ГЛАВА 1
Я не феминистка. Просто до сих пор мне попадались исключительно идиоты.
Л.
Пуля может и мимо просвистеть, а измена – всегда точно в сердце.
С.
***
ОНА
Бывший подкараулил меня у подъезда, серым волком выскочив из зарослей жухлой сентябрьской сирени.
– Леночка!
Я впервые пожалела, что в моей замшевой сумочке умещаются только кошелек, косметичка и два удостоверения, а не кирпич на три кило. Как приложила бы с размаху – только ноги бы из кустов торчать и остались!
– Милая, нам надо обязательно поговорить!
– Я тебя внимательно слушаю, – ледяным тоном заверила я, набирая код на подъездном замке. Дверь одобрительно запиликала и открылась. Бывший сделал робкую попытку подхватить меня под локоть, но я брезгливо дернула плечом и начала быстро подниматься по лестнице.
– Дорогая, ну нельзя же так… – плаксиво начал Вадим, семеня следом. – Ты мне даже ничего объяснить не дала – наорала, вещи с балкона выкинула, и вообще…
– Как это не дала? – делано изумилась я. – Ты же успел пролепетать: «Ой, а мы тебя не ждали…» Это прекрасно все объяснило!
– Леночка, ты меня неправильно поняла! – завел старую пластинку бывший. – Подслушивать под дверью неинформативно, мало ли о ком могла идти речь!
– Вадим, – устало перебила я, остановившись на площадке третьего этажа, – ведерко с шампанским и обнаженную девицу на моем любимом диване я бы тебе еще простила. Но двое пьянчуг, три бутылки водки и вобла, чешую от которой я до сих пор выметаю из всех углов, – это уже перебор. Вас даже подслушивать не надо было, я минут пять в дверях стояла, а ты все языком своим поганым трепал, как ты «круто устроился». И вообще – думаешь, одному тебе нужна «нехило зашибающая дурында с квартирой, машиной и минской пропиской»?
– Леночка, я был пьян и даже не помню, что нес! К тому же я знаю, что у тебя сейчас никого нет, – опрометчиво выложил Вадим свой главный козырь, – так почему бы не начать все сначала?
– Со склеротичным алкоголиком?
– Зайка, это было в первый и последний раз!
– Вот именно, – подтвердила я, отпирая дверь. – Потому что больше мы не увидимся!
Вадим наконец понял, что золотая рыбка не собирается по второму кругу чинить ему корыто, и пошел ва банк: заключил меня в объятия и вломился в квартиру. Похоже, он собирался опрокинуть меня на диван и покрыть слюнявыми, то есть страстными, поцелуями, надеясь оживить угасшие чувства (тоже мне, некромант нашелся!), но увы: среди подушек уже возлежал мускулистый пепельноволосый мужчина с чертовски красивой и еще более самоуверенной физиономией.
– Ну?! – лениво поинтересовался он.
Таким тоном мог бы протянуть «Му?!» племенной бык фермера, на чье поле случайно забрел колхозный бычок задохлик.
– Вадим, это Федя, – мстительно сказала я. – Федя, это Вадим. Давай ты просто выкинешь его с балкона, а то у соседки за стенкой маленький ребенок спит?
– Как скажешь, крошка, – на удивление интеллигентным голосом согласился «качок» и начал вставать – нет, воздвигаться над диваном всеми бицепсами, трицепсами и прочей мышечной массой.
Вадим позевал отпавшей челюстью, попятился и, спотыкаясь, вылетел из квартиры, хлопнув дверью, чтобы дать себе пять секунд форы, пока конкурент будет ее открывать (или, скорее, выбивать с разбегу).
Я убедилась, что замок защелкнулся, и накинула еще и цепочку.
– А я тебе сразу говорил: он брачный аферист, – нравоучительно заметил «качок», укладываясь обратно.
– Федь, ну не надо, а? – Я бросила сумочку в угол под вешалкой, рядом с туфлями, на ходу стянула куртку и выпуталась из мини юбки. – Ты мой халат не видел?
– На стиральной машине, – с легким неодобрением сообщил мужчина и, когда я уже дошла до ванной, мстительно добавил: – Валялся. Я его в шкаф повесил.
Чертыхнувшись, я пошла обратно.
В квартире умопомрачительно вкусно и возмутительно калорийно пахло едой. Я, не удержавшись, в обход ванной наведалась на кухню. За нереально чистой дверцей духовки (как будто газ там вообще никогда не зажигали) просматривался жареный гусь, на столе стояли глубокая миска с овощным салатом и стакан свежевыжатого яблочного сока.
– Федь, спасибо! – крикнула я в приоткрытую дверь.
– Спасибом сыт не будешь, – ворчливым, но довольным голосом откликнулся красавчик.
Я открыла холодильник, зубами отодрала уголок у пакета со сметаной и честно, «с верхом», наполнила стоящую у порога мисочку.
«Бычара» испарился, оставив после себя сизый клуб не то дыма, не то шерсти, который шустро подкатился к миске и уткнулся в нее остренькой, напоминающей ежиную мордочкой. Сливки Федька любил больше, но и со сметаной состоял в очень теплых отношениях.
Интересно, почему домовые сами не могут полакомиться хозяйским добром – только если их угощают, причем от чистого сердца?
Переодевшись в любимый клетчатый халатик (немножко рваный, но критиков в семейных трусах тут, слава богу, уже нет!), я блаженно развалилась в кресле напротив телевизора, расставив на подлокотниках тарелки с яствами (называть их едой было кощунством). Федька вспрыгнул ко мне на колени и разлегся там уже в виде серого, лохматого и почти невесомого кота с шикарными белыми усищами.
– Забудь, – сыто промурлыкал он, подставляя мне щеку. – Найдем тебе др р ругого, получше!
Я почесала его за ухом, под подбородком. Урчание стало громче и басистей: «Хор р рошего, кр р расивого…»
– Мор р рдатого, – передразнила я. – Да ну их всех, Федька! Давай лучше какую нибудь фантастику по видику посмотрим, посмеемся…
– Кстати, тебе Серафим звонил, – огорошил меня домовой. – Всего полчаса назад.
– Чего хотел? – осторожно поинтересовалась я.
Ответить Федька не успел – телефон снова запиликал.
– Алло?
– Это квартира Коробковой Елены Викторовны? – официально прорычала трубка.
– Вы не туда попали, – обреченно соврала я.
– Леночка, как тебе не стыдно обманывать начальство! – Голос Серафима Петровича загремел, кажется, из обеих мембран. – Я же тебя сразу узнал! Ты почему мобилку не берешь?
Потому что нарочно дома ее оставила, чтобы никто меня достать не мог.
– А если узнали – зачем спрашивали?
Шеф предпочел проигнорировать провокационный вопрос.
– Елена Викторовна, я хочу вас видеть!
Я злобно воткнула вилку обратно в гусиную ногу.
– Возьмите в третьем слева ящике мое личное дело. Там на первой странице большая цветная фотография.
– Леночка, не дури. Приезжай на работу.
– Но я же с нее только что вернулась! – возмутилась я. – Отчет у вас на столе, ведомость в бухгалтерии, кофе может сварить и Софья Павловна.
– Она сегодня пораньше отпросилась, – машинально возразил шеф. Пожилая секретарша обычно сидела в учреждении до последнего, каковым неизменно оказывался Серафим Петрович. – Стоп, стоп, не морочь мне голову! Какой кофе?! Леночка, у меня к тебе дело. Важное и серьезное.
