Фотограф Ани Тигранян
© Владимир Владимирович Максимов, 2019
© Ани Тигранян, фотографии, 2019
ISBN 978-5-4490-9706-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Солнце в небе плачет,
слыша, как дудук
входит в душу качем:
тук,
тук-тук,
тук-тук.
В каждом звуке-стоне
горным эхом звук
сердца гулко тонет:
тук,
тук-тук,
тук-тук.
Верьте иль не верьте,
но поёт дудук:
жизнь сильнее смерти:
тук,
тук-тук,
тук-тук.
Я устал играть одну и ту же роль,
Надоела так мелодия тоски мне,
И однажды вдруг по почте – бандероль —
Ты прислала мне в подарок сто пластинок.
Патефон из-под кровати я достал,
Сдул с трубы к трубе прилипшие пылинки,
И поплыл на корабле в Мадагаскар
Под мелодию красивую с пластинки.
И со мной плывёт-играет патефон,
И танцует над волнами ча-ча-чайка
И кивает головой весёлый слон,
Наступая на бананы невзначай-ка.
Я давно на Мадо-острове живу,
На пластинку ровно год легко откружит,
Чтобы жизнь пе-пе-пепереписать свою —
Жаль, что рядом нет со мной таких подружек.
А потом домой я новенький вернусь,
И пластинки опустевшие оставлю,
Я танцующим слоном ей отдарюсь,
Из себя слона, конечно же, представлю!
Благодарю Ани Тигра за идею, образы, сюжет и вдохновение
Рыжеволосый, в пёстреньких штанишках,
в рубашке клоунской и с неумелой скрипкой
весь вечер под минор шалит мальчишка
и шалостями дарит всем улыбки;
а рядом с ним танцуют две собачки
и падает одна почти как в танго,
и кто-то им выносит (не в подачку)
прекрасное и дорогое манго.
Пиликая, он на балкон косится,
а скрипочка вибрирует от скерцо —
там клоунесса в бантичных косицах
из пены выдувает чудо-сердце;
а рядом с ней кружатся в пасодобле,
два ангела – да здравствует коррида! —
и аплодирует им пожелтевший тополь,
и кто-то обещает всем повидло!
А сердце будет улетать всё выше,
и нотки в нём с судьбой сыграют в прятки,
и подождут, чтоб снова мальчик вышел,
не нарушая взрослые порядки;
мелодия печальная без грусти
гуляет в мире в клоунской рубашке,
она твоё сердечко не отпустит,
ей скучно без тебя одной, бедняжке…
Я, словно красная струя,
пересекаю неба синь,
и исчезает нежно ян,
перетекая плавно в инь.
И острый золотистый шёлк,
впиваясь в пальцы до крови,
всех возвращает, кто ушёл,
не встретив даже пол любви.
Пронзай сердца людей, гуцинь,
и пусть взлетает ввысь душа,
за эту трепетную синь
тебе навстречу не спеша…
Не надевайте девушке, знакомой полчаса,
На безымянный палец венчальное кольцо —
Есть тайна вековая подвенечного кольца,
Вглядись в него, там суженной рождается лицо.
Оно не улыбается, свою печаль хранит,
Она тебя не видит, но в сердце ты живёшь,
И это сердце девушки заветной, как магнит,
Ты от него не скроешься и даже не уйдёшь!
Ещё в колечке звонком мелодия звучит,
И нежный голос имя своё тебе поёт,
И если твоё сердце под ноты застучит,
То значит, эта девушка давно в тебе живёт.
Нигде колечко это не купишь – не грусти,
Ни за какие деньги его не отыскать,
Оно всегда с тобою, в твоей горит груди,
Подаришь, только сердце придётся разорвать.
И пусть сама наденет она себе кольцо
На правильную руку, невеста и вдова,
И молодым останется всегда её лицо,
И только о тебе любимые слова.
Уходят в море корабли
и огибают шар земной,
а я на краешке Земли
хотел бы встретиться с тобой…
Ты бесконечно далека,
но верю я, в твоих краях
кочуют те же облака
и отражаются в морях…
Под этим небом – вечно чистым,
под этим небом – вечно светлым,
под этим небом – вечно ясным
мы будем просто танцевать…
как ты, любимая, желанна,
как ты, любимая, счастлива,
как ты, любимая, прекрасна —
тебя я буду вечно ждать…
Вернуться в гавань корабли
и привезут из мира грёз
четыре капельки любви
на лепестках прекрасных роз…
И ночью солнечным лучом
их соберу я в амулет,
чтоб не грустила ни о чём
со мной ты миллионы лет…
Под этим небом – вечно чистым,
под этим небом – вечно светлым,
под этим небом – вечно ясным
мы будем просто танцевать…
как ты, любимая, желанна,
как ты, любимая, счастлива,
как ты, любимая, прекрасна —
тебя я буду вечно ждать…
Я занимаюсь изученьем
основ таинственных искусств,
а если проще – излученьем
из сердца светоносных чувств.
брожу весь день по светотени
в костюме ветхом «домино»
там, где печальные растенья
росу роняют в до-минор.
там, где под листиком кузнечик
по скрипке водит, стрекоча,
как полупьяненький еврейчик
на пышной свадьбе богача.
там, где в земле таится семя,
а в семени таимся мы,
чтобы родиться в наше время,
задолго до сплошной зимы.
там, где вода течёт веками
и омывает кости тем,
кто навсегда простился с нами,
хотя прощаться не хотел.
там, где в пучине магмы вязкой
сгорает всё, рождая вновь
в простом прикосновенье ласку
и в ласке вечную ЛЮБОВЬ.
Любовь поднимается, словно волна
со дна океана, взлетает в зенит,
её переждать невозможно – она
любого живого к скале пригвоздит.
Она среди тысячи разных людей
всегда одного задевает крылом —
и там, на скале за других Прометей
один на один остаётся с орлом.
Бессмертному, наша любовь ни к чему,
он будет терзаться и вечно страдать,
смелее иди под шальную волну,
она тебя может сквозь клёкот позвать.
Господи!
Какая мгла
Снова нА сердце легла,
Снова движется по венам жизни острая игла…
Господи!
Прости меня,
Дай ещё хотя б полдня,
Дай ещё хотя б полночи, не за ради и не для…
Господи!
Меня прости —
Нитку в ушко пропусти,
Нитку света лучевого, что откроет все пути…
Господи!
Побудь со мной —
Сердце сшей моё иглой,
Сердце разлетелось в клочья, что же станется со мной…
На тонкой паутинке встреч
две тени нежные сплелись —
никто чужой не слышит речь,
она от всех уходит ввысь;
и там, за солнечным лучом,
где ослепительно светло,
я вижу за твоим плечом
своё весёлое крыло!
Поднимаемся выше,
пробивая панели
и квадратные крыши,
которые нам надоели;
Разрываем когтями
небо низкое в клочья,
пусть для тех, кто не с нами,
останутся лишь многоточья.
На грубых узелках разлук
сердца становятся нежней,
соприкасанье наших рук
рождает лица из теней;
и там, где сердце горячо
на удвоении свело,
я вижу за своим плечом
твоё красивое крыло!
Поднимаемся выше,
пробивая панели
и квадратные крыши,
которые нам надоели;
Разрываем когтями
небо низкое в клочья,
пусть для тех, кто не с нами,
останутся лишь многоточья.
Непроходим предел
затмения луны,
перемещеньем тел
мы переплетены,
как кроны до небес,
как корни без весны —
и те, кто не воскрес,
и те, кто спасены.
Под колдовским зрачком,
зажав глаза в прищур,
лежим в траве ничком,
и произносим «чур» —
пусть будет в сердце боль,
сегодня не меня,
ещё пожить позволь
до новолуния.
Телефонный разговор о прошедшем лете
В соавторстве с Ани Тигра
– К себе звала с надеждой пылкою,
А ты гулял, видать, с бутылкою?!
– В Сибири весь июнь пельмени я,
Жевал, мечтая об Армении.
– Ах нет в тебе любви таинственной,
