Здание городской мэрии напоминало осажденную крепость. У главного входа застыли две милицейские «Волги», наискосок через площадь, в скверике, обсаженном густыми липами, затаился микроавтобус с омоновцами. С тыла к мэрии можно было пройти лишь через перроны автовокзала, но и здесь несли службу усиленные наряды милиции. В вестибюле, а также у окон первого этажа заняла боевые позиции еще одна группа бойцов ОМОНа. На третьем этаже – здесь находился кабинет главы администрации подмосковного города Энск Виктора Михайловича Старкова – дежурили четверо охранников, экипированные в камуфляж и бронежилеты и вооруженные автоматами.
Здание было погружено в темноту. В кабинете мэра горела настольная лампа, окна плотно зашторены, чтобы снаружи не был виден свет. Кроме хозяина, в помещении был еще один человек, Конышев Александр Георгиевич, полковник милиции, начальник горотдела внутренних дел. Они были уроженцами здешних мест, и хотя знакомство водили еще с юношеских лет, приятелями их назвать трудно. Каждый мнил себя истинным хозяином города, разногласия то и дело вырывались наружу, но у обоих хватало ума не доводить дело до открытого конфликта, худо-бедно все же находили общий язык. А нынче и тот и другой попали в беду. Да в такую, что впору самому головой в петлю лезть.
Старков грузно повернулся в кресле, снял трубку одного из телефонов. Заметив вопросительный взгляд Конышева, он коротко бросил:
– Домой позвоню.
Семью Старков эвакуировал в столицу еще неделю назад. В свое время он прикупил в Москве две квартиры: в Марьиной Роще и в Чертанове, недалеко от «Пражской». Ту, что в Марьиной, подарил в качестве свадебного подарка старшей дочери, другую оставил про запас. Как в воду смотрел, теперь она пригодилась в качестве временного убежища. Об этом адресочке, кроме самого Старкова, никто не знает. Двери там металлические, особо прочной конструкции, продуктов хватит на месяц, об этом Старков также побеспокоился. Жена и обе дочери проинструктированы соответствующим образом: из квартиры ни шагу, двери посторонним не открывать, сотовым телефоном пользоваться только в случае крайней нужды. Конышев своих близких тоже куда-то спрятал, но это уже его проблемы.
Сдерживая внутреннюю дрожь, Старков набрал номер домашнего телефона. Квартира мэра находилась в двух кварталах отсюда, на Юбилейном проспекте, но он там не появлялся уже третий день. Услышав в трубке длинный гудок, он не стал дожидаться, пока автосекретарь включит запись, и набрал дополнительный код, чтобы считать сообщения, записанные на ленте автоответчика.
– Михалыч, выведи звук на динамик, – попросил его Конышев.
Старков ткнул соответствующую клавишу, затем откинулся в кресле и прикрыл тяжелые веки. Текст сообщения им был хорошо знаком, они даже успели выучить его наизусть.
– Семьсот тысяч баксов! – процедил Конышев. – Я просто не верю своим ушам! Эти сволочи еще в прошлый раз обобрали нас до нитки!
– А теперь они хотят еще и кожу с нас слупить, – мрачно заметил Старков.
Когда раздался разделительный звуковой сигнал, он сделал предупреждающий жест. Еще одно сообщение. Последний раз он снимал информацию с автоответчика четверть часа назад, этого сообщения тогда еще не было. Голос, озвученный динамиком, он узнал без особого труда, хотя говоривший использовал синтезатор речи. Голос, но не самого человека, поскольку воочию им встречаться не доводилось. Незнакомец говорил уверенно, короткими, рублеными фразами. Казалось, его забавлял тот факт, что эти неразумные люди решили спутать его планы. Он знал, что его боятся, потому что нет ничего ужаснее, чем страх перед неизвестностью.
– Господин Старков... Вы ведете себя неблагоразумно. Забаррикадировались в мэрии и думаете, что мы вас там не достанем? Глупо, господин мэр... Как насчет семьи? Скучаете небось? Могу шепнуть адресок: Днепропетровская, девять... Дальше продолжать? Запомните, еще никому не удалось нас обмануть. Ясно? А теперь о деле. Материальные требования остаются прежними, но порядок контакта придется изменить. Никуда не отлучайтесь из кабинета, мы вам позвоним. И чтобы больше никаких глупостей...
Как и все остальное на свете, человеческий страх имеет свои пределы. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. В эти минуты Старков мечтал лишь об одном – скорее бы закончился тот кошмар, который преследует его без малого полтора месяца.
– Не понимаю... Откуда они могли узнать адрес твоей московской «лежки»? – озадаченно спросил Конышев. – Михалыч, куда это ты звонишь в Москву?
Старков отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и продолжил набирать межгород. Услышав в трубке мужской голос, он скороговоркой произнес:
– Это Старков вас беспокоит... Да, тот самый. Я согласен.
Он прижал трубку плечом к уху, достал носовой платок и вытер мокрое от пота лицо.
– Хорошо, согласен. Только приезжайте, ладно?! Уже здесь? Понял, распоряжусь.
– Ты, случаем, не Лианозову звонил? – полушепотом спросил Конышев.
– Ему самому.
Старков судорожно вздохнул и осторожно вернул трубку на место.
– Все, Георгич, я спекся. Пусть делают со мной что хотят, лишь бы семью в покое оставили. Лианозов уже здесь. Распорядись, чтобы его провели в здание через заднее крыльцо.
– Господа, вам доводилось слышать о «призраках»? Нет? Это та самая бандгруппа, что терроризировала в мае и первой половине июня все Подмосковье. Так вот, существует мнение, что группировка распалась на несколько самостоятельных бригад. Одна из них по старой памяти решила предпринять повторный поход по местам «боевой славы».
Старков оторвал взгляд от своих сцепленных пальцев и поднял глаза на визитера. Лианозов еще сравнительно молод, лет тридцать пять, не более. Умное интеллигентное лицо, открытая улыбка, располагающая внешность. Своего коллегу он представил как Иван Иваныча, предупредив при этом, что имя ненастоящее. «Иван Иваныч», так же как и Лианозов, был одет в штатское, под пиджаком угадывалась наплечная кобура. Держался он уверенно, его умные серые глаза цепко следили за двумя охранниками Старкова, которые вошли в кабинет мэра вслед за ними. На рядового «отбойщика» не похож, судя по выучке и манере поведения, отставной офицер одной из спецслужб.
Старков жестом велел охранникам выйти из помещения. Этот разговор не для посторонних ушей.
– Вадим Николаевич, вы должны понимать, что у нас имеются веские основания не доверять вам. Эти слова я говорил вам две недели назад, во время первой нашей встречи и готов повторить их еще раз.
Лианозов улыбнулся краешком губ:
– Не только не доверять, но еще и бояться нас. «Призракам» удалось изрядно подмочить репутацию моей фирмы. Так что у нас к ним имеется свой счет.
