2 августа 2626 год. Солнечная система «Земля», улицы планеты Герания.
Автобусы вереницей медленно двигались по городам индустриальной планеты Герания. Они везли детей из разных космических портов в единственную школу– интернат. Одной из элитных и дорогих школ–интернатов ВИГа. В ней обучались дети с четырех до восемнадцати лет, там они жили и учились с августа по май.
Обучение стоило дорого, но оно ценилось во всех высших учебных заведениях ВИГа. Многие стремились попасть сюда, но сложные экзамены и жесткие требования к остаточным знаниям учащийся отсеивали ленивых. Глупые добивались хороших результатов упорством и хитростью.
Внутри автобус был поделен на небольшие комнатки, по шесть сидений, со столом в центре. Справа от комнаток, был узкий коридор, по нему ходили и раскладывали свои вещи вновь прибывшие учащиеся. Окна автобуса покрывали защитные поля, в случае взрыва они могли защитить детей от осколков и тепловой волны. Корпус автобуса была изготовлена из тончайших пластинок с применением нанотехнологий, способных быстро восстановить обшивку в случае мелких повреждений.
Сева смотрел на свое отражение в окне, за ним мелькали дома, деревья и облака. Людей не было. Они еще спали в своих теплых кроватях и видели сны. У юноши было отвратительное настроение, да и какое оно может быть после двух недель путешествия в космическом мраке, от чего его и так не ангельских характер стал еще более скверным. Он жил далеко от Герании на планете Зарань, из солнечной системе Зори, состоящей из двух солнц и четырех обитаемых планет.
Сева был высоко роста, широкоплечий с красивыми чертами лица. Травма головы повлияла на его способность чувствовать и выражать эмоций. Его карие глаза, полные глубины и пронзительности, в соотношении с темными волосами резко выделялись на бледной коже. Он был одет в серый костюм с черной рубашкой. Солнечного света он не любил, так как дома за все каникулы только дважды выходил на поверхность: когда прилетал домой и когда улетал в школу. Его родные, близкие и знакомые могли по несколько лет жить под землей, от чего и их кожа тоже была бледной.
Вокруг Севы многие дремали и сладко посапывали, причмокивая во сне под легкое покачивание автобуса. Он тоже закрыл глаза, надеясь немного поспать.
– Не спиться?– Сева медленно открыл глаза. Это была Пелагея, на ней было яркое платье в цветочек. Девушка казалась простодушным и доверчивым человеком, но за ее веселым лицом скрывался не только интеллект, но и твердый характер. Еще никому не удалось обвести ее вокруг пальца.
– Нет, как и тебе похоже.– он посмотрел на ее отражение в стекле.
Сева снова закрыл глаза. Пелагея опустилась на кресло напротив него, удобно разместившись на двух креслах. При желании она могла втиснуться и на одно, но Пелагея не стыдилась своего веса, такими были его родители, бабушка с дедушкой, то есть все родственники в ее семье. Дома все любили вкусно покушать, не зря ее семья владела сетью самых дорогих и престижных ресторанов на пяти планетах. Родители Пелагеи жили на планете Старая Земля на территории историко-географического заповедника «Уральский каменный пояс», где был построен один из самых больших и дорогих туристических комплексов. Отец Пелагеи считался законодателем изысканной и эталонной кухни во всем ВИГе.
Девушка добиралась до школы примерно две с половиной недели, но она работала на кухне помощником шеф-повара, создавая разнообразные меню для пассажиров. Так она немного подзаработала деньги на карманные расходы и бесплатно ехала до школы. Это ли не мечта для детей и хорошая экономия для семейного бюджета.
Автобус в очередной раз остановился, впустив в себя сонных и еле двигающихся учеников. Рядом с Севой на кресло плюхнулась Рысь.
Любимой прической Рыси были «кошачьи ушки». Две сплетенные косы, собранные в шишки по бокам, из их центра торчали кисточки-хвостики, что еще больше делало ее схожей с рысью. Даже в одежде не смотря на обязательную форму, она старалась внести что-нибудь от своего любимого зверя. Хоть и небольшого роста, но сильного, быстрого, ловкого и не глупого животного. Девушка любила носить одежду в серо-желто-черную полоску, но сегодня на ней был, не свойственный ей, комбинезон сине-серебряного цвета, предназначенный для полетов на сверх дальние расстояния.
– С кого сняла?– Сева зевнул. Ему хотелось спать, а спать он мог только в горизонтальном положении, покрепче обняв подушку.
– Брат подарил.– безразлично ответила Рысь, понимая, что Сева спрашивал о костюме.– Он решил, что я буду космолетчиком, как все в нашей семье. Все каникулы пришлось изображать радость и восторг от этого подарка.– она тяжело вздохнула.– Первый раз в жизни с нетерпением ждала начала учебного года.
Рысь жила на сельскохозяйственной планете в солнечной системе Божественный Взор, окруженной тремя большими и пятью маленькими обитаемыми планетами. Она уже месяц была в дороге, но в отличие от Севы доехала с комфортом в криогенной камере, где ей удалось хорошо выспаться и отдохнуть от опеки любимого старшего брата и всего остального огромного семейства, не беспокоясь о них пока они рискуют своими жизнями в спасательных операциях.
– Кошмар!– еле выдавил из себя эмоции Сева.
– А мне твой костюм очень нравиться.– улыбнулась Пелагея.– Многие в школе увидев его обзавидуются.
– Могу подарить.– с надеждой, избавиться от ненужного подарка, осторожно предложила Рысь.
– Нет. – категорически ответила Пелагея.– Подарки, какими они не были – это в первую очередь память о тех, кто их подарил, а потом уже их практическая значимость.
– Или тонкий намек твоего брата, что бы ты скорей убралась в школу.– не отрывая глаз, успокоил ее Сева.
– Не выспался,– посочувствовав, объяснила Пелагея Рыси.
– Не то слово, уже неделю в дороге. Голова раскалывается. Не могу уснуть. Снотворное не помогает.
– А помнишь, в начальной школе.– мечтательно вздохнула Рысь.– Делали что хотели: играли, спали, ели и не думали об оценках. Хотя когда я первый раз пришла в школу я долго плакала и просилась домой.– грустно сказала Рысь, стыдясь своих слез.
– В четыре года все плачут.– спокойно рассуждал Сева.– Правда, я никогда в жизни не плакал. Та часть головного мозга, что отвечает за эмоции у меня с дефектом, поэтому ко всему я отношусь с определенной долей спокойствия и равнодушия.
– У тебя в семье этот дефект генетический или только ты такой особенный?– съязвила Рысь.
– На их работе эмоции – это с…– он не договорил, быстро стал придумывать новую тему для разговора, но разговаривать не хотелось. Рысь его не слушала. Она безразлично смотрела на мелькающие за окном картинки.
