Первое письмо я получила в середине весны, в апреле, когда на улице было еще слишком прохладно, чтобы сбросить с себя кожаные куртки и всевозможные плащи. Погода, как очень часто бывает в Питере, стояла пасмурная, но все почему-то чувствовали, что дождя не будет, несмотря на то, что все небо затянуто серыми тучами. Я не взяла зонт, потому что тоже это знала, хотя я практически никогда не беру зонт, даже если все-таки на улице моросит.
Не люблю зонты, потому что меня с ними «сдувает», как говорила одна моя подруга, увидев, как я шла по улице в дождь с зонтом в тот момент, когда вдруг подул ветер. Вцепившись в этот злосчастный зонт я летала от одной стороны улицы, через всю проезжую часть, невзирая на довольно бурное движение автомашин, до другой стороны. Моя подружка долго надо мной смеялась, но потом, увидев мой уставший вид и обиженный взгляд, постаралась с улыбкой объяснить и мне, и себе, что это все из-за моей комплекции – я высокая и худенькая девушка – и поэтому меня легко «сдувает», тем более с таким «парашютом», как мой огромный черный и, скорее всего, мужской зонт.
Так вот, тогда я тоже шла домой из университета, где я училась на четвертом курсе, без зонта. Приезжаю домой я примерно в десять вечера, потому что учусь в вечернюю смену, а днем работаю секретарем-референтом в одной неплохой питерской фирме. Так что жизнь свою я потихоньку начинала устраивать. Домой было ехать примерно полчаса. Слава богу, что теперь моя квартира, которую я снимала у одного коллеги по работе, была в непосредственной близости от метро, что меня ужасно радовало, особенно после того, как в первые три года моего обучения в университете мне приходилось тратить на дорогу в один конец примерно полтора часа.
Как обычно, я взлетела на лестничный пролет между первым и вторым этажами, чтобы проверить почту и забрать какие-то постоянно запихиваемые в мой ящик рекламные бумажки или газеты. В этот раз там газет не оказалось, бумажек тоже, зато было одно письмо. Я, не глядя, подцепила его моими ловкими длинными пальцами, которыми бы долго восхищался любой пианист, вытащила через щель закрытого ящика и кинула по привычке в сумку, думая, что это очередное письмо хозяину квартиры. Поднявшись собственными силами на пятый этаж, я уже тяжело дышала. Почему, когда строили этот дом, не додумались сделать в нем также и лифт. И вот так каждый раз. Я стараюсь успеть быстрее домой после тяжелого рабочего дня, ноги отваливаются, голова болит, а тут еще подлянка – вперед, дорогая моя, на пятый этаж! Но от этого еще никто не умер, и поэтому никакие меры не предпринимались. Меня это конечно, огорчало, но я об этом не вспоминала, пока опять не приходилось тащиться наверх.
Попав, наконец, в квартиру, я бросила сумку в прихожей, скинула туфли. Еще бы принять душ, перекусить, а потом сесть в кресло перед телевизором, с сигаретой в руках… просто идиллическая картина! Не могу про себя сказать, что я дымила, как паровоз, просто иногда могла себе позволить расслабиться.
Пока я делала все вышеуказанное, я совершенно забыла про письмо, оставленное в сумке. Главное – вовремя передать его Косте (так зовут моего «хозяина»). Еще ни разу я не забывала этого сделать как можно скорее, потому что он меня просил об этом.
Как только я включила телевизор, достала и прикурила сигарету, запиликал телефон. Мне пришлось встать и в полусогнутом состоянии дойти до телефона. Я так устала, только села, а эта зараза электронная пиликает! Телефону повезло с тем, что он был радиотелефоном. Взяв пищащую трубку с журнального столика, я поднесла ее к уху.
– Алло?
– Привет, красотка, это я! – пролепетал в трубку знакомый голос моей лучшей подруги.
– Привет! – я постаралась как можно радостнее воскликнуть ей в ответ.
– У меня как всегда только отличные предложения, и все только для тебя, – продолжала она беззаботно, немного напоминая многочисленные рекламы: «Только для вас! Все самое лучшее…» – и так далее. Я сразу подумала, что придется расстаться с мечтами о просмотре телевизора перед сном… может даже и самим сном.
– Выкладывай, – я вложила по возможности всю мою заинтересованность в мой голос, заранее зная, что если она не услышит от меня этой заинтересованности, будет обижаться и постоянно в течение двух недель повторять, что она меня совершенно не интересует, что она для меня ничего не значит, и вообще, что я больше не считаю ее своей лучшей подругой…
– Мы сегодня собираемся в ночном клубе «Талеон», в общем, там будут только наши бывшие одноклассники, естественно, со своими друзьями или подругами. Я иду одна, ты, скорее всего, тоже. А если ты сейчас начнешь повторять, что ты только что приехала, смертельно устала, и выглядишь, как свежевыкопанный труп, я не буду с тобой разговаривать, – я всегда обращала внимание на ее красноречивые сравнения, иногда они меня радовали поразительной точностью и в то же время нелепостью, иногда немного ужасали. В этот раз мне не очень-то понравилось такое сравнение, но я заставила себя не обращать на это внимание, как делала на протяжении вот уже десяти лет, с самого момента нашего знакомства.
– Талеон? А не слишком ли дорого? – я удивилась месту встречи.
– Нормально, ведь я собираю всех по просьбе Дениса. Помнишь, у него дед был каким-то преуспевающим адвокатом в Великобритании? Так вот, этот дед покинул мир сей, накопив при-и-иличное состояние, которое перешло по наследству нашему бывшему однокласснику, – торжественно объяснила она.
– И теперь он хочет поставить рекорд, за какие сроки он успеет промотать это состояние в ночных клубах? – съехидничала я.
– Не знаю, что именно он собирается делать, но пока что нам представился неплохой случай хорошенько повеселиться, повидаться со старыми друзьями, выпить по бутылочке хорошего вина, поговорить о жизни, наконец. Короче, там мы должны быть в полночь. Сейчас ровно одиннадцать. Я буду у тебя через полчаса, и чтобы ты уже была готова, слышишь? – после так решительно сказанных слов я не могла отказаться.
Тем более не придется ни за что платить. Это радует. Поспешно попрощавшись, я быстро оделась, завила и уложила волосы, потом принялась за лицо. Я укладывалась в потрясающе короткие сроки – прошло всего двадцать минут, а я уже была одета, причесана и даже накрашена. Оставалось только найти мою любимую помаду, и вот на этом я потеряла все мои сэкономленные десять минут. Наконец, я догадалась заглянуть в сумку. Когда я вытряхивала все ее содержимое на столик, выпало письмо, и как раз упало прямо адресом ко мне. Я отложила сумку в сторону, совершенно забыв про помаду, и, сдвинув брови, подняла письмо поближе к глазам. Вся моя корреспонденция приходила на старую квартиру, где живет моя мама, раз в неделю мы созваниваемся, и если есть какие-то письма для меня, я приезжаю и забираю их. Сюда мне никогда никто не писал. Но это письмо было адресовано действительно мне, но обратный адрес был мне совершенно не знаком, как и имя отправлявшего, разве что фамилия. У нас одна фамилия. Ладно, сейчас мы его откроем и посмотрим, что к чему. Но распечатать конверт я не успела, в дверь раздались настойчивые звонки. Оставив письмо на столике нераспечатанным, я мигом сгребла все обратно в сумочку, накинула плащ и открыла дверь моей уже заждавшейся подруге.
