Пролог. Кладбищенские сумерки
Я очень люблю кладбища: они успокаивают, навевают меланхолическое настроение. Кроме того, там есть добрые друзья, с которыми больше уже не увидишься, и время от времени я захожу к ним.
Ги де Мопассан. Плакальщицы
Мало осталось в наше время мест, куда можно сбежать из унылой повседневности городов и деревень. И нет среди них ничего причудливее, чем кладбища, где мы изредка оказываемся, когда нам доведется попасть на чьи-то похороны или забрести на могилу родственника.
Очутившись за оградой, вы чувствуете внезапную, резкую оторванность от мира, как будто вы только что повернулись к нему спиной. Вдали от улиц и городских звуков, оставшихся за высокими стенами, вы почти физически перестаете ощущать окружавшую вас суету. Вокруг вас лишь ряды могил, вы слышите только пение птиц, и лишь присутствие бездомных кошек свидетельствует о жизни. Все равно что выйти на большую поляну в недавно вырубленном лесу, где вместо пней – каменные и мраморные плиты.
В наше время ни одно благоустроенное место в городе не кажется столь заброшенным человеком, как кладбище. Никогда еще посетители, навещающие могилы, не были столь малочисленны – в ясную погоду или в разгар зимы, независимо от дня недели и времени суток.
Сколько раз думал я, что сторож мог бы и не открывать ворота, ведь вокруг нет ни души? Для сотрудников кладбища, отвечающих за установку памятников и уход за могилами, оно выглядит иначе: непрекращающаяся стройка, где без конца идут работы по созданию новых участков под грохот подъемных кранов и бульдозеров…
И все же, рано или поздно, вы столкнетесь с каким-нибудь посетителем, склонившимся над могилой. Когда видишь, что мертвые не совсем брошены на произвол судьбы, это почти обнадеживает. Кажется, что вокруг могил эти кладбищенские завсегдатаи ходят на цыпочках, словно боятся нарушить спокойствие проходов. Их силуэты мелькают меж надгробий: они заменяют цветы, убирают опавшие листья, землю и камни с плит, носят воду в лейках общественного пользования. Чаще всего это женщины, похоже, покойникам приходится полагаться на вдов и дочерей…
Но эти визиты живых к мертвым, как правило, становятся все короче. Давно прошли те времена, когда скорбящие долго молились или предавались размышлениям у могилы. В последнее время появился новый тип посетителя, который заглядывает на кладбище лишь мимолетно: паркует машину недалеко от входа, вторым рядом, или поперек тротуара с включенными фарами, или даже выставив знак аварийной остановки…
Порой продолжительность этих редких визитов сводится к минимуму, особенно если захоронение – объект стараний – находится недалеко от входа. Поневоле задумаешься, не был ли участок выбран из экономии времени; а ведь раньше, когда кладбища были оживленнее, любители покоя предпочитали могилы на отшибе, возле участка, где хоронили бедняков, славящегося своей тишиной.
Совсем недавно старый как мир обычай заботиться о местах погребения претерпел изменения. В наше время силуэт, склонившийся над могилой с цветами, необязательно окажется родственником или другом. Сегодня можно нанять того, кто согласится ухаживать за могилой и всякий раз высылать фотографию выполненной работы, если вы находитесь слишком далеко… Совсем скоро мы увидим, как курьеры компании Аmazon колесят по кладбищенским дорожкам, чтобы доставить букеты в назначенный день, как это уже много лет происходит в Америке…
Чтобы увидеть, как «город мертвых» пробуждается на более продолжительный срок, вам придется подождать ноября, Дня Всех Святых. Тогда наступит краткая пора почти радостного ажиотажа – непохожего на угрюмое спокойствие, которое обычно царит на кладбище.
За несколько дней до этого аллеи оживут, и рядом с покойниками развернется бурная деятельность. Там, где разрешен проезд автомобилей, из багажников выгрузят щетки, губки, бутылки с водой, грабли, моющие средства, ведра, метлы, перчатки и цветы в горшках. Если раньше в течение года родственники наведывались, как правило, в одиночку, то в День Всех Святых они придут с подкреплением (парами или целыми семьями) и зачастую в полной экипировке – больших резиновых сапогах, особенно в сельской местности.
Надгробия вымоют, не жалея воды, выгравированные на стелах надписи очистят от грязи, а сорняки аккуратно выдернут. Лобелии и георгины по традиции заменят хризантемами[1]. Неподалеку от небольших групп друзей и родственников будут трудиться члены ветеранских объединений. Они засуетятся у могил солдат, погибших в войнах прошлого века и похороненных среди мирного населения. Посадив цветы, они установят перед каждой могилой маленький сине-бело-красный флажок – десятки таких флажков размером с детскую игрушку они делают сами.
В День Всех Святых древний культ мертвых словно возрождается до заката с той же силой, которой он обладал в далеком прошлом. Целые семьи приходят в праздничных нарядах, в тусклом утреннем свете (с самого открытия) у входа собирают пожертвования участники «Французской памяти»[2]. Смотритель надевает фуражку, положенную ему по должности. Повсюду видны хризантемы, которые усеивают все надгробия лепестками мягких пастельных оттенков, и посреди осенней серости кажется, будто от цветов исходит мягкое свечение.
В остальное время года живые массово приходят на кладбища в основном ради похорон и все чаще – кремации. При этом в последнее время они почти не нарушают незыблемого спокойствия кладбищ, настолько незаметной – почти скрытной – стала эта церемония.
Как и похоронная служба в целом, похоронная процессия в значительной степени утратила свою торжественность, исчез целый список атрибутов, необходимых еще несколько десятилетий назад: звон колокола у ворот; медленный проезд по мощеным дорожкам черного катафалка, запряженного лошадьми с белым плюмажем, за которым следовали родственники; речь в честь усопшего, произнесенная у свежевырытой могилы. Ритуал теперь настолько лаконичен и сдержан, быстр и беззвучен, что проходит почти бесследно.
Помимо похорон, в последние годы целые группы людей приходят на кладбища по другому поводу, – стало модно посещать могилы известных людей
