Ограбление в Гостином дворе
Пролог
Международный курьерский поезд Гамбург – Париж прибыл в столицу Франции точно по расписанию. Как только он остановился, из спального вагона на платформу Gare du Nord вышел ассистент[1] нарвской криминальной полиции Йозеф Клопп[2]. Это был сорокалетний поджарый мужчина, одетый в дорогой костюм последней моды и мягкую летнюю шляпу. Мужчина обернулся и подал руку жене. Очутившись на дебаркадере, супруги стали вертеть головами и вскоре увидели тех, кого искали. К ним спешил невысокий плотный усач лет шестидесяти пяти, за которым едва поспевала пятидесятилетняя стройная дама.
– Осип Григорьевич! – Усач, улыбаясь во весь рот, обнял Клоппа, после чего поцеловал ручку его супруге. – Баронесса! Ну наконец-то! Как мы рады!
Мужчины еще раз обнялись, а дамы расцеловались.
– Как доехали? – спросила супруга встречающего.
– Это какой-то кошмар! – Та, которую усач назвал баронессой, скривилась. – Мы попали в шторм, нас так качало, так качало, я думала, что мы не доплывем!
– Настя, капитан говорил, что качка была всего три балла, нам абсолютно ничто не угрожало, – улыбнулся Осип Григорьевич.
– Врал твой капитан, врал, чтобы пассажиров успокоить. Сейчас же сдай обратные билеты. Домой поедем только на поезде!
– Это же сколько надо будет делать пересадок! В два раза дольше получится. И дороже во столько же. В конце концов, я на службу опоздаю.
– Лучше проведем лишние пару суток в пути, зато будем уверены, что доедем живыми. А на службу телеграмму пошлешь, скажешься больным. Сдавай, я сказала! Мечислав Николаевич, где тут можно сдать билеты на паром?
– Все, все покажу, обо всем расскажу, не волнуйтесь. Я специально выхлопотал у себя в конторе на сегодня отпуск, чтобы быть вашим чичероне. А почему Иван Осипович не прибыл?
– У Иогана Йозефовича экзамены, – ответил Клопп. – Да он и сам не захотел. «Мне, – сказал, – с вами неинтересно будет всякие картины да скульптуры разглядывать».
– Что ж, вы его одного дома оставили? – ахнула жена Мечислава Николаевича.
– Одного. Парню шестнадцать лет. Я в его годы уже служил.
– Я так переживаю за мальчика, Татьяна Федоровна, так переживаю! – Баронесса поднесла к глазам платочек.
– Ничего с ним не случится, – повторил господин Клопп. – Мечислав Николаевич, командуйте!
Кунцевич велел таксисту вести их на rue du Helder, где в доме 8 размещался Hotel du Tibre.
– Я всегда в этом отеле останавливался, когда бывал в Париже по службе. Отличные номера и великолепный сервис, за весьма умеренную плату – что еще нужно туристу? С этим отелем, господа, у меня связаны самые теплые воспоминания.
– Знаю я твои воспоминания, – пробурчала Татьяна Федоровна. – Блондинки да брюнетки.
Бывший сыщик ничего не ответил, только покачал головой.
После того как гости французской столицы вошли в номер гостиницы, чета Кунцевич стала раскланиваться:
– До вечера, Осип Григорьевич, только до вечера. Сейчас располагайтесь, разбирайте багаж, обустраивайтесь, отдохните с дороги, а в семь мы с Татьяной Федоровной за вами заедем и повезем вас обедать.
После обеда, который по времени больше соответствовал русскому ужину, Клоппы поехали в гости к Кунцевичам. Жил бывший чиновник департамента полиции в хорошо обставленной трехкомнатной квартире на rue Jobbé Duval.
Хозяева и гости расположились с бокалами в гостиной.
– Ну-с, какие планы на завтра? – спросил Мечислав Николаевич.
– У меня каждая минута в Париже расписана. – Анастасия Александровна достала из ридикюля записную книжку. – В Ревеле я купила прекрасный, еще довоенный путеводитель, во время дороги его внимательнейшим образом изучила и составила график осмотра города. В Париже я не хочу терять попусту ни одной секунды.
– Вот что значит немецкая педантичность! – усмехнулся Кунцевич. – Получается, что мои услуги вам не требуются?
– Ну почему же? Если это не будет вас затруднять, мы с большим удовольствием и благодарностью воспользуемся ими. Тем более что с момента издания справочника многое могло поменяться. – Баронесса фон Клопп вопросительно посмотрела на хозяина.
– Вы даже не представляете, как много здесь изменилось после войны. Завтра же я куплю вам новейший путеводитель. К сожалению, все две недели вашего визита я сопровождать вас не смогу – служба-с, но каждое воскресенье я ваш покорный слуга.
Когда дамы перешли на разговоры о последних веяниях французской моды, мужчины вышли на балкон и уселись в шезлонги. Тараканов закурил, Кунцевич сделал большой глоток из бокала.
– А все-таки наш эриванский коньяк лучше французского, – сказал он, чмокнув губами. – Вот только нет его здесь, не сыщешь. – Бывший полицейский грустно вздохнул: – Ну, Осип Григорьевич, как жизнь, как служба?
– Служу-с, не тужу. Жалованье хорошее, у нас в Эстонии полиции плохо платить нельзя. Сын в последний класс гимназии перешел, жена учительствует, дом купили, кур завели. Счет в банке. Все хорошо. – Клопп вздохнул. – Ну а то, что имя пришлось поменять, так что ж теперь. Для своих я все равно Оськой Таракановым[3] остался. Ну, а вы как?
– У меня тоже все отлично. Правда, коммерсант из меня не вышел, и магазин я свой недавно продал. Поступил в одну фирму, бухгалтером, но это так, больше от скуки, чем для денег, деньги, слава богу, есть. Служу, хожу по бульварам, сижу в кафе, пью коньяк, книжки читаю. Кстати, о книжках! Я сейчас. – Мечислав Николаевич встал, сходил в комнату и вернулся с небольшой книгой в мягком переплете. – Вот-с, не приходилось читать?
Тараканов взял томик в руки. «Аркадий Кошко. Записки русского Шерлока Хольмса» – прочел он на обложке.
– Аркадия Францевича?
– Да, его. Лично подарил, вот-с, полюбуйтесь – с автографом.
– Жаль старика, мало пожил.
– Да… Он же был на три года моложе меня. А что вы хотели – жизнь-то у него была не сахар. Остался со всей семьей без всяких средств, принужден был служить простым приказчиком. Сильно переживал по этому поводу. Чтобы как-то свести концы с концами, рассказики стал писать, его в газетах печатали. Мы, кстати, с ним из-за его рассказов сильно поссорились.
– Из-за рассказов? – Тараканов улыбнулся. – Что же в них не так?
– Зря, зря вы, Осип Григорьевич, улыбаетесь! – вскипел Кунцевич. – Тут нет ничего смешного. Вот-с, вот-с, полюбуйтесь!
Он открыл книжку и с ехидством в голосе стал читать:
– Чиновнику К., о котором я упоминал уже в деле об убийстве Тиме, было поручено и дело Гордона. Промучившись тщетно с месяц, он, расстроенный, явился ко мне за советом. «Попробуйте, – сказал я ему, – позондировать почву в Южной России. Раз ходят слухи, что тут орудовали греки, то попытайтесь поискать в Ростове-на-Дону, в Кишиневе, в Одессе…» Вот, видите, видите, что он пишет: «Явился ко мне за советом…» Это я-то к нему за советом! Да он сам ко мне постоянно советоваться ходил! К тому же, когда Гордона обнесли, он в Питере не служил, он уже в Москве сыском командовал!
