил себя. Но что это меняет? Что может дать безумному миру, в котором город магов сосуществует с кровавой Империей мешеков, вчерашний студент-недоучка? Особенно такой, который никогда не интересовался ни историей, ни реконструкцией, а химию и вовсе знает слабо, не говоря уже о прочих, полезный для попаданца, науках. Вот и остается притворяться дальше. Играть роль мудрого наставника при мальчишке-бароне и его невесте, которые мно
Она жила в своём мире. Реальность казалась слишком обыденной. Из маленького города не было выхода, добиться успеха могли лишь избранные. В школе одноклассники ополчились против неё, не приняв того факта, что Она не хочет быть такой как все. Но маленькое летнее приключение становится той самой соломинкой, за которую она может ухватиться. Хватит ли ей смелости?