Сквозящее недоговорками и беспокойством, если вообще не паникой письмо от Министра порядка планеты Пармезан, доставленное курьером на специальном судне вызвало у меня предчувствие надвигающихся на кого-то или на что-то больших неприятностей. Такие лица, как министры подобные письма не рассылают частным образом незнакомым людям. Если случается нечто криминальное межпланетного порядка, то заявку на расследование посылают в Галактическую инспекцию, а не её рядовому сотруднику. Да, есть тут нарушение правил, но я всегда приветствую всякие нарушения бюрократизма. Это необычно и даже просто любопытно. Вот такое кошачье любопытство меня когда-нибудь и погубит.
Именно оно и привело к тому, что я, через два с небольшим дня оказался на Пармезане. И кто только дал этой планете такое странное название? На французский сыр она совсем не похожа ни из космоса, ни на поверхности. Я, конечно, прежде чем лететь сюда полистал Каталог заселённых планет, но там о происхождении названий планеты и столицы, именуемой Рокфор, ничего не обнаружил.
По прибытии проявлений враждебности к иноземцу не чувствуется. И если бы не сигналы карманного лахтиметра – моего служебного ангела-хранителя, предупреждающего о странных явлениях поблизости, то я бы ни о чём и не побеспокоился. Однако маленький приборчик легонько трепыхается в кармане, предупреждая: «Посмотри меня». Смотрел, смотрел уже! Почти от самого космопорта карманный ангел-хранитель даёт знать, что у меня есть какой-то нежданный попутчик-опекун, старающийся не попадаться на глаза. Вокруг вместе со мной и навстречу движется немало людей. Кто из них? Вон тот, который, как и я – верхом на лошади или тот, идущий пешком быстрыми шагами чуть позади? Или кто-то в вычурно разукрашенной карете? На дороге слишком оживлённо и преследователя определить не могу. Хотя лахтиметр и зафиксировал чьё-то движение, синхронное с моим.
Этот кто-то, наверное, уже был у космопорта, когда я выходил из бюро транспортного сервиса. В котором и обзавёлся спокойной, пятнистой лошадкой местной породы. Лошадь – самый популярный на Пармезане способ не пешего передвижения. Машины есть на планете, но в города им въезд запрещён. Даже электро- и паромобилям.
– Счастливого пребывания на нашей планете, – напутственно пожелал мне служащий сервиса одетый так, словно дело происходит на Земле в Европе пятнадцатого или шестнадцатого века.
– Нижайше благодарю, – благовоспитанно откликнулся я, и двинулся в сторону виднеющегося на горизонте столичного города, вкусно именуемого Рокфор.
Казалось бы, своеобразное чувство юмора было у открывателей планеты, описавших её, хотя, как оказывается, юмор-то был вовсе не их. Планета и в то время – четыреста лет назад уже была слабо заселена такими же людьми, как и я сам. Только в справочнике нет сведений, когда и откуда они взялись со своей тогда ещё (да и сейчас чуть ли не тоже) средневековой цивилизацией. Теперь же здесь уже какая-то межвременная мешанина культуры и быта. Пармезан не на отшибе галактики, но и ничем особо ценным не богат. Вот его в своё время и не колонизировали заново. Есть много планет, находящихся значительно дальше от центра наиболее освоенной области космоса, но туристы обычно не забираются от своего дома куда-нибудь отдалённее, чем однодневный туннельный прыжок ракеты на несколько десятков парсеков.
Повторные открыватели планеты завезли аборигенам некоторых домашних животных, кое-какие машины и оставили влачить собственное, унылое существование в качестве лишь самобытного и одновременно очень мало посещаемого туристического объекта. Даже мягкий субтропический климат на планете не привлекает сюда отдыхающих. Есть много приятных мест гораздо ближе к дому. Правда космолётчики оставили здесь ещё и межгалактический язык – галактос, на котором беспрепятственно уже довольно давно изъясняются меж собой и люди разных рас, национальностей, и четырёхрукие симы, в своё время влившиеся в Галактическое содружество.
Так что налёт привычной для нас цивилизации ощущается и здесь – в обиходе, взятом словно из земных средних веков, но без тиранства феодалов. И одеты люди, кто во что горазд. Чуть ли не от средневековых штанов – шоссов, до комбинезонов космолётчиков. Это мужчины. А уж женщины… Странный уклад. На Земле цивилизация как-то проскочила мимо такой мягкой, терпимой и спокойной общественной системы. По приветливым лицам окружающих не чувствуется гнетущего мрака земного средневековья, описанного историей.
– Но-но, кобылка! – вернул я на дорогу свою лошадку. Похоже, попытавшуюся воспользоваться моей задумчивостью и сойти с дороги к зелёной травке.
Всё-таки кто же это и зачем сопровождает меня? Судя по информации лахтиметра, мой попутчик выдал себя лишь тем ритмом движения, с каким перемещаюсь и я. Замедляется или останавливается почти вместе со мной. Или быстрее двигается чуть позже меня. Я несколько раз менял ритм движения и прибор сразу же фиксировал то же самое у какого-то объекта, находящегося в радиусе девяти-десяти метров от меня. Странная штука. Слежка? Кому она могла понадобиться в отношении простого туриста, каким я, казалось бы, вполне благополучно прикинулся?
Мягко и грациозно, с моей точки зрения, покачиваясь в конском седле, лениво поводя глазами по сторонам, я въехал в городские ворота под странно пристальными взглядами вооружённой копьями стражи, одетой словно в театральные костюмы. Это же только надо, куда и как может забросить галактического следователя-искателя или иначе – инспектора его фатум – судьба!
– Как мне проехать к отелю «Помплона»? – поинтересовался я у воротных стражей.
– Держитесь прямо и никуда не сворачивайте. Мимо «Помплоны» не промахнётесь, – послышался ответ.
Интересно, как это можно держаться прямо в совершенно кривых улицах? Однако, и в самом деле, извилистый путь с названием улица Брю, на который наставили меня стражники, привёл к внешне прилично выглядящей, небольшой гостинице.
