На Тулунской земле, встреча с писателями Николаем Зарубиным и Владимиром Киреевым
14 марта 2015 года мы простились с великим русским писателем Валентином Григорьевичем Распутиным. И сейчас, по прошествии времени, эта утрата для нас становится все более значимее. Почему нам так запомнились его повести и рассказы, почему они ложатся в самое наше сердце, кто бы его ни читал учителя, врачи, студенты, крестьяне. Он – наша земля, наша совесть, наша боль. Он болел за Родину, за Сибирь, за Ангару, за человека. И боль эта проявлялась в тихом слезном горе, которое и породило его великое молчание. Каждый человек жил в его сердце. И не было у него отвлеченной Родины, а были Анна, Дарья, Настёна, Пашута – земля наша сибирская, с ее вековыми устоями и традициями.
Писатель долгие годы выступал в защиту озера Байкал, публиковал очерки и статьи по этой проблеме, принимал активное участие в работе природоохранных комиссий. И поэтому неудивительно, что в творчестве Распутина значительное место занимает защита природы и, прежде всего, «голубой жемчужины планеты» – озера Байкал.
Байкал предстает у Распутина, как живое, мистическое, уникальное творение, которое, как и Россию, «аршином не измерить». Берега Байкала бесценны и охраняются государством, часть имеет статус заповедных зон, часть получила статус национальных парков. Однако Байкал все равно страдает от экологических проблем. Туристы выбрасывают мусор, швыряют битое стекло в воду. Вырубается лес, по неосторожности или злому умыслу происходят лесные пожары. Браконьеры уничтожают рыбу и животных. Поэтому, как не нам, сибирякам, помнить о нашем достоянии и защищать его, священный и родной Байкал!
Распутин в своих статьях: «О чем звонят колокола», «В судьбе природы – наша судьба», «Воды наши – грехи наши», ставит экологическую проблему защиты Байкала, как проблему нравственную. И трудно не согласится с ним. Экология природы зависит от экологии нашей души. Человек, воспитанный природой, выросший на лоне природы, тонко чувствует ее, относясь к ней, как к живому существу.
В 2003 году Валентин Григорьевич из Иркутска приехал в Тулун по приглашению директора школы села Едогон. Во дворце культуры «Прометей» состоялась встреча жителей города и района с великим сибирским писателем. Здесь собрались и дети и взрослые, было заполнено все пространство зрительного зала, люди сидели на стульях, на полу, на ступеньках лестницы, просто стояли. Как говорится, яблоку негде было упасть. Никто, за исключением десятка присутствующих до этого в живую не видел Валентина Григорьевича.
Встреча длилась около 3-х часов. Он говорил о сегодняшнем времени, о судьбе Отечества, о нашем будущем. Глубокой обеспокоенностью за Россию были пронизаны его слова. По мнению Валентина Распутина, Россия никогда не устраивала западный мир, не устраивала многих и в самой России. И планы по развалу страны были благополучно осуществлены. Теперь мы погрузились в дикий капитализм. Нас пытаются лишить памяти, и мы уже стали забывать, что когда-то была многонациональная Россия с богатой историей, культурой и традициями. Русский язык и наша культура не могут существовать раздельно от русской земли. Нужно обязательно жить на своей Родине, разделяя её тяготы и невзгоды, заботиться о земле, возделывая её с любовью и трепетом. Тогда, земля будет передавать свою энергию людям, работающим на ней, помогать им, делать их добрее и целостнее!
Валентин Григорьевич остановился на базе «Казачка ИЯ», где мы с ним и встретились в более спокойной обстановке. Сразу скажу, что знакомы мы были еще задолго до приезда писателя в Тулун. Это знакомство состоялось в 1999 году в Иркутске в Союзе писателей России, неизменным членом которого Валентин Григорьевич был до конца своих дней. Председателем в это время был наш известный иркутский поэт Василий Козлов, который и познакомил меня с Распутиным.
Мы сидели за деревянным столом, под березой. Вокруг лежала почерневшая за долгую зиму листва. Была середина мая, солнце уходило на закат, но было безветренно и тепло, уже вовсю шел березовый сок, почки набухли и вот вот, должны были выбросить светло-зеленые смолянистые листочки.
Разговор был не долгим, но откровенным. Валентин Григорьевич поделился тем, что тревожило его душу в последнее время:
– Я пишу о деревне, потому что я вырос в деревне, она вскормила меня и говорить о ней мой долг. Наше отечество корчится в муках, но конец нашей истории не близится. Мы просто переживаем чудовищный кризис. Преодолеем. Нам нужно вновь обрести способность защищаться, надо расширить патриотическое поле.
– А на какой почве сегодня взрастить патриотизм.– Спросил я. – Реформа школы зашла в тупик. Вся пропаганда врагов России направлена на растление нашей молодежи. Произошел слом этических, экономических, абсолютно всех составляющих нашего бытия. Нравственные коды сместились настолько, что безнравственное стало естественным. Фонды Сороса, Карнеги раскинули свои щупальца по всей стране, порождая себе подобных в нашем Отечестве.
Его лицо омрачилось, он согласно закивал головой и тяжело вздохнул:
– Так-то оно так, но все же, пусть знают наши внутренние и внешние враги, что с русским народом шутки плохи. Ушла в небытие не одна непобедимая армия перед физической и духовной мощью нашего народа-богатыря. Но мы не жестокие по своей сути, мы страшны в битве, а когда победим, то вспоминаем о милосердии. В 1815-м мы дошли до Парижа. Мы не жгли Лувр, не рушили Версаль. В 1945-м после зверств Гитлера, могли бы не оставить в живых ни одного немца. Мстили бы до конца. Но в душе нашего народа есть жалость к побежденным. Мы никогда не уничтожали их культуру и национальные ценности.
Всему миру известны его повести и рассказы «Уроки французского», «Последний срок», «Деньги для Марии», «Живи и помни». Эти произведения проникнуты душевным теплом и состраданием. Писатель с болью в сердце описывает жизнь старшего поколения.
Повесть «Прощание с Матерой» в ряду этих произведений. Она представляет собой печальное слово памяти по сибирской деревне, уходящей под воду. В повести присутствуют глубокие личные переживания самого автора. Сибирская деревня Аталанка, где Распутин провел свои детские годы, тоже оказалась на дне Братского водохранилища.
При общении с Валентином Григорьевичем для меня стало очевидным, что сила его творчества проистекает из скрытой внутренней боли, его скромности и огромной любви к своей Родине.
Он сидел, слегка склонив свою седую голову к плечу. На смуглом сибирском лице, покрытом мелкими морщинами, была видна усталость. Его проницательный взгляд улавливал настроение собеседника, а лицо было спокойным и добрым, как у батюшки. Глядя на него, я иногда забывал, что передо мной не великий сибирский писатель, а простой, немногословный, даже застенчивый человек. Но в своих словах и убеждениях он был тверд и непоколебим.
